— Допустим. Кто второй и где их искать?

— Человек… и не человек. Отродье Бездны в человеческом теле, потомок Тьмы, начавший изменять свой сосуд, и чем дальше, тем труднее уничтожить его. В империи он известен как Сандэр Валирио, ученик шамана тролльего племени, наёмникам знаком под именем Арвак.

— Выдающаяся личность, — хмыкнул Эктарион. — Стать учеником у троллей, будучи человеком, дорогого стоит.

— Он маг теней и ловец духов. Его ранили, но будьте осторожны. Они с Авариэль Кошкой находятся на востоке империи и направляются на запад. Точное местоположение, слепки аур и иные сведения узнаете из Цветка Знаний, — на стену рядом с эльфом лёг, словно выпал из воздуха, прозрачный кристалл в виде закрытого цветочного бутона.

Не прощаясь, туманная фигура за удар сердца распалась рассеивающимися серыми лоскутьями. Корд, напоследок помахав узким клинком меча по месту, где только что стоял вестник, будто убеждаясь в его исчезновении, убрал оружие в ножны.

Эктарион подобрал кристалл со сведениями, покрутил в пальцах, рассматривая.

Авариэль Кошка возглавляла дом Лунного Клейма, самый загадочный в Эладарне. В него входят шпионы и убийцы всех мастей, работающие лично на короля высших эльфов. Княжна дома крайне редко появлялась при дворе, ничем не выделяясь. О ней мало знали и в Университете, хотя она там училась с Эльрунном, нынешним правителем королевства. Согласно записям в университетском архиве, изучала Авариэль барьерную магию, астральный поиск и метаморфизм. Кстати, из-за умения превращаться в кошку и характера она и получила своё прозвище.

В родном доме она, вероятно, тоже кое-чему научилась. Клеймёные, как называют членов дома Лунного Клейма представители благородных родов, свято берегут секреты собственной магии. В её существовании Эктарион не сомневался — не раз видел результаты их работы.

— Кошка, кошка, где ты есть? Я тебя желаю съесть! — эльф подбросил в руке кристалл и кинул его Корду. — Изучи и после того, как закончим здесь, сообщи нашим о новом заказе.

Когда товарищ ушёл, Эктарион пробормотал про себя, глядя вдаль:

— Интересно, кто же на самом деле тот человек, который не совсем человек?

Дом почтенного купца Торгвальда Вестримского располагался в пригороде столицы светлых эльфов. Трёхэтажное строение из белого мрамора в окружении обширного сада фруктовых деревьев напоминало скорее дворец имперских вельмож. Собственно, и не удивительно, ибо Торгвальд был родом из северной провинции империи.

Сам он давно отошёл от дел, передав бразды правления доходными домами и торговой гильдией города Ласпарана старшему сыну, и поселился в королевстве эльфов. Выкупил земли, поставил роскошное по меркам имперцев поместье, о коем мечтал с детства, и зажил в своё удовольствие, тихими вечерами принимая гостей, а днём обычно прогуливаясь по местным рынкам в поисках заморских диковин. Именно страсть к таковым стала поводом к его знакомству с верховным жрецом Крылатого Единорога Карубиала Габриллом Радужным.

Этим прохладным зимним вечером уважаемый жрец почтил давнего знакомого визитом. Несмотря на довольно поздний час — приближалась полночь — в доме Торгвальда горел свет в окнах, а по выложенным плиткой дорожкам двора носились слуги, выполняя распоряжения старшего лакея. Оно и ясно, столь важного гостя принимать приходится далеко не каждый день, да ещё и прибыл он на сей раз внезапно.

— Безмерно рад, что вы вспомнили о скромном торговце, ваше святейшество, — улыбаясь в пышные усы, склонил седую голову встречающий жреца на крыльце Торгвальд.

— Как можно забыть хорошего человека, — любезно вернул улыбку поднимающийся по ступеням Габрилл Радужный. — Последние месяцы я только и вспоминаю наши с вами беседы, дорогой Торгвальд. Должен признать, они подвигли меня на глубокие размышления о бытии и существовании зла в нашем мире. С удовольствием хотел бы продолжить наше удивительное общение.

Бывший купец, не поднимая головы, почтительно отступил, давая гостю пройти в распахнутые двустворчатые двери, более похожие на небольшие резные ворота. Судя по довольному выражению лица, слова жреца пришлись ему по нраву.

— Сожалею, что наша с вами прошлая беседа не принесла нам пользы, — сказал Торгвальд, закрыв двери за прошедшим в просторную гостиную гостем. — Пройдёмте в мой кабинет или останемся здесь?

— Пожалуй, в кабинете нам будет удобнее. Наши беседы не для чужих ушей.

Кабинет хозяина поместья защищала магия. Будучи запертым, он становился абсолютно изолированным астральным и физическим барьером от внешнего мира. Ни один шпион, пусть и самый искусный и поднаторевший в колдовстве, не подслушал бы и не подглядел за ведущими беседу в кабинете, а вздумай кто-нибудь поистине безумный атаковать боевой магией, на барьер, запечатывающий в своих стенах само пространство и время, заклятье не оказало бы ни малейшего влияния.

Бывший купец знал толк в безопасности и сохранности тайн. Поместье окружал незримый астральный барьер, препятствующий проникновению незваных гостей, духовных сущностей низшего порядка и следящих чар. Каждый камешек в зданиях зачарован на прочность, комнаты и постройка в целом охраняются дополнительными защитными барьерами, а в саду и во дворе прохаживается малочисленная охрана из увешанных оберегами магических тварей.

Стороннему наблюдателю забота бывшего купца о безопасности могла показаться чрезмерной. Какое нападение в пригороде столицы благословенного Небесами эльфийского королевства, в котором почти нет преступности?

Торгвальд опасался совсем не местных воров. Его беспокоили те, кто посягал на собранную им коллекцию диковин и артефактов. Так он говорил знакомым, любившим посидеть с ним у камина за спокойной беседой.

На самом же деле причина крылась значительно глубже. О ней догадывались лишь хоть немного знающие об истинной личности радушного хозяина поместья. Одним из посвящённых в тайну именующего себя Торгвальдом разумного являлся верховный жрец.

— Вина, или чего покрепче, позабористее? — Бывший купец жестом пригласил гостя присаживаться в специальное живое кресло, подстраивающееся под форму тела сидящего. — Недавно раздобыл чудом сохранившийся кувшин нектара с Восточного материка, наследие древних магов. Изумительный напиток, ваше святейшество! Куда до него современным винам.

— О, не сомневаюсь. Пил я как-то в молодости аллирское вино Эпохи Единства, до сих пор прекрасно помню его несравненный вкус и аромат.

Торгвальд кивком отдал распоряжение застывшему в углу зыбкой тенью слуге и уселся за письменный стол. Спустя несколько минут дежурных любезностей в кабинет плавно вошла обворожительная девушка с подносом, на коем сверкали в свете зачарованных свечей хрустальные графин и бокалы. На втором подносе были любимые закуски Габрилла Радужного — завёрнутые в листья третьеглаза сырые ломтики солнечной рыбы и нарезанный соломкой зелёный иринейский сыр.

— Весьма недурно, — пригубив из бокала прозрачной сладковатой жидкости, жрец вытер салфеткой тонкие губы. — И всё-таки, аллирское лучше.