– Как это, ничего интересного? – обиженно встрял подполковник. – Это ж такое дело!

– Подождите, Алексей Алексеевич, – остановил подполковника редактор. – Это он не протрезвел еще. Сейчас кофейку попьет и… – на этом слове тон Одинцова изменился, последнее он процедил сквозь зубы, глядя в упор на автора, – и все запишет. А потом отдаст нам, и мы выпустим прекрасный бестселлер.

Горовиц упрямо покачал головой и еще раз икнул:

– Н… не выпустим!

– Твою же мать! – уважаемый Радик Романович вскочил со своего кресла и засунув руки в карманы, навис над автором. – Горовиц, гад!!!

Вполне может быть, редактор и смог бы впервые именно физически выплеснуть всю свою злобу и раздражение на том, кто без конца портил его жизнь. Может быть и смог бы, но не в этот раз. Собрание было нарушено внезапным вторжением двух незнакомцев. Без стука, если не считать удар двери о стенку, в кабинет к следователю вошли двое. Присутствующие, за исключением Одинцова, которого уже ничто на свете не интересовало, кроме рукописи одного конкретного писателя, повернули головы в сторону непрошенных гостей. Первой нарушила воцарившуюся тишину молодая брюнетка, чьей фигуре, плотно обтянутой синими джинсами снизу и кожаной курткой без подкладки сверху, могла бы позавидовать любая современная модель. Уперев руки в боки и встав прямо посреди кабинета, Валькирия (как мысленно окрестил ее не проспавшийся автор) заявила:

– Так вы дела ведете?! Терехов?! Я же просила вас хотя бы одну машину послать в поселок Киселево! Подежурить возле станции! Месяца не прошло, а вы уже просите нас в том же лесу поискать еще одну пропавшую! Мы ее тоже? На веревке повешенной найдем?!

– Да! – рядом с незнакомкой встал ее сопровождающий.

«Очкарик» – автоматически дал ему кличку автор. Невысокий, пухленький. Программист. Точно. Ну или как-то связан с компьютерным миром, вон, как бока вываливаются за линию ремня на низких и очень растянутых джинсах. Ботинки грязные, куртка на три размера больше. Еще и комплексов целый вагон. А Валькирия ему нравится, вон, как косится на нее.

– Данилова, вам там не сказали, что я занят?! – рявкнул на гостью следователь.

Слепой, что ли? Автор искренне недоумевал, даже не поленился повернуть голову, чтобы посмотреть на Терехова. Повернул и поморщился, движение было равносильно получению удара по темечку. Похмелье. Пить, надо меньше.

– Сказали! – выпалила Валькирия. – Все, кому не лень сказали!

– Слушайте, женщина может еще живой найдется, а бабушку… С чего вы делаете такие выводы? Может быть, ее алкаш местный по пьяни грохнул, чтобы пенсию или заначку себе прикарманить. Бабушка одинокая была. В любом случае, дальше мы без вас разберемся.

При упоминании об «алкаше», Валькирия бросила презрительный взгляд на заросшего бородой, усами и побегами Горовица. Бывалый писатель стыдливо потупил глаза в стол следователя.

– Какой алкаш, Терехов? Вы совсем головой не думаете?! Поселок пустой. А у Остапенко мозгов бы не хватило, бабушку в лес утащить, да еще и повесить на дереве! – топнула ножкой в тяжелом армейском сапоге молодая женщина.

– Не, – неожиданно для всех, подал голос автор бестселлеров, – алкаш не мог. Алкаш стукнул бы утюгом, пырнул ножом, на худой конец… Не, это из другой оперы. В общем, стукнул бы ее сзади, деньги взял и запил беспробудно. Зачем ему с повешением заморачиваться? Маньяком попахивает. Или местью. Но я бы сделал ставку на маньяка. Так интереснее.

Одинцов незаметно положил ладонь на руку следователя, который хотел было выставить наглую девицу за дверь.

– Именно! – поддакнул Горовицу «Очкарик». – А вы, знаете, наверное, о чем говорите? – обрадованно улыбнулся программист писателю.

– Чего? – не понял тот.

– Ну, вы… Вы же тоже, наверное, любите… – очкарик щелкнул пальцем по шее, продемонстрировав присутствующим известный жест, – это дело. А?

Парень улыбался искренне и в другой ситуации, если бы здесь не было Валькирии, Горовиц поддержал бы его шутку. Однако в этот раз, ему это очень не понравилось. Зато понравилось его редактору, который в это же мгновение просиял, как утреннее солнышко на голубом небосводе.

– Данилова, заканчивайте! Не видите, у меня тут люди важные?! – все-таки взъелся следователь и поднялся со своего места. – Завтра ваши должны быть в Киселево к десяти. А до тех пор, не беспокойте меня!

– Завтра мы приедем, конечно, – рассерженная Валькирия смотрела на противника исподлобья, – но вы мне обещаете, Терехов, если мы и ее найдем на веревке – вы поставите в поселке патруль! И не в десять приедем, а в восемь вечера, когда все смогут. Мы добровольцы, в конце концов, а не на службе. Как вы. Нам за это денег не платят.

– Ничего я вам обещать не буду! Ваше дело – помогать, если попросят, а не лезть с глупыми советами!!!

– Вы обещали, Терехов! – Валькирия ответила стражу порядка и гордо покинула кабинет.

Вместе с ней, следуя за красоткой как верный пес, выскочил и полный очкарик в вечно сползающих с растолстевшей филейной части джинсах.

– Это кто? – с благоговением в глазах, уставившись на повторно хлопнувшую дверь, спросил Горовиц.

– А, – отмахнулся следователь, не заметив и не разделив восторга автора, – не обращайте внимания. Местная Лара Крофт.

– Местная, кто? – уточнил Одинцов, не спуская глаз со своего вдруг загоревшегося музой подопечного.

– Крофт. Лара. Ну, это. Девка такая, – следователь показал ладонями округлые выпуклости в районе своей груди, но тут же получив полный укоризны взгляд начальства, убрал руки за спину. – Ничего.

– Терехов, доложите по форме. Видите, звезда интересуется! – потребовал подполковник.

– Слушаюсь! – вытянувшись по струнке смирно и зачем-то отдав честь, выпалил следователь. – Данилова Ева, возглавляет добровольческую организацию «БезВести». Это добровольцы, которые помогают нам, под строгим нашим контролем, искать пропавших без вести людей. Мы их привлекаем время от времени. Это основная их задача, только эта баба…

– Кто? – нахмурился подполковник, показав кулак подчиненному.

– Кхм, Данилова. Никогда не останавливается на обычных поисках. Вечно лезет сама расследовать. Все отделы на нее жалуются. Хотя… Если честно признаться, – почесал затылок Терехов, – несколько дел только этой зимой мы благодаря их организации и раскрыли.

– Валькирия, – вылетело восхищенное из-под усов пьяного автора. – Одинцов… – писатель икнул и продолжил, – ты понял? Я п… – Горовиц, пошатываясь, поднялся на ноги, – п-пошел.

– А как же кофе? – спросил ему в спину подполковник, но был остановлен жестом, посланным ему влиятельным редактором. «Бархатный» приложил указательный палец к губам, велев тому молчать. Насколько Одинцов уже успел узнать писателя – теперь тот никуда не денется. Пока муза плескается и щебечет тонким сладким голоском у него в голове – Горовиц будет писать круглые сутки.

– Сережа, – приказал Радик Романович телохранителю, – тенью стань