— Кстати, — сказал банкир, — тот парень, который играл Брандмайора, вчера прошел кастинг, получил хорошую роль в крупном сериале… Через год он станет звездой. Видела, как блестели его глаза?

— Ты с ним знаком?

— Я тут со всеми знаком. Постановка делалась на мои деньги.

— Значит, ты тут спонсор?

— Нет, — вежливо возразил Знаев. — Я не спонсор. Просто дал ребятам денег. Чтоб поддержать… Не надо так на меня смотреть.

— А как я смотрю?

— Ты смотришь с изумлением. Так, словно считала меня жлобом и жадиной, а потом вдруг выяснила, что жлоб и жадина бескорыстно помогает нищим актерам.

Рыжая помедлила и тихо сказала:

— Ты не выглядишь жлобом и жадиной.

— Благодарю, — холодно ответил банкир.

Она сделала некое слабо выраженное движение в его сторону. Впрочем, не завершившееся ничем.

— Ты обиделся?

— Нет.

— Почему ты заговорил про жлобов?

— Я их не люблю.

— Я тоже. Если бы ты был жлобом, я бы не стала с тобой… — Девушка помедлила, отыскивая слово, и подобрала нейтральное, почти подростковое: — Общаться.

— Знаю, — сказал Знаев. — Именно это мне в тебе и нравится. Ты не уважаешь жлобов. И сама не такая. Лишена демонстративного эгоизма…

— Только это?

Ага, — азартно подумал банкир, — появились игривые нотки. Похоже, лед начинает таять. А я уже было решил, что меня ждет фиаско…

Он не любил неприступных женщин.

— Мне, — спокойно ответил он, — многое в тебе нравится, Алиса. В данную минуту мне кажется, что ты состоишь из одних положительных качеств.

— Почему именно в данную минуту?

— Потому что сейчас я переживаю самую лучшую стадию влюбленности. Первую. Я, Алиса, вижу тебя исключительно в розовом цвете.

Внимательно выслушав, рыжая улыбнулась, потом проделала легкий вздох — хотела что-то ответить, но ничего не сказала.

— Говори, что хотела сказать, — не сводя с нее взгляда, немедленно попросил Знаев.

— Нет. Я промолчу.

— Ну и зря. На твоем месте я бы воспользовался моментом и все выяснил. Спросил бы: скажи, дядя, прямо, чего ты добиваешься?

— Я уже спрашивала. Вчера.

— Это было вчера.

— А что с тех пор изменилось?

Банкир развел руками:

— Мои чувства стали глубже.

Ее усмешка была сразу и грустная, и озорная.

— Ладно, я спрошу еще раз. Чего ты добиваешься?

— Тебя. Я хочу твоей любви.

— Много хочешь.

Прозвучало резко, однако Знаев чувствовал, что движется в верном направлении. Коварный, он решил сменить тему:

— Куда поедем?

— Ты езжай, куда тебе нужно. А мне пора домой.

— Ладно. Поедем домой.

— Нет, — печально сказала рыжая. — Я как-нибудь сама. Извини.

— Ничего страшного, — вежливо отреагировал банкир. — Я все понимаю. Я примерно представляю, что ты думаешь. «Чувак решил, что я легкая добыча… Сводил в ресторан, потом в театр, прокатил на хорошей тачке, подарил цветочки, теперь считает себя вправе придвинуться поближе…» Угадал?

— В общем, да.

— Ну так не стану я тогда, Алиса, поближе придвигаться. Ты боишься меня и мне не веришь. Не потому что я дал тебе повод мне не верить, а потому что — привыкла. Не верить мужчинам… Теперь слушай. — Знаев вздохнул и зачем-то понизил голос: — Я… человек особенный. Я таким родился и, даст бог, таким же помру. Я хорошо воспитан и женщин не обманываю. Сексом и связанными с ним приключениями я давно наелся. Вот так, — он провел пальцем по горлу. — Теперь хочу отношений. Нормальных. Не любовных — человеческих. Точнее, сначала человеческих, а только потом — любовных, и то если получится… У нас с тобой, я уверен, получится. Потому что ты тоже особенная. Неиспорченная. Нет в тебе гнилой сердцевины, и это сразу заметно. Однако самое смешное то, что ты нравишься мне не поэтому…

— А почему?

Банкир покачал головой:

— Даже если бы ты была порочная, лживая, ленивая, жадная и тупая сучка, мое отношение к тебе было бы точно таким же.

Он посмотрел вокруг; смотреть было не на что. Зато на сидящую рядом девушку он был готов любоваться сколь угодно долго.

— Ты мне нравишься. Как женщина. Вот и все. Чисто внешне. Плечи. Ноги. Шея. Лицо. Волосы. Запах. Это химия, дорогая моя Алиса. Меня к тебе тянет. Что тут еще сказать?

— Не надо больше ничего говорить. Я все поняла.

— Тогда, — сурово сказал Знаев, — давай прощаться. Хочешь домой — езжай домой. Хочешь без меня — езжай без меня. Я все тебе рассказал. И о себе, и о моем к тебе отношении. Подумай, взвесь… Я позвоню.

— Мне правда нужно домой, — жалобно произнесла рыжая и положила ладошку на запястье банкира. — Прости меня. И позвони мне.

— Хорошо.

— Ты точно не обиделся?

— Обижаться — не мой стиль, — бодро ответил Знаев. — Я не обиделся, даже когда ты говорила про этот… Бес… пер…

— Бесперспективняк, — весело отчеканила Алиса.

— Да. В общем, я не обидчив. К тому же у меня есть планы. Друзья пригласили развлечься. Провести время с пользой для тела и духа…

Он подмигнул. Укол был легкий, изящный — банкир с наслаждением обнаружил во взгляде рыжей возмущение. Ничего себе! — прочел он. Значит, ты с самого начала понимал, что сегодняшний вечер ограничится театром и платоническим расставанием в половине десятого?!

Мгновенно справившись с собой, рыжая — Знаев восхитился ее самообладанием — мило улыбнулась, вышла и отправилась ловить такси. Несколько поспешнее, чем надо. Хотя, наверное, то был особый женский приемчик идти по плохо освещенному переулку быстро, почти бегом. Чтоб, значит, не пристали хулиганы.

Да, дорогая. Я взрослый дядька. Ты езжай домой, к маме, а мне есть чем себя занять в финале жаркой трудовой недели. Если бы ты узнала, как именно я намерен развлекаться, ты бы очень удивилась. Даже испугалась. И к портрету бизнесмена, который выглядит жлобом и жадиной, а на деле оплачивает постановки в окраинных театриках, добавились бы некоторые оригинальные краски. Я, видишь ли, отправлюсь сейчас в противоположный конец города, в пыльную промзону, где один из моих приятелей держит автомастерскую, оборудованную по последнему слову техники. Там я оставлю свою машину и пересяду в другую. Необычную. Изготовленную на заказ, в единственном экземпляре. И в компании надежных товарищей поеду искать приключений, которые Москва теплой летней ночью всегда готова в изобилии предоставить всякому парню, желающему жить так, чтобы не было мучительно больно.