— Олег, кончай хохмить, — одёрнул Николай. — Как я понимаю, командир предлагает клизму кому-то вставить. Кому, командир, говори.

— Может, не клизму, но планы попортить надо. Сколько ж можно…

— И правильно! Наконец-то!

— Ну, командир, так бы сразу и сказал. А то всё намёками, да намёками. Я готов. Я с вами, — воскликнул Олег, придвигаясь ближе. — Чего нужно делать, говори?

— Я точно не знаю, у меня есть дискета… Короче, я думаю пошевелить кое-кого на вшивость, чтобы отследить реакцию.

— Командир, это не наша специальность. Это медицинская. Рефлексотерапией называется. Иголками нервные узлы ковыряют, чтоб вылечить, обезболить…

— Это как посмотреть, Олег, важно чтобы появился энергообмен в узле.

— А, ну если так только, чтобы задёргался? Тогда конечно. Наш профиль.

— Да, что-то подобное этому, — согласился Михаил. — Кто задёргается, тот наш.

— Мочить будем?

Николай с Михаилом внимательно посмотрели на Олега, как на больного…

Утром всё тело у меня жутко болело. Жутчайше. И руки, и спина, и ноги… Даже ложка в руках за завтраком как живая прыгала. Дядя Гриша не упустил это: «Есть хороший рецепт для тебя, Волька, — с усмешкой в глазах заметил он, — взятый накануне ударный темп землеустроительных работ обязательно сегодня нужно продолжить… Только с постепенным снижением нагрузки до нуля, да. Говорят, помогает». Иронию в подтексте я уловил, к тому же Борис Всеволодович с жаром запротестовал. «Нет, нет, спасибо, никаких больше нагрузок. Я итак вам очень благодарен… эээ… Вольке особенно. Лучше, пожалуйста, отдыхайте. Ягодки поешьте». На ягодке я и сломался. Витамины как-никак, не лопата. Восстанавливать организм мне особенно необходимо. Во-первых, молодой! Во-вторых, излишне перетрудился вчера с непривычки. В армии, да и раньше бывало, как возьмёшься за… за… неважно за что. Возьмёшься и всё, пока не выполнишь, вот. На самом деле — если честно! — всё не так.

Лопатой я работал только от того, чтобы беспокойство, и не побоюсь этого слова — страх заглушить. А что, страх нормальное человеческое чувство, естественное. Только, говорят, дураки ничего не боятся, да пограничники. Так нам внушал наш «замок» — заместитель командира заставы. Я помню. Но я сейчас не в армии, и, получается, не дурак, если страх испытываю. Испытываю, но вида не подаю. Уже учёный, чтоб перед Марго не… это… понятно что. Мне страшно! Да, страшно! Да, да, да, да… Я в армии так на посту или где-нибудь в ночном дозоре не боялся, как сейчас. И если я молчу или в огороде лопатой ковыряюсь, совсем не значит, что не понимаю в какое «гэ» втянул дядю Гришу и его друга, вместе с Марго, естественно. И самое поганое, для меня, например, это то, что все мы без оружия, да. Отстреливаться нечем. Одна надежда, если кого в плен возьмём. Ручка-шприц, кстати, уже есть. Но она только в рукопашном бою может сгодиться или в засаде, а в ближнем или на дистанции… Нет, конечно. В общем, плохо дело. Я лично, хорошо себя чувствую — чувствовал, помню! — с автоматом, в армии… Потому и за лопату вчера взялся. Чтобы отвлечься. А они говорят, что я много перепахал. Ха! Да если б мне только в одно удовольствие, я бы здесь… ого-ого бы… Хоть тоннель, хоть фортификационное сооружение, как у этих, у китайцев, стену, например… Гены что ли у меня такие проснулись, от физической встряски, я не понял. Это беспокоит. Всё беспокоит.

