— А ты ему говорил, что я могу здесь, на этой кровати, оказаться?

Тут Олег покраснел и, помедлив, ответил:

— Ты знаешь, брат, я действительно мог ляпнуть что-нибудь по поводу тебя, Тани и простокваши!

Разговор двух лейтенантов прервал настойчивый стук в дверь. Не дожидаясь разрешения, ее отворили, и в комнате оказался Роман. Вид у него был очень смущенный. Волосы его были растрепанными и мокрыми. Самым же примечательным фактом оказалось то, что на нем полностью отсутствовала какая-либо одежда, включая и плавки. Предупреждая вопросы ошарашенных коллег, Рома забормотал скороговоркой:

— Пошли с Галиной, гм, искупаться в ночном океане, у костерка на берегу посидеть… Ну и действительно, полезли потом купаться… А негры, суки, прямо у нас на глазах всю нашу одежду утащили!

Борясь с приступом смеха, Олег спросил неудачливого ловеласа:

— Так вы что, без купальников и плавок купались?

— Так ведь ночью всегда голыми купаются! — с некоторым даже удивлением ответил Рома.

— А где Галина? — вспомнил Лейтенант.

— Под забором ждет, пока я ей что-нибудь прикрыться принесу…

— Что, так голой и ждет? — Олег уже не мог удержаться от смеха, представив жену подполковника, члена партии и мать двоих детей, робко таившуюся под забором миссии в чем мать родила, подобно изгнанной из Эдема Еве.

— Нет, блин, — сердито ответил Рома, — с листком фиговым! Хватит трепаться! Дайте мне что-нибудь накинуть! А ты, Лейтенант, мотай к Тане и принеси что-нибудь из Галиных шмоток!

Лейтенант помчался за одеждой, Олег, давясь от смеха, принялся подыскивать хоть что-нибудь, способное налезть на Рому, а сам раздетый неграми богатырь наконец заметил царивший в комнате кавардак:

— А у вас тут что, обыск делали? Повязали, что ли, на чем? — пошутил он.

— Да нет, заначил бутылку «Столичной» и забыл где! Как белка! — невозмутимо ответил Олег. В этот момент он скептически растягивал голубые велосипедные трусы с надписью «Speedo», с сомнением поглядывая то на них, то на чресла белокурой бестии.

— И это я еще не в возбужденном состоянии! — ухмыльнулся Роман, поймав его взгляд. — Давай, попробую!

Когда Рома с трудом натянул изделие из лайкры, в дверях появился Лейтенант с пакетом «Мальборо», набитым женским барахлом. Передавая его Роме, он не смог удержаться:

— Теперь-то понятно, почему Екатерина любила смотреть на гвардейцев в лосинах!

Роман вновь самодовольно ухмыльнулся и растворился в ночи, отправившись вызволять обиженную аборигенами нимфу-хохлушку.

— Брат, если мы не ошибаемся по поводу пакета, то ты вляпался в серьезную историю! Ты хоть знаешь, что это может быть? — очень серьезно спросил Олег.

Лейтенант подумал о кассете с загадочным разговором «Земли» и «Зодчего», лежавшей в заднем кармане джинсов, вспомнил одну из заповедей разведчика — «чем меньше знаешь, тем лучше спишь» — и с сожалением ответил своему товарищу:

— Нет! Даже не подозреваю!

Олег понял, что тот сказал неправду, понял почему и кивнул:

— Я бы на твоем месте доложил по команде! А переночевал бы у «тети» Кати!

Лейтенант вернулся в свою официальную резиденцию — виллу, забитую командировочными офицерами с фронтов, которые по своему обыкновению занимались пьянством и разговорами о войне, женщинах и разваливавшемся Союзе. Там он вдруг понял, что болен. Его голова и конечности налились непреодолимой тяжестью, обгоревшая кожа покрылась от озноба пупырышками. Скорее всего, подумал он, это последствия теплового удара и нервного шока от встречи с манговой змеей. У него едва хватило сил, чтобы раздеться и залезть под зеленую москитную сетку на зеленые же простыни. Он лишь успел подумать о нежном вкусе Таниных губ и, как в омут, провалился в глубокий сон. Сон этот не потревожили ни звон стаканов, ни громкие голоса, ни облака табачного дыма. В этом сне он вновь оказался в странном городе, где на узких улочках, мощенных булыжником, не было электрических фонарей и автомобилей. Улочки эти вели к похожему на стадион огромному и смутно знакомому каменному сооружению, из которого раздавался тревоживший его даже во сне звук. То был шум огромной толпы, пришедшей насладиться неведомым ему пока зрелищем. Почему-то ему было ясно, что каким-то образом он должен стать частью этого действа. Когда утром Лейтенант проснулся, ему было гораздо лучше, но где-то глубоко в костях черепа, суставах и мышцах остались тянущая боль и неведомая ранее молодому спортсмену усталость.

«Известия», 26 сентября 1989 года

ПРОБНЫЙ ШАР?

«В Польше, кажется, проходит эйфория, вызванная политической сменой на капитанском мостике страны. Внимание переключается на суровые будни, связанные прежде всего с продолжающейся гонкой цен. „Мы голосовали за свободную Польшу, а получили свободные цены“, — уныло замечает один из публицистов бывшей оппозиции. В свою очередь, лидеры этой оппозиции, став государственными деятелями, начинают нередко мыслить так же, как министры недавнего правительства М. Раковского».

Л. Топорков, собкор «Известий», Варшава

«Известия», 3 октября 1989 года

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ МИД АНГОЛЫ

«„Вывод кубинских интернационалистов из Анголы может быть приостановлен, если США будут по-прежнему продолжать оказывать помощь группировке УНИТА“, — заявил… министр иностранных дел Анголы Педру ди Каштру Ван-Дунен…»

Совещание в штабе ВВС началось с почти часовым опозданием: по давно заведенной традиции африканское военное начальство считало зазорным опаздывать меньше, чем на полчаса. Советские офицеры, собравшиеся в огромной комнате, пахнущей мышами и понедельничным перегаром, нисколько не переживали по этому поводу. Они справедливо полагали, что бесцельное вдыхание влажного воздуха и бесконечный обмен сплетнями никоим образом не влияли на размер и регулярность выплат должностных окладов. Лейтенант, будучи самым молодым из присутствовавших, чувствовал себя не в своей тарелке. Он с облегчением воспринял появление Семеныча, сопровождавшего Вань-Ваня, и вскоре смог уединиться с ним в коридоре, чтобы поведать о событиях предыдущей ночи. Разумеется, он тактично опустил все, что касалось супруги подполковника и ее приключений. Семеныч, от которого, паче чаяния, перегаром не пахло, слушал рассказ о змее, пакете со льдом и Терминаторе из посольства со все возрастающим интересом. В какой-то момент он с восхищением прошептал:

— Ну, блин, Лейтенант, если ты в такое вляпался в восемнадцать лет, то чего ж ты натворишь к тридцати пяти! Ладно, ладно, это я так, не в обиду!

— Вы думаете, это может быть связано с тем радиоперехватом?

Семеныч с интересом посмотрел в глаза своего юного собеседника и спросил:

— А на хрена ты им нужен, кто бы ни были эти «они»?

Лейтенант невольно покраснел, кассета в боковом брючном кармане его пятнистой полевой формы буквально жгла ногу через материю.