В начале года у Ларисы были аккуратные парикмахерские локоны.

Они ей вовсе не шли.

– Хозяйка требовала, Катерина Дмитриевна, чтобы я, так сказать, соответствовала, – улыбнулась Лариса и помахала детям.

Те затеяли игру в прятки между деревьями, и у Натки уже начинали болеть глаза – она старалась уследить за своим Сенькой, чтобы ее «буря, натиск, фейерверк» чего-нибудь не натворил.

– Прическа, маникюр, новая одежда и обувь – она меня полностью преобразила, – добавила Лариса. – Потом, при расчете, все из моей зарплаты вычла…

– То есть вы не очень хорошо расстались с Бондаревыми.

– Да я сама виновата, – Лариса огляделась и махнула на недалекую покривившуюся лавочку: – Присядем? Мне вообще не надо было соглашаться на эту работу. Обычно я сначала встречаюсь с ребенком, общаюсь, чтобы понять, смогу ли быть реально полезна… А тут так вышло: Сашу, мальчика, который был моим подопечным, мама увезла на лето в Америку – и вдруг решила там остаться. Любовь у нее случилась, новое замужество… Меня, к сожалению, не предупредили, и я все лето отдыхала спокойно, к родителям съездила, деньгами им помогла… Потратила все накопления. Не знала же, что осталась без работы… Пришлось буквально хвататься за первое же предложение. Звучало-то все прекрасно: зарплата семьдесят, но питание и проживание бесплатные, своя комната, подопечная – милая девочка-первоклашка…

Натка покивала. Зарплата семьдесят при отсутствии расходов на питание и проживание – кто бы тут не согласился? Натка и сама бы на таких условиях няней пошла, позвали бы только… Хотя – на какую няню она оставила бы своего собственного милого мальчика-первоклассника, который буря и фейерверк?

– А девочка оказалась проблемная, – вздохнула Лариса. – И проблемы у нее такого рода, которые требуют помощи специалистов.

– Психические? – Натка запоздало испугалась, что ее милый мальчик учился вместе с опасной девочкой.

– Ну, я не доктор, диагноз ставить не могу. Там точно есть какая-то неврология, а вообще просто запустили ребенка, малышка такая, знаете… Маугли. С задержкой развития. С ней нужно много заниматься, не в классе – персонально, тогда она со временем выправится, я думаю. Но кто там будет заниматься? – Лариса опять вздохнула. – Такая семья… У родителей очень прохладные отношения, они едва друг друга терпят, папа все время занят делами, а мама – собой. Нет, Люсю любят, балуют… Но ей совсем другое нужно. Я говорила бабушке – она там глава клана и всем заправляет: переведите ребенка на домашнее обучение. Хорошие учителя, специальная программа, постоянная работа – и к средней школе Люся все наверстает. Но у клана другие планы на девочку, свои резоны, и бабушке выгоднее замолчать проблему, спрятать ее, сделать вид, что все в порядке. Погубят они ребенка.

Она сокрушенно кивнула, словно подтверждая свои слова:

– Погубят… Но тут я ничего не могу поделать. Я попыталась вмешаться – и меня уволили. Наверное, я неправильно действовала…

– А как надо было? – поинтересовалась Натка.

– Не знаю. Звонить во все колокола? Опеку привлечь и школу? Если бы замолчать проблему не получилось, пришлось бы родичам все-таки заняться ребенком. Хотя ведь со школой они снова договорились…

– Снова? – про школу Натке было особенно интересно.

– Ну да, пристроили-то Люсю в элитную школу за деньги, она ведь никакой отбор пройти не смогла бы.

– Они что, дали взятку?

Лариса покосилась на собеседницу, скривила губы в невеселой усмешке:

– Фактически взятку дала я.

– Это как?

– А молча, – он пожала плечами. – По просьбе хозяйки, Катерины Дмитриевны, занесла директрисе конверт с деньгами. Мы же сразу договорились, что все коммуникации со школой будут на мне, я и в чате, и на родительских собраниях…

– Но взятка – это подсудное дело!

– Угу, – Лариса снова усмехнулась. – Поэтому и просьбу Катерины Дмитриевны занести денежки, и сам процесс их передачи директрисе я записала. Правда, всего лишь на диктофон, но хоть что-то…

Натка молча хлопнула глазами.

– Удивлены моим поступком? – Лариса помотала головой, и медно-красная коса радостно заскакала. – Не-е-ет, я не коварная особа, я просто предусмотрительная. Знаете, как часто нас, – тех, кого называют прислугой, – хозяева так или иначе подставляют? И, кстати, совершенно не стесняются записывать на видео каждый наш шаг, мы постоянно под прицелом камер. Должна ли я стесняться сделать в сомнительной ситуации то же самое?

– Нет, если так посмотреть, – промямлила Натка.

Воспользовавшись минутной растерянностью, Лариса посмотрела ей прямо в лицо и спросила:

– Так почему вас интересует эта история? Что вам до моих взаимоотношений с Бондаревыми?

– Моего сына всеми правдами и неправдами выдавливают из Шоко-школы, – честно ответила Натка. – А Люсю Бондареву, я так поняла, тоже попросили…

– И вы ищете соратников? Нет, Бондаревы ими не станут.

– А вы? Лично вы станете моим соратником?

– В борьбе против Шоко-школы? Зачем мне? Меня с этой школой больше ничего не связывает, – Лариса кивком указала на девочку, со смехом бегающую между деревьями. – Маришке всего пять, до школы ей еще два года, и за это время я смогу убедить ее папу не покупаться на рекламу и определить дочку в достойное учебное заведение, соответствующее ее способностям, а не его кошельку. Избави нас бог от элитных школ с богатыми детками! Вы в курсе, что в Шоко-школе в прошлом году наркодилера выявили?

– Наркодилера?! – ужаснулась Натка. – Но там же камеры, охрана, дети из лучших семей!

– Не из лучших – из богатых, – поправила Лариса. – У тамошних деток много денег, а наркотики дорогие, где же еще дилерам отираться, как не в таких заповедниках? В обычных-то школах из дурных привычек что попроще – курево, дешевое спиртное…

– Да если бы я знала про наркотики, вообще в эту школу не сунулась бы!

– Да мало кто в курсе, эту историю не афишировали, наоборот, гасили… Я случайно узнала.

– Тем более вы должны об этом рассказать!

– Поведать миру? – Лариса иронично покосилась на Натку. – Увольте. Не хочется быть рупором и глашатаем.

– Но вы можете отдать мне ваши записи и, если понадобится, повторить свой рассказ…

– Кому? Прокурору?

«Хорошая мысль! – подумала Натка. – У нас как раз есть знакомый прокурор…»

– Мариша, Сеня! Идите пить чай! – позвала детей Лариса, доставая из сумки термос и пачку печенья.

Натка поняла, что ее собеседница сменила тему, и уже не ждала ответа на свой вопрос, когда Лариса вдруг снова с ней заговорила:

– Знаете, еще недавно я решительно сказала бы вам «нет», потому что кто я – и кто все эти богачи, которые будут на стороне Шоко-школы. Но теперь я точно знаю, что и среди богатых людей есть порядочные, и у меня уже нет панической боязни остаться без поддержки, – она развинтила термос, налила чай в две чашки-крышки, вручила одну подбежавшему мальчику, вторую – девочке. – Осторожно, может быть горячо…