По телефону установить адрес не составит никакого труда. Давай сами смотаемся в Питер и заловим там некоего Антона с чужим сервизом и вру-белевским блюдом, а? И отберем у него Банга.

Лешка с сомнением взглянула на цифры в блокноте брата.

А если это вовсе даже не тот человек? Ты заметил, что напротив почты еще и магазин есть? Что, если Галина никуда не звонила, а вышла из машины для того, чтобы что-нибудь купить, а на почту приходила совсем другая женщина? Или это был Володя, а не Галина, и тогда нам надо ехать в Воронеж, а ни в какой не в Питер!

Но Ромка упрямо замотал головой и с уверенностью заявил:

Это самая убедительная версия, потому что Володе на почту ходить незачем — у него свой мобильник есть. А Галина всем уже сообщила, что она в Питере находится. — Он вдруг усмехнулся. — А там, на почте, техника на грани фантастики, да, Лешка? За три километра от Москвы отъедешь — и попадаешь на сто лет назад. Впрочем, это еще что! В Бразилии есть племена, которые никогда не видели цивилизованных людей.

Мне сейчас не до твоей Бразилии, — дернула плечом Лешка. — Мне кажется, что нам надо срочно еще раз поговорить с Матвеем Юрьевичем и выяснить, не знает ли он кого из Питера, кто может интересоваться его коллекцией. Ведь он столько лет собирает свои чашки, должен же у него быть круг знакомых по интересам.

Мы с ним уже говорили на эту тему, но давай спросим снова, — согласился Ромка и устало потер рукой лоб: — А маме с папой что сейчас скажем?

Правду. Что Банга искали. Они должны понять, как это важно.

Когда брат с сестрой вошли в дом, Валерия Михайловна лишь молча покачала головой. Лицо у нее было расстроенным, а глаза покрасневшими.

Ты что, плакала? Из-за нас, да? Пожалуйста, не ругайся на нас, — погладила ее по руке Лешка, сама собираясь заплакать, как делала это сегодня уже не раз. — Мы все еще собаку ищем. Она очень нужна ее хозяину, он без нее пропадет.

Валерия Михайловна вздохнула и, ничего не ответив, ушла на кухню. Лешка, решив доказать их с Ромкой правоту, побежала следом и заметила, как мама быстро убрала что-то со стола на холодильник, а сверху положила газету. Промолчав, девочка тихо прикрыла за собой дверь, а через некоторое время вернулась на кухню и заглянула под газету. На холодильнике лежала ее собственная книга — повесть Гавриила Троепольского «Белый Бим Черное Ухо».

На следующий день в школе Лешка буквально ни на чем не могла сосредоточиться. На первом же уроке — а это была география — она пропустила мимо ушей вопрос учительницы и поднялась с места лишь тогда, когда та постучала указкой по столу и повысила голос:

Северцева Ольга, проснись, я к тебе, к тебе обращаюсь!

Покраснев, Лешка пробормотала что-то невразумительное и села. Пожалев вдруг ставшую нерадивой, в общем-то, неплохую ученицу, учительница не стала в конце учебного года выводить ей двойку в журнале, пообещав снова вызвать на следующем уроке.

И о чем ты все время думаешь? — спросила Светка, с которой они сидели за одним столом.

Лешка с трудом ее расслышала.

А? О твоей новой подруге. Как она?

Ответив так Светке, Лешка нисколько не лукавила. Ведь если бы не Лана, она бы не встретила у Светкиного подъезда Банга, за которого у нее вконец изболелась душа. И еще они с Ромкой не узнали б ничего о краже фарфора, и не познакомились бы с Матвеем Юрьевичем, который не подозревает о том, что его любимый пес мучается неизвестно где, и вообще бы никуда не бегали и не ездили, и сидела бы она сейчас выспавшаяся и подготовленная к уроку. А то ж пока она вчера выгуляла Дика, пока они с Ромкой рассказали обо всем по телефону Венечке, а потом еще и Арине, пока она описала все события в письме Артему и отослала его по электронной почте в Англию, наступила глубокая ночь, и мама погнала их с Ромкой спать. Какие уж тут уроки!

А я к Лане сегодня в гости еду. Хочешь со мной? — великодушно предложила Светка.

Лешка качнула головой.

Я бы с удовольствием, но мне некогда.

А жаль. У нее дома так классно, так здоров-ски! Видела б, сколько у них картин! Как в музее. Ее отец собирает всякие красивые вещи. Мы с ним недавно гуляли по Москве, в антикварный магазин заходили, он там себе кое-что приглядел, а потом еще и в кафе посидели на Старом Арбате. Знаешь, как клево было!

Лешка вдруг очнулась и выпрямилась.

А что собирает ее отец? Кузнецовский фарфор у них тоже есть?

У них все есть, — восторженно прошептала Светка.

Вообще-то я тоже хотела бы к ней сходить. Только после школы мы с Ромкой должны в больнице одного человека навестить. А потом, если ты меня подождешь, вместе поедем к твоей Лане.

В больницу они с Ромкой явились раньше срока, положенного для визитов, но, к счастью, у входа им снова встретилась знакомая нянечка.

Слышала, что вашего Матвея Юрьевича скоро выпишут, — ничуть не порадовала брата с сестрой бойкая старушка. Она провела их в больничный корпус через другой вход и сама заглянула в палату. — Сразу видно, что на поправку пошел.

— Спасибо, что навещаете старика, — поднялся навстречу детям Матвей Юрьевич. Глаза у него блестели, выглядел он моложе своих лет и пребывал в прекрасном расположении духа. — Как там мой Банг поживает?

Нормально, — глядя в сторону, ответила Лешка.

А меня должны вот-вот выписать. И знаете, что я сделаю в первую очередь? Возьму Банга и поеду с ним в лес, на наше озеро. Честно говоря, мечта об этом и поддерживала меня все это время. Когда мне стало совсем плохо, я подумал о том, что ему без меня будет еще хуже, и потому приказал себе выжить и выздороветь. Человек на многое способен, особенно когда у него есть в жизни цель, а еще близкие существа, которым он нужен.

Слушая Матвея Юрьевича, Лешка то краснела, то бледнела. Неужели все его мечты скоро рухнут? Лучше б он еще поболел. Она перевела глаза на брата. Сосредоточенно нахмурив брови, Ромка бесцеремонно перебил коллекционера:

А вы случайно не знаете Антона, который живет в Санкт-Петербурге?

Нет, — удивился Матвей Юрьевич, — а почему я должен его знать?

— Ну, он тоже коллекционирует фарфор. Аринин отец усмехнулся.

Знаешь, сколько на свете коллекционеров фарфора? Вряд ли где ты найдешь их список.

И у вас нет и никогда не было знакомых, которым нравилась ваша коллекция и они хотели бы ее приобрести? — зашел с другого бока Ромка. — Не имея заказчика, какой смысл воровать вашу посуду? Ведь в антикварный магазин ее не снесешь — милиция засечет, и на рынке ее не загонишь. За границу такие вещи тоже трудно вывезти.

Ты рассуждаешь, как заправский сыщик, — с уважением взглянул на него Матвей Юрьевич.

Да мы… Да я…

Но Лешка, как и в прошлый раз, не дала Ромке возможности похвастаться. Она наступила ему на ногу, и он, потупив глаза, лишь скромно сказал: