Его глаза начинают закатываться, не поддаваясь контролю. Он опрокидывается на бок с гулким ударом и остаётся лежать.

Колокол сигнализирует об окончании боя. Похожая на пещеру арена сотрясается с силой панического бегства Дромеды, когда толпа взрывается. Я очень боюсь, что потолок обрушится. Но сохраняю спокойное выражение лица и обхожу яму, общаясь с толпой. Я не трогаю людей. Я просто прохожу мимо них и стараюсь выглядеть грозно. Им это нравится. Мороз ничего не боится, не то что Олина.

Я следую за бессознательной фигурой Мясника, пока его тащат из ямы. Я прохожу мимо Греха, который готовится к бою с Убийцей.

— Если я справлюсь, твои губы будут моими? — спрашивает он с тоской в голосе.

Я смеюсь и встречаюсь с ним взглядом, надеясь, что он прочтёт в нём моё предупреждение. Он пожимает плечом и криво улыбается, проходя мимо меня и входя в яму. На самом деле ему не нужно было проходить мимо. Здесь достаточно места, чтобы три человека могли пройти одновременно.

Алзона бросается обнимать меня, когда я подхожу. Следующая Кристал.

— Я ещё не победила, — бормочу я в талию Лавины.

— Ты справишься. Я знаю, справишься, — говорит Шквал, хватая и кружа меня.

Он касается меня и даже не краснеет.

— Боже, никакого давления, Шквал, — говорит Вьюга, держась за кровоточащую голову.

Я поднимаю бровь.

Он качает головой.

— Всё не так плохо. Грех легонько прошёлся по нам обоим, — говорит он, жестом указывая на Льда. — Ребята Трюкача знают, что теперь им самим не победить. Они хотят, чтобы мы обогнали казармы Хейла почти так же сильно, как мы.

Группа Трюкача всё равно не станет лучшим бараком, даже если победит в групповом бою. Я делаю пометку поблагодарить Греха за то, что он не слишком сильно покалечил людей. Я слышу колокол и поворачиваюсь посмотреть.

Каждую минуту, пока он там, я мысленно благодарю его. Убийца не осмеливается схватиться за оружие. Трюкачу не принадлежит самый лучший барак, но он самый богатый, и у него столько же бойцов, сколько и у Хейла, может только не настолько искусных. Он может превратить жизнь Хейла в ад. Кроме того, Грех — любимец публики. Внешние Кольца обрушат крышу, если его убьют. Я наблюдаю за толпой, гадая, разорвут ли они Убийцу на части.

Потом я вижу что-то невероятное.

Кедрик в толпе. Я качаю головой и моргаю. Я вглядываюсь в ряд богатых зрителей на втором уровне. Нет, это не Кедрик, но это всё равно кое-кто, кого здесь быть не должно.

Ашон в толпе.

Уже не в первый раз, когда меня обмануло его сходство с Кедриком. Младший брат Короля участвует в незаконном боевом турнире. Джован не может знать об этом. О чём думает Ашон? Если кто-нибудь узнает его, это будет означать ответную реакцию для Джована и, что ещё хуже, приведёт Короля в ярость. Зачем ему рисковать? Тайна немного рассеивается, когда я вижу мужчину, стоящего рядом с ним.

Блейн. «Рановато выбрался из Шестого Сектора, как я посмотрю. Сомневаюсь, что Король тоже об этом знает». Но, по крайней мере, участие Блейна защищает Ашона. Блейн не может выдать Ашона, не выдав себя. Я предупреждаю Алзону, что Блейн здесь, и она поднимает капюшон своего плаща, но не двигается с места. Похоже, она пришла к какому-то решению.

Убийца выигрывает. И отправляет Греха в жестокий нокаут. Но сохраняет ему жизнь.

— Он не убьёт её! Не после того, как увидел, как она сражается с Мясником. Он хочет, чтобы Мороз исчезла, но не тогда, когда есть риск быть порезанным, — говорит Вьюга, когда мы возвращаемся к Трюкачу.

Осколок поднимает брови.

— Почему ты говоришь так, будто её здесь нет?

Вьюга ухмыляется мне.

— Я думаю, он попытается, — говорит Лёд. — Девчушка в деле всего несколько месяцев, и она так же хороша, как и он. Он уберет её, пока может. В следующий раз будет уже слишком поздно.

Я поворачиваю голову ко Льду и киваю. На месте Убийцы я бы так и поступила. Тогда я отчетливо понимаю, что говорят мужчины. Они ожидают, что я останусь до следующего турнира, который состоится через перемену.

Они говорят об этом, будто это факт.

ГЛАВА 11

Алзона бормочет и бросает ещё один мрачный взгляд в мою сторону, когда мы разминаемся на следующее утро. Мы будем участвовать в первом групповом бою дня.

Из десяти бараков в соревнованиях теперь участвуют только девять. В десятом бараке уже нет достаточного количества участников. Двое мужчин, которые подозрительно исчезли, принадлежали к их группе.

Обычно группы сражаются парами до финальных двух, но было решено, что теперь казармы будут соревноваться в тройках. Победители каждого матча проходят в финальный поединок. С тремя командами в яме, там не останется много свободного места, что прекрасно нам подходит. Мы справимся. Я почти уверена в этом.

Алзона хочет, чтобы я отказалась от группового боя, чтобы быть свежей к бою с Убийцей. Я напомнила ей, что нашей целью всегда было звание лучшего барака, а не лучшего одиночного бойца. Нам нужен бизнес и репутация, а не слава — хотя это тоже было бы неплохо. К тому же Убийца тоже участвует. Мы будем измотаны одинаково.

Арену заполняет стон.

Я поднимаю взгляд с места, где занимаюсь растяжкой, и вижу Трюкача, Хейла и наших бойцов, которые качают головами. Кристал передаёт мне жеребьёвку. Я тоже издаю стон. Три лучших барака сражаются друг против друга! Кто сделал эту жеребьёвку? Я украдкой бросаю взгляд на Хейла, который побелел от ярости. Он быстро переговаривается с одним из своих бойцов, и они покидают Клетки. Кто бы это ни написал, он должен сделать себя менее заметным.

Вскоре, после моей первой реакции, я начинаю видеть преимущества такой жеребьёвки. Вообще-то, это даже отличная новость. Группа Трюкача может выступить в качестве наших союзников. У их барака нет шансов на победу, и они уже заявили, что хотят подвинуть группу Хейла с первого места. Это, вероятно, самый простой способ вывести Убийцу и его команду из игры. После этого останется только два других барака, которые могут доставить нам некоторые проблемы. Надеюсь, они будут уничтожены в следующих раундах. Я обнаруживаю, что Гнев смотрит в нашу сторону. Он кивает мне и смотрит долгим, прямым взглядом. Трюкач тоже оглядывается и улыбается. Они с нами.

Звонит предупреждающий колокол.

Наша группа из шести человек спускается в яму. Странное ощущение — быть здесь с друзьями. Трудно воспринимать бой всерьёз.