Около дома они пожали друг другу руки, и хозяин, едва заметно смущаясь, проговорил ровным голосом, почти без интонации: «Буду рад увидеть вас снова».

Личность отшельника так и приковывала капитана к себе, и причиной тому были не только удивительные обстоятельства его жизни. Никогда прежде капитану не доводилось встречать человека, обладавшего, при крайней замкнутости, столь неодолимой притягательностью. Он излучал внутреннюю силу, какой обладают основатели новых религий или святые.

По сказанной причине на обратном пути к гавани голова капитана была целиком занята мыслями об этом странном одиночке, между тем как столь важное и необычайное событие, как смерть революционера, была почти совсем забыта.

Добравшись до Пуэрто-Кабельо, капитан сейчас же уведомил о случившемся консула, и тот отдал необходимые распоряжения.

Описанные обстоятельства позволили капитану кое-что разузнать о странном отшельнике. Вот что ему рассказали.

Он уже много лет живет на высоте полным затворником, имея славу нелюдима, а впрочем, человека доброго и всегда готового на помощь.

У себя на родине он, очевидно, был врачом, да и сейчас практикует в горах в качестве такового. Лицензии на эту деятельность он никогда не добивался, да и едва ли мог бы ее получить из-за противодействия здешних венесуэльских врачей, справедливо опасающихся конкуренции с его стороны.

Власти мирятся с ним, не поднимая шума, главным образом из-за местного населения, которое возлагает на него великие надежды и почитает чуть ли не как святого, хотя, насколько известно консулу, он ни разу не был замечен в знахарстве или шарлатанстве, но, напротив, всегда действует в высшей степени здраво.

Вместе с тем, он пользуется своей весьма сильно развитой способностью внушения и, как говорят, не раз с ее помощью добивался совершено удивительного и необъяснимого успеха. Из тех, кто имеет с ним дело, никто, включая самого консула, не может избежать внушающего воздействия, которое этот человек оказывает, причем сам того не желая и без всякого злого умысла со своей стороны.

Говорят, что, оставаясь в одиночестве, он любит расхаживать почти совсем голым. Потребности его крайне скромны. Покупает он в основном продукты, поставляемые ему местными жителями, которых он не только лечит, но и помогает им житейскими советами.

В своем жилище он регулярно проводит занятия с учениками, быть может, несколько необычные, зато весьма полезные. Сверх того он помогает окрестным жителям составлять нужные документы, как например: официальные заявления, налоговые отчеты, жалобы и тому подобное. Различного рода тяжбы жители выносят на его суд и приговоры его безропотно исполняют.

Вся эта деятельность носит у него столь трезвый, разумный и мирный характер, что по части управления их округ считается самым спокойным во всей провинции. Все прежде сменявшие друг друга администрации не только предоставляли ему свободно действовать, но постоянно предлагали денежную помощь, каковую он принимал только в виде книг, которые чиновники администрации доставали для него с помощью консула.

Всякие иные сношения с чиновничеством, с консулом, да и вообще с европейцами, или просто с образованными людьми он отвергал категорически, что граничило с оскорблением. Исключение составляли случаи, когда кто-то из этих людей нуждался во врачебной помощи, которую он всегда оказывал безвозмездно.

Одних подобных рассказов было уже достаточно, чтобы подогреть давно зародившийся интерес капитана к этому странному человеку по имени, как он узнал, Маркус Геандер, между тем как местные жители между собой охотнее звали его Сан-Марко или Santo Desnudo, т. е. Голый Святой. Такое прозвание, по-видимому, сильно раздражало Маркуса, поскольку он не раз заявлял о себе как о человеке, далеком от церкви и убежденном атеисте. При этом, однако, в общении с местными жителями он всегда давал им примирительные советы по разным церковным вопросам. Но куда больше, чем эти общеизвестные подробности, людей поражала – буквально до умопомрачения – глубокая и неразгаданная тайна происхождения нашего отшельника.

Вот что удалось узнать об этом капитану.

Как-то раз на восходе солнца рыбаки с прибрежных гор, где он живет и теперь, нашли полузатонувшее бездыханное тело никому тогда не известного человека на речных камнях.

В своих объятьях человек сжимал столь же бездыханное и, как и он, обнаженное тело молодой девушки, красота которой, по уверениям нашедших, превосходила всякое воображение. Русая коса девушки плотно обвивала шею мужчины. Оба утопленника были еще живы. Почувствовав рядом людей, мужчина открыл глаза, на несколько секунд пришел в сознание и тут же снова забылся.

Молодая женщина умерла, даже не очнувшись, и рыбаки похоронили ее еще прежде, чем мужчина пришел в себя.

Когда этот человек, проведя несколько месяцев в хижине одной рыбачьей семьи, наконец оправился от тяжких душевных ран, он выразил желание поселиться на берегу, где был найден вместе со своей подругой. Окрестные рыбаки и крестьяне с плантаций, с которыми он сблизился за время своего долгого выздоровления, помогли ему построить небольшой дом, в котором он и живет по сей день.

Достоверность этого рассказа, безусловно, весьма необычного, подтверждается многими свидетельствами. Рыбачья семья, принявшая к себе незнакомца, а точнее, ее молодое поколение, живет все там же. Это рассудительные и здравомыслящие люди, словам которых вполне можно доверять. Да и многие соседи в один голос подтверждают сказанное.

Оставалось лишь одно непроясненное и таинственное обстоятельство: каким образом этот необыкновенный человек, да еще вместе с девушкой, оказался в этой глухой горной местности, где прежде их никто не видел?

Даже если предположить, что коса, обвитая вокруг шеи мужчины, говорила о намерении совершить совместное самоубийство, все же тот факт, что на обоих не было ни следа одежды и даже колец на пальцах, лишь углублял тайну. Предположить, что они были ограблены местными индейцами, славящимися своей честностью, было никак невозможно.

Сам же чужак, о существовании которого власти узнали, лишь когда он окончательно прижился в местной общине, в ответ на настойчивые расспросы повторял только собственное имя и ничего другого о себе не сообщил ни одному человеку.

Вообще же он как-то обмолвился, что не признает официальных законов, хотя в точности их исполняет: источником закона он считает лишь самого себя и не согласен подчиняться никакому внешнему принуждению. Он видел себя средоточием всего мира.

В Пуэрто-Кабальо считалось, что он поврежден умом, хотя и в безобидной форме, что неудивительно при тех страданиях, какие он, видимо, перенес в своем загадочном прошлом. Капитан, однако, никак не мог разделить подобного мнения.

Узнав о том, что этот отшельник пригласил капитана к себе в дом, многие были поражены. В чем у этого человека не было недостатка, так это в любопытствующих, которые всячески старались войти к нему в доверие и как-нибудь выведать его тайну, однако он мгновенно разоблачал даже самые деликатные попытки сближения и твердо их отклонял, предпочитая полную независимость от людей.