горце. Снова странное стечение обстоятельств, снова мне достался странный субъект. Только на этот раз это была инициатива субъекта! Стриженный некрасивый оцколи, будучи связанным и лишенным всяких надежд, в нужный момент сумел поговорить со мной, убедить меня принять его план — и в итоге получил желаемое.

Всё сам. И теперь пленник, обреченный на смерть, живет во дворце — самом лучшем месте в этой маленькой убогой вселенной!

К Ннаке надо обязательно присмотреться. Очень странный. Имя его, я, кстати, расшифровал — это же четланское слово «наку» — мясо. Странное имя — Мясо. Еще страннее то, что горец явно не назвал имя полностью. Что он скрывал? Даже версий не было. А ведь это только верхушка айсберга его странностей. Причем, больше всего меня удивило не то, что он выдал женщину вождя, бросил свой народ и надругался над их святым фетишем — гвакой. Мне врезалось в память то, как он ПРОЧИТАЛ меня. Когда велел поклясться их божком «мамкой-колибри». Проверил меня на честность и понял, что я его не обману с желанием.

«Просто природный талант психолога! — изумился я, оценив неприятного оцколи. — Его нужно незаметно обследовать!»

Но это пришлось отложить. В Крыло мое воинство вернулось под вечер, так что местные элиты порешили начать празднества с утра. По случаю великой победы, конечно. С самого ранья начались все эти ряженья в пух и перья, выгуливания перед толпой и, конечно, помпезные речи. Все дворцовые лизоблюды, главы родов и неизбежные общественники-активисты (такие, видимо, есть везде) рассыпались в славословиях в мой адрес, ну, и генерала Глыбу маленько зацепили. Слушать истошные крики о «спасении отечества и великой победе» было неприятно. Потому что, минувший поход вызвал у меня только негатив: защиту предгорных селений не обеспечили, уверенной победы не одержали, даже толком на грабеже не заработали. Единственный плюс: все вернулись домой, никто из моих людей не погиб. Но такое здесь не ценится. Ценится дутая «великая победа» при поддержке Золотого Змея Земли.

Он, кстати, тоже подпортил настроение: желтый червяк «даровал» нам победу, значит, надо его отблагодарить. И ведь жертва нашлась! Медработник так раскачал толпу речами о величии нашего бога над всеми прочими жалкими божонками, что какой-то селянин, участник похода, ворвался в общий круг, где плясали подручные жреца.

— Дарую кровь свою во славу Змея и Дома!

Надо же… Там, на каменистом перевале наверняка зассал вместе со всеми остальными моими «имперскими завоевателями». За жизнь свою никчемную испугался. А теперь сам ее отдает! Добровольно!

Не понять мне этих людей…

Оставалось только, скрепя сердце, выдержать уже известный жуткий ритуал, отстраниться, когда голову несчастного отрубят, заставить себя не морщиться, обмазывая кровью довольную морду идола. Это уже третья жертва на моей памяти. Конечно, к такому не привыкнуть. И нельзя к такому привыкать, как бы я не трепался про необходимость отказаться от своей старой морали… Нельзя, и всё тут. Но терпеть надо. Потому что я намерен жить дальше! Назло им всем!

В храме, кстати, обряд пошел не по плану.

— Золотой Змей принял дар народа! — возгласил главный жрец, а потом принял из рук помощника яркую желтую чашу и направился ко мне. — Змей доволен твоим служением, владыка! А потому ты можешь приобщиться и вкусить дара самого бога! Он дарует тебе свою кровь.

Я отпрянул. Жидкость в новой чаше была темна и даже слегка пенилась. Медработник был проницательным типом. Он не мог не заметить, что малохольный Недоносок стал очень болезненно реагировать на жертвенную кровушку.

— Кровь бога — совсем не то, что кровь людская! Она дарит силу и мудрость нечеловеческую!

Мол, не ссы, «император», тут другое пойло. Я задавил свои страхи и принял «дар». Не принюхиваясь, сделал сначала маленький, а потом — большой глоток. Густая терпкая жижа показалась на редкость знакомой! Но так много было в ней всяких приправ, что я не нашел ответа на вопрос. Кажется, там был алкоголь…

— Пей еще!

И я стал пить. Пойло оказалось очень сытным, а я как раз с самого утра ничего не ел. Выхлебал я чашу до дна, протянул ее обратно… а Медработник отплыл назад и вкрадчиво так сказал:

— Колись, нехристь, на какую разведку работаешь?

Ни хрена себе! А я чего-то даже не испугался, насупил брови и как закричал:

— Ты на кого хлеборезку раззявил?! Наш род от самих Рюриковичей идет! Да я с самим желтым червяком на брудершафт пил! От я тебя сейчас! — выхватил пистолет и поплыл за жрецом.

Шаманыши тоже закружили вокруг меня, закурлыкали что-то непонятное: видимо, умоляют пистоль убрать, а то недосчитается четланская система здравоохранения главного специалиста по лечению больной головы топором. Курлыкали, но пистоль не трогали. Увидели, что их «император» непреклонен, замахали руками — волна воздуха накатила на меня, отбросила назад. И вляпался я прямо в желтого червяка. Тот брезгливо отодвинулся, гаденько так хихикнул и шипящим шепотом изрек:

— Закусывать надо, уважаемый.

— Тебя забыл спросить! — и я выпустил в ожившего идола полную обойму.

Отдача опрокинула меня на землю, и я понял, что больше не смогу летать…

Не помню, как меня довели до моей любимой спаленки, и что я делал остаток дня. Осознание реальности пришло лишь утром, когда я проснулся. Голова раскалывалась от боли, но еще хуже было от мучительного осознания того, что вчера случилось что-то плохое. Даже мерзкое. Меня опоили наркотой — это ясно. Не знаю, насколько, но я полностью утратил контроль над собой и ситуацией. Что там вытворяло мое подсознание — помнил очень смутно. Что теперь случится — не ведаю.

За занавесью кто-то старательно сопел.

— Кто там? — слабым голосом (больше от страха) просипел я.

В дверной проем просунулась круглая полустриженная голова Ннаки, про которого я напрочь забыл.

— Володыко! Зачте смурничаешь?

На меня посыпался колотый горох исковерканных слов всё еще малознакомого языка. Оцколи на удивление быстро обжился во дворце и уже собрал все свежие сплетни. А героем сплетен был исключительно я. Недоносок весьма удивил двор и всё Крыло. В храме на него накатило божественное дыхание. Он (я, то есть!) вещал на языке богов, вступал в беседу с самим Золотым Змеем Земли, просил у него счастье для всего четланского народа и, что особо радует, выпросил! А еще «император» наставлял палец силы на избранных и достойнейших и творил магические заклинания. Теперь счастливчики ходят под защитой колдовства владыки, и им ничего не страшно!

Я застонал и замотался в покрывало с головой.

— Пить! — приказал глухо и устало. — Самой чистой воды. И всё.

Лежал