— Ого! — Моложавый мужчина в серой тройке, сидевший напротив Пола, покрутил головой, продемонстрировав идеальный пробор с закрашенной сединой. — Это ж беспредел, как в девяностых!

— Это еще не весь беспредел, — сказал Воропай. — Ты слушай, что дальше было.

Дядя Леша продолжил рассказ, подробно поведал участникам застолья о похищении Пола, его побеге, приключениях в Нижнемосковске и последующих событиях.

Пол заметил, что отношение к нему за столом постепенно меняется. Авторитеты теперь поглядывали на сына Мальца не равнодушно или с неприязнью, как вначале, а с сочувствием и даже уважительно. Мол, а пацан-то оказался не мажор какой-то. Наш, волжская кровь, весь в отца!

— Вот такая история, уважаемые, — сказал дядя Леша и оглядел стол. — Что будем делать? Можем мы бросить в беде, в непонятках таких вот, сына нашего старого друга? Не стыдно нам будет? По понятиям ли отпустить его сейчас без помощи, сказать: «Иди, Павлик, гуляй, земля большая»? Спокойно ли мы все будем спать, если убийцы Мальца продолжат ходить рядом с нами, живые и здоровые? И деньги его…

— Погоди, Дир, не дави! — заявил лысоватый тип и хлопнул по столу ладонью, украшенной парой массивных золотых перстней. — Пацана никто кидать не собирается, само собой. И за Мальца мы спросим, верно, братва?

За столом одобрительно загудели.

— Весь вопрос — с кого спросить? — Этот фрукт в упор посмотрел на Пола. — Есть зацепки? Что по Москве говорят? Кто так беспределит в наше время? Или на Мальце косяк какой-то был? Инфа нам нужна, Паша. Говори давай.

— Бабки Мальца по липовому завещанию кому отошли? — спросил кто-то. — Ясно же, кто огреб бабло, тот и киллеров заказывал.

Пол почувствовал, как его продрало по спине морозом. Наступал момент истины. Дядя Леша мастерски подогрел собравшихся, правильно и умело расставил акценты. Теперь нужно было ковать железо, пока оно горячо. Но Пола смущал один момент. За все время дядя Леша ни разу не упомянул Гареева, не сделал даже маленького намека в его сторону. Теперь авторитеты требовали от Пола, чтобы он назвал эту фамилию.

Пол посмотрел на дядю Лешу. Тот ответил спокойным, но серьезным взглядом, в котором читалось: «Не торопись. Поспешай медленно».

Пол сглотнул, закашлялся, отдышался и сиплым голосом выдавил:

— По завещанию отца все его деньги переходят к Гарееву Марату Эльдаровичу.

За столом воцарилась гробовая тишина. Некоторые переглядывались, но большинство отводило глаза. Видно было, что такого никто не ожидал.

— Да ладно! — первым не выдержал лысоватый тип. — Гарь?!

— Он же в больничке вроде, в этой… в коме? — Сало вопросительно посмотрел на дядю Лешу. — И сандалии вот-вот откинет?

— А то ты его не знаешь! — влез в разговор Воропай. — Кома — самое оно, чтобы стрелки перевести.

— Гарь может, — сказал кто-то. — Малец его тогда крепко киданул.

— Не киданул, — мрачно прогудел дядя Леша. — А наказал! Гарь пацанов подставил, со стрелы удрал.

— Это вы с Воропаем так говорите! — внезапно фальцетом выкрикнул моложавый мужик с пробором. — А мы и другой базар слыхали!

Все опять заговорили разом. Многие потянулись к графинам с водкой. Кто-то послал на три буквы официанта, не успевшего вовремя налить и теперь вьющегося рядом.

Пол почувствовал, как обстановка и настроение за столом опять меняются, но теперь в другую сторону. Еще пять минут назад ему казалось, что все эти люди готовы встать стеной на его защиту, но вот уже половина снова глядит на него с неприязнью, а другая едва ли не поносит отца.

Все из-за того, что прозвучала фамилия «Гареев».

— Малец все бабки тогда забрал! — заявил лысоватый тип. — Ясен пень, он же герой! Один всех положил, сам целый остался! Дир, Воропай, я давно хотел спросить — вам с его подачек животы не подвело? Мне бы такое поперек глотки встало.

— А тебе никто и не дал ничего, — брякнул Воропай.

После этого крик за столом только усилился. Пол понял, что чуть ли не у каждого здесь имеется старая обида на отца, а уж предъявить претензии по поводу того злополучного дела с «УралСибанком» готовы все без исключения.

— Уважаемые! — попытался перекричать авторитетов дядя Леша. — Предлагаю сделать перерывчик и покурить. — Он первым встал из-за стола и тяжело побрел прочь.

Остальные тоже начали подниматься, не прекращая переговариваться и обсуждать ситуацию.

Вскоре Пол остался за столом вдвоем с мужиком, носившим дивную кликуху Сало. Тот налил уже третью за последние десять минут рюмку, без закуски и тостов опрокинул ее в рот, захмелевшими глазами уставился на Пола.

— Что, Мальцев, не поперло? — На его лице возникла хищная улыбка. — А ты думал, тут лохи сидят ушастые? Олени винторогие? Бараны горные? В блудню нас захотел втащить? Сопливый ты еще, чтобы взрослых дяденек на понт брать. Гарь тебе не по зубам, понял?

Пол не знал, что на это ответить. Он пожал плечами и промолчал.

— Твой отец тут всех бортанул. — Сало обвел вилкой с нанизанным на нее соленым груздем пустой стол. — Каждого, прикинь. Мог бы подтянуть в Москву, рядом в бизнесе посадить, а он один уехал, все сам, только для себя.

— А он должен был, что ли? — не выдержал Пол.

— Должен! — заорал Сало, взмахнул рукой, опрокинул рюмку, и водка разлилась по скатерти. — Ясное дело — должен! Свою братву греть надо, а не кидать!

— А почему вас на стрелке не было, когда они с белгородскими встречались? — спросил Пол, хмуро глядя на собеседника.

— Это тебе Дир наплел? — Сало выставил указательный палец на пустое кресло дяди Леши. — Типа, мы все тут чуханы оказались, а они с Воропаем два крутых, да?

Пол ничего не ответил. Он поднялся из-за стола и пошел к выходу. Ему хотелось подышать свежим воздухом. От запахов еды, дорогого парфюма и разлитой водки его подташнивало.

Дверь, ведущая на задний двор, где была оборудована комфортабельная курительная комната, оказалась чуть приоткрыта. Пол услышал голоса. Обсуждение продолжалось.

— Малец за пятнадцать лет ни разу в гости не позвал! — горячился кто-то. — А в школе мы с ним восемь лет за одной партой…

— У меня, когда Светка Вику рожала, трудный случай был, хорошие специалисты требовались. Я ему позвонил, а он даже говорить не стал. Мол, вас не слышно, перезвоните.

— Я ему по бизнесу предложение сделал. Мол, семнадцать миллионов вложи, мы семьдесят поднимем потом», а он в ответ: «Я рисковать не хочу». Прокинул меня, бабок не дал.

— Да все думали тогда, что он белгородских подставил, под пули подвел! Хитрован был, схемы всякие мутил со школы еще.

Пол толкнул дверь и вышел на крыльцо. Ему бросился в глаза дядя Леша — большой, с красным лицом, с обвисшими плечами, молча стоявший в сторонке.