– И как сие понимать, боец? Весь остров кишит храмовниками или что?

Кумар пожал плечами.

– А хрен его знает, товарищ сержант. Но туман именно такой, какой экстрасенсы напускать умеют.

– Трижды твою ж мать! – плюнул сержант. – Мазёвый! Надень рога и слушай в оба! Не нравится мне этот Туманный Альбион.

– Клюв, ты что за трофей такой надыбал? – спросил Мазёвый, завидев возвращающихся разведчиков.

– Лыбыча! – ответил Клюв, гордо поднимая над головой крупный белый череп. – Там в тупичке алтарь был. Все как положено. Камень, горшки с вонючей водой, черепок на колышке, – он зловредно хихикнул. – Орки бесятся, когда у них черепа воруют. Вот бы издали позырить!

Когда люди впервые столкнулись с расой зеленокожих, кто-то с перепугу крикнул «Орки!». Так и повелось. Сходство с полюбившимися землянам мифическими монструозными дикарями у гуманоидов, конечно, было. Странный для теплокровных оттенок кожи, покатые лбы, широкие рты, руки до колен. Клыки и то имелись. Одежду они не особенно жаловали, ограничиваясь шортами, килтами и плащами на случай плохой погоды. В целом же эта раса была высококультурной и технически развитой. Правда, основную религию они имели какую-то диковатую, с некрофильским душком, но это уж дело вкуса. Сами себя они называли ирби. Или гаммат. Или цесу. Было известно несколько сотен вариантов лексической самоидентификации зеленокожих. Причина тому самая прозаическая. Национальностей у орков насчитывалось раз в двадцать больше, чем у древних землян, и никакого тебе намека на глобализацию и унификацию культуры за исключением общего для всех вероисповедания. Каждая нация со своим уникальным словарем, дробящимся на десятки диалектов и наречий. Почему, собственно, в этой войне люди не занимались обычным для себя захватом «языков». Пока разберешься, на котором из нескольких тысяч диалектов твой пленник лопочет, вооруженный конфликт с его сородичами может закончиться.

Орки при подготовке своих переводчиков сталкивались с проблемой иного рода. Разговорный язык землян, а в особенности язык солдат, здорово отличался от того единого человеческого языка, который был официально прописан в словарях и учебниках. Военные в своей речи пользовались конструкциями из мата и близких к нему по значению слов, сленга, сокращений и сугубо контекстных неологизмов собственного изобретения. Фразы из этого лексического сора строились против всяких правил. Разумным инопланетянам, изучившим официальный единый язык выходцев с Земли, обиходная человеческая речь казалась не просто непонятной. Она представлялась им бессмысленной.

– Выход наверх нашли?

– Не-а, – проронил Клюв, останавливаясь перед сержантом и небрежно поигрывая черепом необычной формы. Че предусмотрительно остановился поодаль. – Там через пару поворотов тупик. Стены везде гладкие, как яйца у кобеля. Без альпинистской оснастки нечего и пытаться.

Сержант принюхался, скорчил брезгливую рожу.

– Что за запах, боец?! Труп врага в вещмешке носишь?

– Вступил случайно, – смущенно ответил Клюв. Мазёвый ядовито засмеялся.

– Приведи обувь в порядок. Дерьма на этом острове мы понюхать еще успеем. Гарантирую. Может, даже искупаться придется.

– А я вот думаю, что мы гражданских здесь покрошили, – мрачно изрек Че. – Ни оружия, ни вещмешков, ни ожерелий офицерских. Да и здоровьем они на кадровых военных как-то не похожи. Хлипкие все какие-то.

– Знаю, что гражданских, – согласился сержант. – Карма, значит, у них такая. И у любых других, от которых мы спрятаться не сумеем. Гасим всех, кто нас увидит. Это приказ, бойцы. Островок нам достался не простой, а со страшной военной тайной. Пока хоть что-нибудь не разведаем, личному составу умирать запрещается. Это снова приказ. Всякая инициатива также запрещается. Невозможное разрешаю совершать только с моего согласия. Это опять приказ. Вопросы будут?

Он обвел взглядом свой отряд. Три груды мышц на квадратных рамах плюс хрупкое тело экстрасенса. Самым высоким в отряде был Че Паев. Сто шестьдесят один сантиметр от земли до макушки. Какой-то сильно умный инженер еще сто пятьдесят стандартных лет назад придумал базовую модель идеальной капсулы для орбитального десантирования. Все в этом техническом шедевре было хорошо. Аэродинамика, эргономика, безопасность, экономичность производства и вывода на орбиту. Вот только человек выше ста шестидесяти пяти сантиметров в капсулу не помещался. Инженер-то, создавая свою идеальную модель, имел в виду обычных мирных астронавтов, а их издревле набирали маленького росточка, чтобы сподручнее было по тесным отсекам шатлов лазить. На гражданке капсула зарекомендовала себя наилучшим образом, и ее без задней мысли и особых доработок запустили в серию на военных заводах. Удобная, дешевая, надежная, безопасная – почему бы такую вещь во благо родины не использовать? Пока суть да дело, начали армейские транспорты переоснащать пусковыми установками под эту капсулу. А когда дошло до первых учений с использованием новинки, выяснилось, что двухметровые военные мужики внутрь не помещаются, даже если сверху по крышке люка вдвоем попрыгать. Тут, как назло, очередная война случилась. Штабные люди рассудили, что в сложившейся ситуации проще и дешевле обучить новый личный состав, чем транспорты переоборудовать и заводские линии переналаживать. Многое с тех пор изменилось в десантном ремесле, но размеры капсул сохранялись прежние. Чтобы еще раз полную смену личного состава не проводить.

Был и еще один, сугубо генетический аргумент в пользу малогабаритных солдат. Люди небольшого роста в большинстве своем умнее, хитрее и коварнее своих крупных собратьев. Будь иначе, они бы попросту не выживали. Отсеивались в процессе естественного отбора. Те блага, которые двухметровый мужик получал за счет физического превосходства, его мелкий конкурент отвоевывал хитростью, беспринципностью и смекалкой. Природа вообще склонна к созданию уравновешенных систем. Человеку, начиная с каменного века, для выживания давалось либо могучее тело, либо продвинутый интеллект. Оба инструмента разом доставались единицам. При укомплектации личного состава воинских частей этот факт обязательно учитывался. Военные понимали, что наделить умом туповатого верзилу практически нереально. А вот прокачать мышцы хитрозадого малявки – это запросто. Так что земные космодесантники, гроза и ужас этого рукава Галактики, ростом все как один были метр с кепкой. Для компенсации этого недостатка в учебках их так старательно начиняли гормональными стероидами, что к началу нормальной службы они железные рельсы могли о колено гнуть.

– Вижу, что вопросов нет, – заключил сержант. Глянул на БПК. Часы показывали 11:23 из 21:37 возможных на этой планете. Период обращения вокруг оси у нее был чуть меньше, чем у Земли. – Тогда выдвигаемся. Че и Клюв по очереди в передовом охранении на расстоянии сто – сто двадцать метров от основного отряда. Учтите, что враг применил невиданную доселе военную подлость, так что наш чующий сейчас ни хрена не чует. – Тут Че и Клюв озадаченно уставились на Кумара, а сержант продолжил: – Идем практически вслепую. Никому не расслабляться. По верхам смотреть с особым вниманием. Рядом могут быть орочьи храмовники. Через каждые три км останавливаемся, Мазёвый надевает рога и слушает вибрации Вселенной.