Девочка с золотыми волосами.

Он украдкой посмотрел на часы.

Если бы сейчас привели ему целый отряд самых великолепных, умелых, натренированных, юных, свежих, резвых, донельзя порочных, на все согласных, — он не удовлетворил бы себя ни на йоту.

— Мне пора.

— Нет, Знаев, — грубо возразила Маруся. — Не пора. Ты пробыл тут всего десять минут. Десять минут! Ты использовал меня — ладно, я стерпела это. Я могу это понять. Все люди используют друг друга. Но не так же! Прибежал, засунул, вынул — и тут же убежал! Это подло!

Знаев подумал и кивнул:

— Ты права. Меня иногда заносит. Я посижу еще десять минут. Или пятнадцать…

Женщина покачала головой:

— Ты опасный безумец. Умный, сильный. Целеустремленный. Расчетливый. И абсолютно сумасшедший.

— Не говори мне, кто я, — скажи, что мне делать.

Маруся закинула скрещенные ноги на подлокотник кресла. Она была превосходна, совершенна, и глубокое понимание ею этого простого факта делало ее особенно соблазнительной.

— Останься, — сказала она. — Здесь. Со мной. Я успокою тебя. Тебе не нужна никакая новая девушка. Ты не любишь ее. Ты никого не любишь. Ты даже себя не любишь. Одна только я тебя понимаю. Тебе нужна драка. А после драки — женщина. Вот вся твоя жизнь. Лучше меня у тебя никого не было и не будет.

— Знаю, — сказал Знаев.

— Посмотри на эти бедра, на этот живот, на эту шею. Неужели ты не видишь, что это создано специально для тебя, и только для тебя? Вспомни, я залезла к тебе в постель через полчаса после того, как мы познакомились! Я понятия не имела о том, что ты банкир, что ты богат и все такое… С меня достаточно было увидеть, как ты двигаешься, как разговариваешь… В тебе и твоих поступках нет ничего лишнего, только то, что действительно необходимо… Уже почти год у меня никого нет, кроме тебя… Меня три раза звали замуж, причем все это были молодые, красивые и богатые парни…

— Например, Жаров, — вставил банкир, хотя не собирался.

— Да, и Жаров, — цинично кивнула Маруся. — Но Жаров — самовлюбленный хам. И трус.

— Может, и хам. Но не трус.

— Трус, и еще какой! Отними у него его бычью силу — что останется? Ты ему не ровня, Знаев. Ты не такой, как все… Останься со мной. Пожалуйста.

Банкир смотрел мимо. Вдруг женщина вскочила с кресла, обвила руками шею, лизнула в ухо, задышала, зашептала жаркой скороговоркой:

— Я никогда тебя ни о чем не просила. А сейчас — прошу. Останься. Не уходи. Ты мне нужен. Я тебя хочу. Очень. Никогда так не хотела. Ты запомнишь эту ночь на всю жизнь…

За распахнутым окном захрипела автомобильная сигнализация, Знаев воспринял это как знак и вздохнул. Когда тебя зовут, останавливают, соблазняют покоем и комфортом, когда ты чувствуешь, что готов увязнуть, — нужно уметь тогда различать знаки, сигналы. Их подает твоя судьба, она зовет тебя. Не соглашайся, не медли. Шагай, куда шел.

— Извини, — сказал он. — Я должен ехать.

— Кому? Кому ты должен?

— Себе.

— А ты сделай вот как: возьми и прости себе все, что должен.

— Так нельзя.

— Почему?

— Нельзя, и все.

Знаев ощутил, как ее руки ослабли, потом вновь сделались твердыми — но уже для того, чтобы оттолкнуть.

— Ты просто боишься, — горько сказала женщина. — Ты не хочешь слишком близко меня подпускать. Ты никого не хочешь подпускать слишком близко.

Она чрезвычайно тщательно завернулась в свой халат. Бесшумно прошлась по просторной комнате. Провела пальцем по экрану телевизора, поднесла к глазам — пыль отсутствовала. На последний день рождения банкир подарил Марусе мощный очиститель воздуха. Банкир часто делал подарки. Он ценил свою подругу.

Нельзя сказать, что он приходил сюда, чтобы обменивать некие услуги на некие подарки. Во-первых, Знаев вообще любил делать подарки, даже в бытность бедным юношей; во-вторых, богатый человек, с его точки зрения, просто обязан делать дорогие подарки. Миллионер, захаживает в гости к одинокой молодой женщине — чего ж с пустыми руками являться?

Она, может быть, проституировала — но не в большей степени, чем сам банкир, ежедневно задорого продающий свой талант бизнесмена. Продажа таланта и любого другого качества, бесплатно доставшегося от бога и папы с мамой, всегда может рассматриваться как проституирование, по схеме, изложенной в старом еврейском анекдоте: «Сегодня ты продаешь нечто, а назавтра у тебя опять есть это нечто».

Несколько лет назад Маруся очень удачно сходила замуж и еще более удачно развелась. В деньгах не нуждалась и даже несколько раз заговаривала со Знаевым о надежных инвестициях. Суммы, правда, озвучивались скромные, и финансист советовал девушке вкладывать сбережения во впечатления, иначе говоря — тратить. Но подруга не согласилась и изобрела себе особый — не самый, кстати, худший — способ времяпровождения: коллекционирование дипломов. Она выучила итальянский и испанский, получила высшее юридическое образование и в данный момент посещала курсы антикварных дилеров; она была очень занята, очень.

Изменившимся голосом — теперь в его интонациях не содержалось никакой чувственности — Маруся сообщила:

— Вчера видела твою жену. В ресторане. С мужчиной.

Финансист никак не отреагировал — медленно прохаживался от окна к двери и обратно.

— Он ей что-то рассказывал, развлекал беседой, смеялся, глазами блестел… А она смотрела в одну точку и молчала. Она выглядела совершенно разрушенной. И это ведь ты ее разрушил, Знаев. Ты подпустил ее слишком близко, она проникла под твою броню и увидела тебя настоящего. Ты не смог ей этого простить… И разрушил ее.

— Да, — спокойно согласился Знаев. — Поэтому я больше никого не намерен подпускать слишком близко. И тебя тоже.

— Ты несчастный человек.

— Ошибаешься. Я счастливый. Может быть, самый счастливый.

— Что ж ты не поделишься своим счастьем с другими?

— Не умею, — сразу ответил банкир. — Все умею, а этого не умею. Не способен. Хотел бы, но не могу. Если б умел делиться — стал бы нормальным человеком. Музыкантом. Или учителем. Врачом… Но я всего лишь ходячий арифмометр. Ты трахаешься с калькулятором, дорогая.

— Ха, — грубо сказала женщина. — Редкий снимок. Миллионер Сергей Знаев предается самоуничижению.

— Я поеду, ладно?

— Езжай. Ты ведь к ней собрался, да?

— Она, наверное, уже спит.

— Нет, — уверенно и зло заявила Маруся. — Не спит. Можешь не сомневаться. Она о тебе думает. Ты как магнит, Знаев. К тебе всех тянет. Особенно — девок. Она никуда от тебя не денется. Ты интересный. Денег тоже полно… Думаю, два или три дня она продержится… Потом — сбежит. И ты опять приедешь ко мне.