— Сдавайтесь, или будете уничтожены!

Несколько сверхзвуковых дротиков срикошетировали от брони смертоносной машины, робот выпустил в ответ серию шокирующих гранат. Оглушительный грохот во всех диапазонах ультразвука и ослепительные вспышки ультрафиолета заставили земноводных забиться в конвульсиях. Оттеснив генерала, три бойца влетели в зал, застрелив особо настырных врагов.

Настиане устроились тут с комфортом — пол бункера пересекали каналы подогретой хлорированной водички, в которой проводили время похожие на жаб-переростков офицеры штаба. Победители согнали пятерку живых в угол, но несколько трупов плавали в канавах, и Сокольский не был уверен, действительно ли они убиты или притворились. Для порядка он прошелся очередью вдоль канавы, и один мнимый труп действительно задергался, получив пулю. Он даже попытался выстрелить, но генерал добил хитреца лучом.

— Прикончить всех, — сказал Дьявол стоявшим рядом офицерам, а сам направился к пленным и сказал равнодушно: — Ты следующий.

Пока киберпереводчик произносил его слова на вражеском языке, генерал приставил лезвие мачете к горлу настианина. Судя по нашивкам, это был командир среднего ранга — что-то вроде земного капитана или майора. Под бугристой кожей зашевелился кадык, и настианин взмолился:

— Не убивай!

Спустя секунды он вводил пароли, раскрывая победителям доступ в нейросеть. Записи квантовой памяти, превратившись в радиоволны, потекли через антенну на спутник-ретранслятор и дальше — в нейросеть штаба земных войск. Программы-фильтры очистили передачу от неизбежных вирусов, и перед генералами людей раскрылась вся система вражеской обороны.

На захваченный плацдарм опустились большие бронетранспортеры, доставившие батальон пехоты с нашивками тюрбанских делибашей. Профессиональные солдаты занимали оборону вокруг зачищенной части города, расставляли роботоловушки, маскировали в развалинах бронетехнику. Противник действительно стягивал силы, намереваясь раздавить дерзкий десант. Первую атаку отбили легко, подбитые танки падали на скалы, как пылающие болиды, и настиане откатились, накапливая силы для нового удара.

Район сосредоточения неприятельских подразделений пометили на карте. Перед рассветом артиллерия корпуса начала огневую подготовку, и полотнища плазмы смели настиан, сжигая металл, органику, пластик. Бронированные кулаки прорвали раздавленную оборону, и пехота хлынула в бреши.

— Через час они будут здесь, — прокомментировал Сокольский.

В ответ из наушников послышался взволнованный голос майора Шевляковой:

— Генерал, мы нашли…

Ее считали женщиной без нервов, но сейчас жестокая дама была шокирована. Поневоле забеспокоившись, Дьявол переспросил:

— Что случилось, Амазонка?

— Концлагерь, генерал.

Когда он подлетел к огороженной площадке на другом конце городских развалин, группы Амазонки и Гоблина успели навести порядок. Стрелковые роботы на сторожевых вышках дымились, потрескивая головешками, земноводных охранников, уцелевших после штурма, посадили на карачки посреди плаца. Дожившие до освобождения люди выбирались из бараков, плакали, благодарили диверсантов. Амазонка злобно доложила:

— Генерал, многие заключенные перебиты в последние полчаса. Вон та жаба — комендант лагеря. Это он отдал приказ.

Офицер-диверсант пинками пригнал коменданта, и Дьявол поинтересовался:

— Почему вы приказали убить заключенных?

— Я не отдавал такого приказа, — проскулил настианин. — Сработала программа. Роботы запрограммированы ликвидировать контингент при опасности захвата учреждения.

— Но ты мог остановить программу.

— Я не получал такого приказа…

Сокольский не стал продолжать разговор, потому как нет смысла разговаривать с покойником, спиритизм в его ведомстве считался дурным тоном. Генерал махнул ладонью, и конвоир, правильно поняв указание, огрел коменданта прикладом по хребту, рявкнув:

— Встать, падаль!

Когда настианин встал, диверсант из группы Гоблина, ударил пленного в челюсть. Громко хрустнули непрочные позвонки земноводного, и комендант лагеря упал, не издав иных звуков.

— Хороший удар, старший лейтенант Норидзе, — сказал Сокольский. — Амазонка, одолжи у пехоты медиков и снабженцев. Позаботься о бывших узниках.

На северо-востоке появились летевшие волнами в несколько эшелонов танки. Вскоре наступающие части прошли над городом и двинулись дальше. Затем опустились грузовики и санитарные машины. Врачи занялись изможденными людьми, пережившими всю войну в концлагере, солдаты роты обслуживания разворачивали походную клинику и кухню.

Дьявол приказал командирам групп собраться около коптеров. Диверсантов ждала следующая задача.

Давным-давно, когда молодые звезды были опоясаны газопылевыми облаками, возле Фомальгаута сформировались две планеты с азотно-кислородной атмосферой. Одна планета получилась теплой, вторая находилась дальше от светила и потому была покрыта льдами. Сравнительно недавно, двести лет назад, первая земная экспедиция назвала теплый мир Мантрой, а холодный — Тантрой. На протяжении столетия люди энергично колонизировали систему, переселив на Мантру более сотни миллионов землян. Потом наступила эра грандиозных астротехнологий, на орбиту Мантры передвинули Тантру, а также непригодную для жизни, но богатую минеральными залежами планету Голконда. Три небесных тела, расположенных в вершинах равностороннего треугольника, образовали устойчивое семейство. К осени 2430 года население губернии Фомальгаут приблизилось к двум миллиардам.

За сотню лет ледники Тантры частично растаяли, в экваториальном поясе установился суровый, но совместимый с человеческой жизнью климат. Летом становилось даже так тепло, что можно было купаться в неглубоких озерах.

— Через десять лет мерзлота уползет за горы, — рассказывал дед. — По крайней мере, так обещают, хотя верить обещаниям правительства сложно. Но первый урожай сняли еще в предвоенный год.

— Жизнь налаживается, — кивнул его младший сын. — Я видел с подлета, как монтируют орбитальные энергостанции. Пусть не через десять лет, так через полвека.

Он рассеянно беседовал с отцом, одновременно парируя выпады племянника. Маврикий, двенадцатилетний сын его старшего брата Тиберия, быстро освоил простые приемы рукопашного боя и теперь старательно показывал неплохие навыки. Пробить защиту любимого дядюшки пацану, конечно, не удавалось — все-таки спаррингом его был полковник спецназа. Наконец мальчишка выдохся, присел на камушки и, шумно восстанавливая дыхание, жалобно спросил:

— Дядя Камилл, а стрелять будем?

— Разве дед не научил?

— Только из пневматики, — презрительно буркнул Маврикий. — А ты обещал из бластера с обеих рук…

— Зачем тебе? — недовольно поинтересовался старик. — Вот и папаша твой, как маленький, глупостям учился. Каждые два-три года на армейские сборы уезжал. Ему наукой заниматься надо было, и ты больше думай об учебе.