— Сядь уже, Бэмби. Я сам всё сделаю.

Малышка послушно попку свою на довольно хлипкий стул усадила, предоставив мне возможность хозяйничать на женской кухне. Я чувствовал её взгляд на спине, а иногда специально резко поворачивался, чтобы поймать девочку на разглядывании. Она каждый раз смешно икала от неожиданности и румянцем милым заливалась с головы до пят.

— Расскажешь о том, что произошло? — я примерно понимаю суть, но девчонке выговориться не помешает.

— Из-за нашей униформы гости считают официанток доступными. Мы стараемся быть вежливыми, но этот перешёл все границы. Слов не понимал, потом Вы подошли, унизили его при друзьях. Вот он и захотел на мне отыграться. Караулил, наверное, с самого бара, а когда я во двор свернула — решил действовать. Вы…

— Ты. Мне всё-таки не шестьдесят.

— Ты снова меня спас, — с таким придыханием это говорит, будто я от смертельной болезни её чудесным образом излечил.

— Детка, я просто пару раз врезал одному ублюдку. Пустяки.

— В баре было несколько десятков мужчин, но ни один из них не спешил встать на мою сторону — они просто отвернулись и сделали вид, что ничего не происходит.

Мне на это нечего ответить. Мужики иногда бывают ссыкунами — не новость. Сегодня малышке не очень повезло, концентрация оказалась зашкаливающей.

Девочка внезапно со стула соскальзывает, ко мне подходит так близко, что я кожей её дыхание ощущать могу. Губами своими к щеке тянется, а я замираю, позволяя Оленёнку творить задуманное.

Лёгкое касание тёплых губ к щетине искрой становится. Руки на её талию так быстро, что девочка в меня от резкости движений врезается. Сопит, ладонями в грудь мне упирается, но ни одного грёбанного намёка против.

И я обрушиваю на неё град поцелуев. Кусаю, зализываю, губы поочерёдно в рот втягиваю, вкус её поглощая, пока руки по телу упругому шарят и под свитер забираются, чтобы в следующую секунду грудь через обычный спортивный топ сжать.

До сосков затвердевших добраться, задницу свободной ладонью накрыть и заставить немного приподняться, чтобы пальцами горячее местечко между ног ощутить.

— Как… Как тебя зовут? — в губы мне шепчет, извивается, когда по низу живота костяшками провожу, а мне в башку резко стоп-сигнал ударяет.

Не может она так.

Не из той породы девочек, что потрахаться с незнакомцем готовы, а потом кораблями в море разбежаться.

— Стой, Бэмби. Тише, девочка, спокойно, — пальцы от своего ремня еле оторвать удаётся.

Сковываю запястья надёжно своей рукой, потому что ещё одно прикосновение запросто сможет прахом развеять мою не очень твёрдую решимость свалить подальше от этой девчонки.

— Мне пора. Запри дверь и постарайся больше не влипать в подобные истории, — она в полной растерянности хлопает своими нереально пушистыми ресницами, а я отодвигаю осторожно девочку в сторону и по памяти нахожу выход из её маленькой обители.

Жду, когда Оленёнок появится в дверном проёме, салютую на прощание и плетусь по лестнице на этаж ниже, в свою квартиру, где мне ещё предстоит как-то решить одну твёрдую проблему.

На месте собственного кулака я представляю одну нежную тёплую ладошку.

В свой законный выходной я подскочила в такую рань, что слезы на глаза наворачиваются.

Но это всё ради дела.

Всю ночь крутилась с одного бока на другой, думала о вчерашнем мужчине, который целых два раза выручил мою задницу. И не дал над ней надругаться.

Хотя.

Я была бы не против, если бы он сам решил этим заняться.

Между ног до сих пор горячо становится от одних лишь воспоминаний. А что со мной было бы, доведи он начатое дело до конца…

До сих пор гадаю о причинах столь внезапного порыва, когда еще недавно он меня целовал с жадностью, от которой ноги подкашивались, а в следующую минуту уже спешно кроссовки зашнуровывал и совершенно по-дурацки ладонью мне махал.

А говорят: женщины в своих желаниях ветрены.

У местных бабушек на лавочке после похода в магазин я выяснила номер квартиры моего спасителя и решила в качестве благодарности угостить его запеченным мясом с овощами в обед.

Кулинарила всё утро, благо мелкий под руками не вертелся — Сашку на все выходные добрые люди забрали, дав мне передышку и возможность насладиться личным пространством без постоянных почемукающих вопросов. Хорошо, что у его друга по детскому саду такие чудесные родители.

Стучать в дверь ногой приходится. Боюсь одной рукой блюдо не удержать — все старания размажутся по лестничной клетке.

— Кого там еще принесло? — едва отпрыгнуть успеваю, как дверь резко распахивается, а у меня слюни до самого пола растягиваются.

Без футболки. В низко сидящих на бёдрах спортивных штанах, из-под которых тугая резинка белья выглядывает. С мокрыми взъерошенными волосами.

Такой проверки на прочность у меня ещё не было…

И таких мужчин в моей жизни тоже.

— Привет, — стараюсь приветливо улыбнуться, но, по-моему, это больше похоже на выражение лица пищащей от восторга фанатки, которая своего кумира встретила в реальной жизни.

— Мы знакомы?

Технически — нет.

Он не знает моего имени, я не знаю его.

Только вот его реакция не выглядит так, будто он понял, кто перед ним находится.

Даже спустя долгую минуту моего молчания.

— Ну? Тебе чего, девочка?

И это его «девочка» совсем с другой интонацией.

Не с той, что вчера мурашки по моему телу посылала.

— Меня зовут Тася, и я всё ещё хочу узнать твоё имя, — замечаю, как у него паззл складываться начинает после моего ответа. — У меня есть для тебя кое-что. Всё-таки, на мой взгляд, одного кофе было недостаточно.

Брови к переносице своди, хмурится и взглядом по мне скользит с явной заинтересованностью в происходящем.

— Ты?

А после кулак огромный в косяк деревянный врезается, выбивая из него довольно массивную для меня балку.

Звук, с которым она о бетонный пол ударяет, кажется, оглушает весь подъезд.

— Ещё одной статьи, блять, мне для полного счастья не хватает.

Что? Статьи?

О чём он говорит?

Ничего не понимаю, но шаг назад делаю.

— И правильно. Домой к себе иди, а родителям передай: пусть лучше за дочерью следят. Чуть с малолеткой не связался, твою мать…

И дверь практически перед моим носом закрывает, отрезая у меня все шансы хоть как-то оправдаться.

Вчера на моём лице красовалась часть униформы, а сегодня я и тушью пользоваться не стала, решив сразу честно показать себя.