Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я возвращаюсь в комнату и смотрю на чёрные ремни, торчащие из моей сумки.
К чёрту.
— Кристал! — зову я.
Она высовывает голову из уборной.
— Помоги мне с этой штукой.
Может быть, я отдам их Лейле после соревнований.
Алзона входит после того, как я с трудом залезаю в конструкцию. Она свистит.
— Вау, Мороз. Если бы я не была с Кристал, я бы точно занялась тобой.
С моих губ срывается неловкий смешок:
— Если бы мне нравились женщины?
Алзона пожимает плечами.
— Что там говорил Грех? Я могу заставить тебя изменить своё мнение. Я настолько великолепна, — говорит она, изо всех сил изображая его улыбку.
— Что-то в роде того, — говорю я, крутясь на месте. — Вы уверены, что надо мной не будут смеяться? Я очень хорошо осознаю, как мало на мне одежды.
— Они будут смеяться, только если почувствуют, что ты стесняешься, — говорит Кристал. — Если ты собираешься носить это, ты должна владеть этим.
Я сразу вспоминаю Уиллоу, её походку, дерзкие взгляды, которыми она одаривает всех мужчин. Смогу ли я повторить это?
— Полагаю, сперва мне нужно опробовать это.
Я делаю глубокий вдох и захожу в столовую. Большинство мужчин там. Они не поворачиваются разом, как это бывает с Уиллоу, но разговор постепенно затихает. Грех продолжает наливать воду в уже полный кубок. Я подхожу к нашему столику, слегка покачивая бёдрами, надеясь, что не выгляжу полной идиоткой. Я закрываю рот Гневу, когда прохожу мимо. Многие мужчины, которые не удостаивали меня более чем полувзглядом, когда я была в другой одежде, теперь откровенно пялятся. Похоже, одежда, или её отсутствие, имеет здесь большое значение.
— Мальчики. Должно быть, мы сделали что-то правильное в своей жизни, — говорит Трюкач.
— Лучший завтрак в моей жизни, — шепчет Грех.
Я игнорирую всех и сажусь со своим бараком.
— Ты можешь в нём двигаться? — спрашивает Осколок, всегда практичный.
— Вообще-то, на удивление хорошо.
Кожаные ремни пересекают мою грудь, живот и спину и переходят в «V» образную вставку, которая закрывает большую часть спины и область между ног. Задняя и передняя вставки зашнурованы по бокам тонкими кожаными ремнями. Я позаботилась о том, чтобы они были надежно закреплены. Всё не так плохо, как я боялась. Те части, которые я не хочу, чтобы кто-то видел, в основном надежно защищены и не видны.
Как оказывается, я рада, что потренировалась на мужчинах за завтраком. Я высоко держу голову, пока мы спускаемся по лестнице к Клеткам. Я веду себя так, будто, позволяя всем смотреть, я делаю всем одолжение. Головы поворачиваются, но никто не касается меня. Они знают меня и знают, что я могу с ними сделать.
— Ты только посмотри на эту реакцию! — говорит мне на ухо Лёд с тихим смехом.
Я тихонько хихикаю вместе с ним. Я могу привыкнуть к такой одежде.
Сейчас на уровнях необычайно тихо, лишь несколько зрителей разбросаны по всем трибунам. Вьюга говорит мне, что толпы обычно приходят в конце дня, когда идут более захватывающие бои. Первая жеребьёвка уже определена, и каждый владелец получает свою копию. Я изучаю нашу, когда Алзона передаёт её мне.
— В этот оборот жеребьёвка хоть чёткая? — спрашивает Осколок. — В прошлый раз, когда кто-то из Внешних Колец попытался сделать это, жеребьёвка была катастрофой, — говорит он, изучая кусок бумаги. — Должно быть, на этот раз этим занимался кто-то из Среднего или Внутреннего Кольца.
Сверху нацарапаны детали раунда. Сто шестьдесят участников. Я знала, с чем мы столкнулись, но число всё равно невероятное. К концу дня сто сорок бойцов должны быть отсеяны. У нас только шесть конкурентов. «Шесть отличных конкурентов», — напоминаю я себе. Но шансы, конечно, против нас. Вьюга — единственный, кто сталкивается с одним из лучших бойцом в первом раунде. Два месяца назад он мог проиграть. Но если только что — то не пойдёт катастрофически неправильно, у него не будет никаких проблем.
В этих раундах был удачный жребий. Завтра будет сложнее. Во время нашей последней схватки в ямах я запомнила двадцать сильнейших противников. Надеюсь, ничего не изменилось с тех пор, как я дралась в последний раз. Я слишком поздно поняла, что должна была присутствовать на последних матчах.
Начинаются бои, и их темп более беспощаден, чем я ожидала после описания Шквала. Как только поверженного человека вытаскивают из ямы, начинается следующий бой. Здесь нет ничего от того расслабленного отношения, к которому я привыкла. Постоянно слышен звон монет, передаваемых сверху. С наступлением утра толпы людей начинают проникать на верхние уровни.
Вьюга заходит и, конечно, через несколько минут после начала боя вырубает Грома круговым ударом. Я оглядываюсь по сторонам, оценивая реакцию. Люди Трюкача выглядят немного шокированными, как мне кажется. А ещё дальше стоит группа, которая показывает пальцем и переговаривается между собой. Я улыбаюсь и приветствую Вьюгу, когда он подходит к нам.
Первый раунд продолжается до полудня. Проходит восемьдесят боёв, некоторые длятся всего несколько секунд, некоторые — несколько минут. Как я и предполагала на основе списка, остальные проходят в следующий раунд без особых проблем. Некоторые бойцы даже не наносят нам ни одного удара.
Происходит небольшая задержка, пока последние несколько победителей включаются следующий жребий. Кристал бегает туда-сюда, копируя каждую часть списка по мере принятия решения. Я снова удивляюсь их эффективности. Полагаю, если турнир затянется, это увеличит риск того, что Дозор найдёт нас. Я не знаю, почему просто не поставить Дозорных на каждой арене. Они знали, где каждая из них находится. Но потом я вспоминаю, что в прошлый раз потребовалась сотня или около того Дозорных, чтобы одолеть нас. Их было недостаточно много, чтобы рассредоточиться.
Кристал передает мне полную копию следующего жребия. Сорок поединков. Моё сердце замирает, когда я вижу, что Осколок встречается с одним из лучших бойцов Хейла. Это будет напряжённый поединок. Я надеялась пройти ещё один раунд, прежде чем это случится. Мне нужно, чтобы Осколок был со мной в двадцатке лучших. Если он будет измотан после этого поединка, ему будет трудно выиграть последний бой дня. Я также встречусь с бойцом из первой двадцатки,