И три тысячи долларов — я не забыл! — это мой долг. Это за мной. Правда, не знаю, как их отдавать. Вернее, как отдавать знаю, где их брать не знаю… если живым останусь. Это проблема. Надеюсь, пока проблема… Я ещё после взрыва и удара дверью не могу придти в себя… переживаю. Могло ведь и насмерть прибить. А эти… два киллера по мою душу… О! Это вообще «верёвка»! Я так перетрясся… Мы их взяли, а их потом повесили, оказывается. Обоих. Кошмар! А белые женские ноги, там, в номере за стеной… Ужас! Не дай Бог такое приснится… Всё, меня снова тянет к лопате. Мне нужно отвлечься. И отвлёкся бы, если бы случайно не подслушал короткий разговор по телефону. Дядя Гриша с кем-то разговаривал: «Когда? Где? А они… Хорошо. Я готов. А вы? Я надеюсь… Хорошо, до встречи». И всё. Про лопату и прочие проблемы я тут же забыл.

— Дядь Гриша, а с кем это ты сейчас говорил, с КолаНиколей?

— Нет, Волька, тут понимаешь, я вчера… — дядя Гриша подозрительно замялся. — Марго меня вчера познакомила с очень хорошим молодым человеком…

Как это? Когда это? Мы же вчера вроде вместе… Ааа, понятно, они специально всё организовали, как только я уснул, точно… Это Марго всё, она. Воспользовались тем, что я отключился и, вот вам, пожалуйста… Я опять не в курсе! Ничего не знаю. Что-то важное пропустил. Как это? Почему?

Уткнувшись головами, а взглядами на экран компьютера, оперативники, молча и без восклицаний, в кабинете своего начальника, просмотрели дискету, понимающе переглянулись, и тупо замерли в размышлениях. Не дети, и раньше понимали и догадывались о двойной жизни начальства и депутатов с мэрами и губернаторами, но увиденная информация их сразила. Если это правда, а в том, что это именно она, можно было не сомневаться. «Почерк» исполнителя говорил за себя. Только «контора». Такое не создашь на «коленках», двумя тремя агентами не соберёшь. Нужна мощнейшая база и техническая и интеллектуальная, и время, и административный ресурс нужен особый, не просителя, а только указывающий, только «сверху». Но как всё «отчаянно красиво», как объёмно, как безоглядно, как нагло, цинично…

— Даа… — озадаченно протянул Михаил. — Интересное кино получается.

— Тут не кино, командир, тут, бабушка, Юрьев день!

— Ага! Сериал «Изабель-Изаура», — усмехнулся Николай.

— Мочить их всех надо, мочить!

— Чшь… — Михаил выразительно прижал палец к своим губам, доставая дискету из компьютера и пряча её в карман.

Олег понял, кивнул головой, с расчётом на «чужие уши», с напором громко продолжил:

— Надо было, конечно! Но я поздно узнал. Влетаю, а там уже никого. Кто-то стуканул. «Цветной» и «Кабан» смылись. А то бы я…

Михаил, включаясь в игру, так же выразительно глядя, строго заметил Олегу.

— Только без блатного жаргона здесь, пожалуйста, товарищ старший лейтенант. Перед тобой офицеры.

— Виноват, товарищ… эээ… капитан.

— То-то! А теперь прошу всех за мной.

— Куда?

— В СИЗО.

Олег с Николаем удивлённо переглянулись, но дружно ответили.

— Есть, всем в СИЗО.

Ни в какое СИЗО они, конечно, не поехали, у них машина по дороге сломалась… Да не по-настоящему, понарошку. Как будто! Для отвода глаз. «МаркII» не мог сломаться. И не потому, что японский и б/у, и товарища капитана собственность, а потому что он «МаркII» и вообще, он не ломается, говорят. Японский потому что. Оперативники оставили машину у побережья, спустились к морю.

— Тц… Сильную информацию мы получили, — заметил Михаил, машинально оглядываясь куда бы присесть.