Я сделала маленький глоточек, затем еще один.

– Вкусно.

– Завтра придет доктор, осмотрит тебя. Если ты простыла, назначит лечение.

– Хорошо,– согласно кивнула я, а потом осторожно спросила.– Наум, ничего не передавал тебе?

– А должен был? – Матвей нахмурился и внимательно уставился на меня.

– Мои вещи…

– В моем доме его запаха я не потерплю,– раздраженно ответил мужчина и поднялся. Завтра тебе принесут одежду, а теперь отдыхай.

Он быстро вышел, довольно ощутимо хлопнув дверью. Похоже, даже имя Наума вызывало в нем жуткое раздражение. Выводы я делать умела и решила больше черного волка в наших разговорах не упоминать. Допив отвар, удобно устроилась в постели и, закрыв глаза, с облегчением вздохнула. Мысль о том, что в этом доме в одной из спален, спит моя дочь, приятно грела душу.

Наверное, в теплое питье оборотень что-то добавил, потому что уснула я почти моментально, а проснулась утром отдохнувшей и полной сил. За окном сияло яркое солнце. Теплые лучи проникли в комнату через тонкий воздушный тюль, и солнечными зайчиками «рассыпались» по стенам.

Я приподнялась и огляделась. Матвей выделил мне роскошную большую спальню, обставленную светлой деревянной мебелью, которая прекрасно гармонировала со стенами песочного цвета. Белоснежная кружевная скатерть на столике у окна, розовые розы хрустальной в вазе, трюмо с пуфом в углу, бежевый пушистый ковер – в этой комнате все было наполнено уютом и гармонией. Она абсолютно не выглядела гостевой спальней.

«Супруга Матвея обладает хорошим вкусом»,– подумала я, осознав, что даже не знаю имени этой женщины. И это было моим большим упущением. Ведь она все это время воспитывала мою девочку, стала ей матерью, и подружиться с ней была моя обязанность.

Поднявшись, с удивлением заметила на крае кровати стопку одежды.

Встав, стала рассматривать вещи. Все было абсолютно новым – два комплекта белья, джинсы и футболка, яркий пестрый сарафан, расклешенное легкая юбка и такая же кофточка. Но больше всего удивила сумочка-сундучок, в которой лежала расческа, зубная щетка, резинки для волос и какая-то косметика.

Матвей действительно позаботился обо мне, как и обещал. Это характеризовало его, как человека, который держит свое слово и это не могло не радовать.

Приняв душ, привела себя в порядок, переоделась и задумалась, что делать дальше. Оборотень никаких указаний не оставил.

И тут внезапно послышался заливистый детский смех. Подскочив, заметалась, не понимая, откуда он взялся. А потом мой взгляд остановился на окне. Отодвинув штору, увидела дверь и, открыв ее, выскочила на балкон. Внизу находились двор и сад. Чуть вдалеке виднелась крыша беседки, но находился ли в ней кто-то, отсюда было не рассмотреть.

Вокруг стояла тишина. «Показалось», – промелькнула мысль, но тут смех повторился, а затем еще раз, и еще…

Мое сердце на секунду замерло, а потом стало стучать сильнее. Детский смех доносился откуда-то из глубины сада.

Автоматически, ни о чем не думая, бросилась бежать вниз. Все мысли были только о том, что во дворе гуляет моя маленькая девочка. Оказавшись в коридоре, огляделась по сторонам, и, увидев лестницу, направилась к ней. Но внезапно, меня кто-то остановил, перехватив за талию.

– Отпустите! – взвизгнула я, а потом, подняв взгляд и, увидев перед собой Матвея, тяжело дыша, замолчала.

Мужчина был полуодет – в одних брюках, босиком, а влажные волосы давали понять, что он недавно вышел из душа.

– Ну и куда ты собралась? – нахмурился он, окидывая меня подозрительным взглядом.

– Там Настенька,– попыталась объяснить я.

– Ну и что?– волк пристально уставился на меня.

– Я хочу увидеть мою девочку.

– Ты хочешь увидеть мою дочь,– в голосе мужчины зазвенели рычащие нотки.

– Матвей, ты же обещал, что позволишь…

– Обещал,– кивнул оборотень, наклоняясь ко мне. Сейчас в его карих глазах я видела пламя – яркое, ослепляющее и такое манящее. Как завороженная смотрела и не могла отвести взгляда. Мужчина жадно ко мне принюхивался, и внезапно, стало так страшно. Он напоминал мне Наума в тот момент, когда тот практически потерял разум.

– Что с тобой?– прошептала я, пытаясь отодвинуться от оборотня как можно дальше.

Но он, наоборот, притянул меня к себе, а потом уткнулся носом в мою шею и глубоко вдохнул.

– Что ты делаешь?

Матвей отодвинулся, как-то странно на меня посмотрел и почти приказным тоном, рявкнул:

– Возвращайся к себе.

– Но ты же обещал, что я смогу увидеть Настеньку,– бросила умоляющий взгляд на него.

– Сначала тебя должен осмотреть врач.

– Зачем?

– Вдруг ты заболела, и тогда можешь заразить ребенка. Поэтому возвращайся к себе, завтрак сейчас принесут.

– Но…,– я осеклась на полуслове, потому что Матвей снова так гневно на меня посмотрел, что мне стало не по себе. – Хорошо, я сделаю так, как ты говоришь.

Почти бегом вернулась в комнату и плотно закрыла дверь, чувствуя, как отчаянно сердце бьется в груди.

Поведение Матвея мне было непонятно. Оборотень вел себя так странно. С одной стороны – он меня не обижал, по-своему позаботился, и даже в его словах о том, что если я простудилась, то могу заразить ребенка был здравый смысл, с другой – его постоянно меняющееся настроение, периодическое рычание, гнев в глазах, не могли не пугать.

Я вновь вышла на балкон, надеясь, что хотя бы издалека смогу увидеть Настеньку. Сердце внутри болезненно сжалось. Я столько времени ее искала, и теперь, когда она была совсем рядом, мне не терпелось ее обнять. Вглядываясь в глубину сада, затаив дыхание, пыталась услышать голос дочери, но вокруг стояла абсолютная тишина. Разочарование накрыло волной. В горле появился горький ком, и я едва сдержала набегающие слезы. Неужели, малышка уже покинула сад? Или ее специально увели, чтобы не допустить нашей встречи? Почему Матвей так агрессивно настроен, едва наш разговор касался Настеньки? Ведь он точно знает, что она не его дочь? Или это все-таки я ошибаюсь…

Отмахнулась от этих мыслей, не позволяя сомнениям взять надо мной верх. Эта девочка моя дочь, только почему-то Матвей не хочет об этом говорить. Наверное, у него есть на это свои причины.

И тут послышался детский смех. На моем лице невольно появилась улыбка. А потом среди деревьев я увидела Матвея. Он широким шагом шел по дорожке, держа на руках светловолосую девочку с двумя косичками.

– Папочка, хочу еще…

– Вот так,– он подкинул малышку довольно высоко и тут же поймал.– Или вот так?

Настя подняла руки вверх и засмеялась.