Вдобавок на ней установка сторожевых чар на случай вторжения незваных гостей.

— Анарион копьём прошёлся? — Смуглянка осторожно провела пальцем по длиннющему, от моего правого плеча до живота слева, рубцу псевдоплоти. — Почему не сказал, что он тебя ранил?

— Не видел смысла. Всё равно раны от ангельского оружия не исцелить чарами и алхимией. Божественная магия нужна.

— Вылечить не вылечила бы, но могла облегчить боль. Болит ведь? — Девушка поспешно убрала руку.

— Немного, — невольно скривился я, тут же натянув непроницаемую маску.

Против астральной боли от повреждений духовного тела бессильны боевой транс и обезболивающие зелья алхимиков. У храмового торговца спрашивал на сей счёт, он пожал плечами, посоветовав обратиться к ангелианским святошам-целителям. Ладно, хоть к эльфам в Эладарн не послал, к служителям Крылатого Единорога, славящимся врачебным искусством и непоколебимой верой.

Они действительно лучшие, исцеляют астральные раны быстро и качественно, да мне с ними не по пути. Святоши опознают, чем нанесено повреждение, и вместо квалифицированной помощи вызовут отряд храмовников, усиленный жрецами и боевыми магами. К тому же, меня не исцелить без непосредственного участия какого-нибудь высокопоставленного ангела. Кто там в Эмпиреях главный целитель? Архангел Асиал. Посвящённый ему храм стоит в столице империи, с обширным садом вокруг величественного здания. В храме чаша для омовений, по слухам, исцеляющая всякого, кто в ней искупается.

Мне б её в пользование на часок. Впрочем, сомневаюсь, что ангелы позволят исцелиться врагу их собрата. Карубиал, похоже, всерьёз вознамерился сжить меня со свету. Без его попустительства верховному жрецу не провернуть и десятой доли своих тёмных делишек.

— От твоего «немного» олифант окочурится, — сказала Смуглянка и, порывшись в своей сумке, извлекла пузырёк с бирюзово-красной жидкостью. Откупорив зубами, протянула мне. — Выпей три маленьких глоточка.

Я недоверчиво взял, понюхал. Из пузырька пахнуло весенней свежестью. Хм, впервые в руках алхимия со столь приятным и необыкновенным ароматом.

— Настойка на драконьей крови, смешанной с пыльцой лунной бабочки. Боль притупится на несколько дней, раны заживут, энергия восстановится быстрее.

Должно быть, на складах Смуглянки до разрушения храмовниками её родного селения было полно первоклассных артефактов и снадобий, раз она прихватила с собой драконью настойку. Кровь почти вымерших разумных ящеров ценится во сто крат дороже золота. Она в сыром виде даёт вкусившему бешеную регенерацию. Пыльца с крыльев лунной бабочки, живущей во влажных джунглях ксаргского юга, не менее чудесный и редкий ингредиент. Она заставляет духовное тело заращивать повреждения, вырабатывая в ускоренном темпе айгату.

Да настойка, предлагаемая Смуглянкой, сделает смертного бессмертным! Никогда не слышал и не читал о чём-то подобном. Практически универсальное лекарство. С ним мне и охотиться не надо.

На вкус жидкость в пузырьке оказалась кисло-сладкой и до ломоты в зубах холодной. В желудок будто упали три тяжёлых ртутных шарика, мгновенно растёкшиеся по внутренностям и жилам приятным теплом.

— А я всё думала, почему ты еженощно охотишься. Запасы энергии пополняешь за счёт пойманных духов? Приподними голову. — Смуглянка, уверенно управляясь с иглой, начала сшивать края ран от взрыва у меня на груди.

— Угу. На поддержание духовного тела в работоспособном состоянии уходит море айгаты. Моей не хватает, забирать приходится.

— Без способности ловца духов другой давно умер бы, — задумчиво произнесла девушка, поглядывая на затянутый белесыми нитями псевдоплоти рубец. Неприглядное, наверное, зрелище. — Сколько тебе лет?

Вопрос Смуглянки застал меня врасплох. Признаться, я сам плохо представляю, сколько лет минуло со дня рождения. На Земле прожил двадцать два года, в Лантаре без малого год. Вместе с тем помню события тысячелетней давности и ощущаю себя старше. Проклятые воспоминания подчас сводят с ума, особенно по ночам, во сне. Стоит закрыть глаза, и проваливаюсь в другую реальность, где нет ни тёмных, ни светлых эльфов. Есть аллиры, синекожие тролли, рыбоголовые ихтианы, коротышки гоблины и их божества-покровители, по лесам Ксарга бродят последние зверобоги, а шаманы загнанных в глушь племён почитают сущности, коим не нашлось имён в языке благородных Детей Звёзд. Я вижу древние, ныне разрушенные города цветущими и густонаселёнными, участвую в кровавых битвах и жестоких жертвоприношениях сотен и тысяч разумных. Меня — человека родом с Земли — выворачивает наизнанку от этих страшных видений по пробуждении. Но там, во сне, мне нравится запах и вкус свежей крови, я наслаждаюсь видом убитых врагов и радуюсь сражению, как ребёнок радуется интересной игре.

— Зачем тебе знать? — спросил я, отогнав внезапно нахлынувшие воспоминания.

— Слишком много шрамов для молодого человека, — Смуглянка перекусила нить и принялась за следующую прореху в моей бедной шкуре. — Откуда столько? Ты будто побывал в пыточной служителей Карубиала.

— Последний год выдался насыщенным на приключения, — я подложил руку под голову, улёгшись поудобнее, и любовался склонившейся надо мной красавицей.

— Чьими когтями оставлены эти борозды? — дотронулась она до шрамов на моих плечах.

— Подрался с одержимой зверушкой на Зеркальном озере. Неопытный был и огрёб по полной, зато победил. Потом поумнел и перестал лезть под лапу разным чудищам.

— Ну, не сразу тебя жизнь осторожности научила, погляжу, — улыбнулась Смуглянка. — Вот снова тебя кто-то подрал, примерно через месяц после той драки на озере.

— Говорю же — насыщенный год. И не через месяц, а раньше, свела меня судьба-злодейка с серьёзными ребятами из известной в узких кругах организации. Волколак, бывший у них, помнится, главным в тройке, доставил мне массу неприятностей. Он ни в какую не хотел умирать. Серебро на него не действовало. Под зельями был, что ли. Пришлось прибегнуть к радикальным методам.

— Каким же?

— Операции на сердце. Пациент в результате скоропостижно скончался. Меня тоже, правда, в конце боя живым язык не поворачивался назвать.

— Мало кто выживает после знакомства с тройкой Ночных Охотников. Ты отличный боец. — Смуглянка закончила с шитьём и стала намазывать мне грудь и живот мазью. — Так ты с ними познакомился в прошлом году?

— Именно. До того жил спокойной жизнью и не задумывался об опасностях цивилизованного мира Лантара. Знаешь, жить среди разумных подчас опаснее, чем в тролльих лесах, полных дикого зверья. В аранье известно, от кого ждать нападения, а в городе любой прохожий может всадить нож в спину. Днём тебе улыбаются, ночью приходят и режут в постели горло.

— Просто нужно уметь отличать хороших людей от плохих и быть всегда настороже, — возразила Смуглянка. — Отличий общества разумных от леса мало. В аранье всё чётче. Ты знаешь, чего ждать от косули и от гадюки, а в городе необходимо сначала выяснить, кто косуля, а кто змея.