Алексеев.

Формально не генерал. Полковник. Подчиненный Логинова.

Фактически… фактически – тоже. Но только под приказом Валежного. Чего уж там, Логинов и Алексеев друг друга откровенно не любили.

Анатолий Васильевич потомственным тором не был, только личное выслужил. И отец у него из мещан. И что?

Совершенно это генералу не мешало. И лезть в самые интересные заварушки, и в сражениях участвовать… правда, только когда это действительно было необходимо. Просто так Логинов лезть на рожон не собирался.

Генералы в бой не ходят, у них другая функция. Они должны приглядывать за боем, а если уж вмешиваться, то только в крайнем случае. Когда выхода другого не будет.

А сейчас…

Логинов посмотрел на Алексеева:

– Постараемся обойтись без штурма.

– Н-но… они не пойдут на переговоры.

Логинов пожал плечами. Может, и не пойдут. А может, и побегут. Что есть такого в Ас-Дархане? Что в нем важного и стратегически интересного?

Да река же!

Река, которая не замерзает, которая прекрасно судоходна, которая сейчас заблокирована кораблями освобожденцев. И эти корабли, кстати, составляют одну из линий обороны. Сушу поддерживают огнем с воды. Воду будут прикрывать с суши.

Штурмовать?

Кровью умоемся. А кровь своих солдат Логинов ценил.

Невысокий, крепкий, словно гриб-боровик, кряжистый такой, темноволосый, с корявым, словно из кирпича вырубленным лицом… Нет, не красавец. И рядом Илья, высокий, широкоплечий, с золотыми кудрями – погибель девичья.

Но главным здесь и сейчас был Логинов. И он знал, что надо делать.

* * *

Первые боевые пловцы действовали еще в доисторические времена. Ну, точно историю Логинов не знал. Но отлично знал, что может сделать на реке один мальчишка.

На реке!

Понимаете?

В чем беда большинства генералов, полковников, подполковников… да хоть бы и лично императора! Если есть вода – по ней можно плыть. И ПОД ней – тоже. Это еще когда практиковалось. Сухой стебель тростника в зубы, чтобы дышать, – и вперед. И ведь справлялись с таким оборудованием[13].

Был случай в древности.

Флот шел на мирный приморский город. Начиналась буря, флот встал на якорь. И нашлись в городе смелые люди. Проплыли несколько километров по морю, перерезали кораблям якорные канаты, а буря унесла корабли противника в открытое море. Там они и погибли практически все.

Правда, пловцы тоже погибли. Но два человека – это не тысяча! Не десять тысяч! Не мирный город с беззащитным гражданским населением. С женщинами, детьми… это люди, которые шли на смерть и знали, на что они идут.

Логинов помнил эту историю. Хотя скорее не как реальный боевой опыт. Просто – вот что бывало-то! В древности…

А еще…

Он ведь был сыном мещанина. Обычного служащего, и летом он развлекался, как и все мальчишки. И плавать обожал.

Здесь, конечно, нельзя перепилить якорные канаты. Но можно нечто другое.

Не будет штурма. Пока – не будет. Будет попытка сохранить человеческие жизни.

* * *

Понятное дело, о динамите речь не шла. И о пироксилине тоже. И о мелините.

Хороша взрывчатка, да вот беда – ты ее еще доставь! И взорви! Пока доплывешь, там и плюнуть будет не на что. Не взорвется ничего…

Нет, не подойдет.

А вот что подойдет…

Ас-Дархан вообще славился своими месторождениями нефти. Вот Логинов и приказал…

Водяной огонь[14].

Конечно, рецепт не идеальный, но уж как намешали, так намешали. Проверили парой капель на ведре с водой, ведро прожгли… гореть будет. Не потушишь, пока сам не выгорит. А корабли-то с паровыми машинами.

А часть кораблей и вообще деревянные.

Парусники, лодочки… тут загорится – Хелле тошно станет. Все может и не погореть, но главное – панику навести. Дело за малым.

Проплыть и протащить несколько бочек с водяным огнем.

Причем несколько бочек сделали чуть по иному рецепту. В бочку поместили стеклянную банку с динамитной шашкой внутри. Со взрывателями было хуже, но уж что-что, а обрез в бочке закрепить можно. А в нужный момент – дернуть за курок. Выстрел, динамит, взрыв…

В идеале бы еще несколько крюков, чтобы зацепить бочонок за корабль, и веревочку, чтобы дернуть за курок на расстоянии. Но…

Логинов особенно на все это не рассчитывал. Делалось кое-как, на скорую руку, надежда была на одно: когда все гореть станет, все и взорвется. Доставить на место, поджечь бикфордов шнур, запасы которого есть, недаром же Логинов армейские склады захватил.

И… умереть.

А у кого-то есть сомнения?

Это – смертники. Люди, которые вызовутся на это задание, просто не вернутся. У них нет шансов. С водяным огнем, в котором даже металл плавится, не каждый, понятно, но то же олово, свинец…

Представляете, что будет с человеком в таких условиях?

И все же Логинов понимал, что нет другого выхода. Только найдутся ли добровольцы?

* * *

Нашлись.

Четырнадцать человек, старшему уже за пятьдесят, младшему и восемнадцати нет. Анатолий хотел ему отказать, но мальчишеские глаза полыхнули такой болью и яростью, что не посмел. Не смог выговорить страшные слова.

Не смог…

Мальчишка же! Ему бы еще жить да жить, а он уже… такого и огонь не возьмет, он изнутри сгорает быстрее, чем снаружи… кого у него отняли? Родителей? Любимую?

Не узнать.

Разве что имена записать да узнать, куда весточку послать. Если что…

А что тут – что?

И так ясно. Если кто вернется, чудо это будет похлеще ходьбы по воде. И все же… не было другого выхода. Не было. А потому идите, ребята. И умрите, чтобы сберечь чьи-то жизни.

Идите – и победите. И останьтесь жить в вечности.

* * *

Как это бывает?

А обыденно.

Ночь, голые тела, натертые жиром, густо смешанным с сажей. Понятно, сотрется-смоется, но хоть на какое время сработает. Сверху одежда из тонкой шерсти, обрезанная так, чтобы не стесняла движения. Тоже – ненадолго, но хоть на сколько хватит! Хоть весна и теплая, а ночью все же минус пять есть. И вода не так чтобы парное молоко.