Раз аллегория – зеркало истины, значит, и эти преобразования работают в обе стороны. Любой наблюдатель может участвовать в исследовании аллегории – задавать вопросы и взаимодействовать с [4]ней. Теоретически в процессе исследования мы способны использовать любые догадки и знания о предмете. Мы можем добраться до всех тонкостей и секретов аллегории. Мы превращаем знания в понимание. К примеру, в метафоре с астронавтом и гибнущей планетой нам могут быть известны какие-то факты о смерти человека. Тогда мы логически додумаем, как это было символически зашифровано, и без особых проблем поймем, о чем идет речь. Обретенные знания станут ключами, которые откроют новые части аллегории и дадут больше любопытнейших деталей. Возможно, у скончавшегося человека и автора аллегории были совместные интересы или увлечения. Тогда можно ожидать, что это хобби находится внутри космического корабля главного героя. Оно может быть вещью, инструментом или каким-либо сувениром с разрушенной «планеты». Как только мы находим в аллегории этот «ключ», все взаимодействия персонажа с ним обретают новый смысл: может, он выкинет его и забудет или использует для преодоления важного испытания и оставит себе, как напоминание о победе. Мы начинаем понимать, что детали, раньше казавшиеся совершенно неважными, на самом деле еще как важны. А если бы мы ничего не знали о предмете, то так и гадали бы дальше: «А что же это все значит?» или «К чему он это?» Не понимали бы, чем вдохновлен рассказ. Самые дикие и причудливые творческие ходы в аллегорической истории могут обернуться остроумными и продуманными, а совершенно незначительные вещи внезапно обретают вес и наполняются смыслом. Абсолютно бессмысленный набор идей становится непробиваемой истиной. Само собой разумеется, что при изучении аллегории важна именно символическая составляющая. Все видимые, буквальные, очевидные части важны лишь как отражения: им стоит уделять внимание, но только потому, что они могут иметь отношение к обсуждаемому предмету. Детали аллегории могут быть совершенно бессмысленными, бесконечно запутанными или надуманными – лишь бы метафора сработала при возвращении к обсуждению предмета. Если вы воспринимаете аллегорию буквально, то поздравляю – вы упускаете всю суть! Тот факт, что многие, если не большинство аллегорий – это детские сказки с карикатурными и гротескными персонажами, сплошными преувеличениями и странной логикой, прекрасно иллюстрирует суть дела. Попытки разобраться в логике детских сказок – дело гиблое и глупое. Поймите, что через аллегории сказки пытаются нас чему-то научить, а не просто рассказывают про каких-то там говорящих медведей и летающие ковры.

«Путешествие Пилигрима» – вероятно, одно из самых известных аллегорических произведений, написанное в семнадцатом веке пуританином Джоном Беньяном. Полное название произведения дает нам исчерпывающее представление о его содержании: «Путешествие Пилигрима из этого мира в Тот, который грядет, изложенное в виде сна». По сути, это серия взаимосвязанных проповедей, рассказанная посредством глубоко личной, злободневной богословской истории. В «Путешествии…» идет речь о грешнике, стремящемся попасть в Рай. Роман стал легендарным не только благодаря тому, что это один из первых, лучших и до сих пор сохранивших актуальность образцов пуританской литературы, но и потому, что он изначально преподносился как аллегория, а не как заурядная книга, приправленная христианскими нравоучениями. «Путешествие…» построено как обычная история, повествующая о пути героя через впо[5]лне обыденную логику странствия, но стоит чуточку приглядеться – и вот уже метафоры лезут изо всех щелей. Это большая редкость. Обычно стандартный формат повествования используется в поэзии и притчах, только когда нужно донести до читателя основную суть, а потом все возвращается к игре с абстрактными образами или поучениям. «Путешествие…» же от начала и до конца является цельной историей, но персонажи в нем носят такие имена, как Мирской мудрец, Евангелист или Лицемер, совершенно не скрывая того, что они олицетворяют. Собственно, все до единого персонажи носят в качестве имени аллегорический ярлык, превращаясь в достойные толкования метафоры, имеющие прямое отношение к теме произведения. Да даже главного персонажа зовут Христианин, чего уж тут. И хотя его проблемы и переживания кажутся туманными и загадочными, на поверку это неприкрытые замечания по конкретным вопросам, призванные предостеречь, приободрить или дать читателю пищу для размышлений.

Если бы писатели охотнее говорили о том, что в их произведениях кроются аллегории, не сомневайтесь, мы бы начали видеть их повсюду. Символический нарратив присутствует в бесчисленных фильмах, книгах, да на самом деле в любом сюжете – просто он не считывается большинством, и аллегории остаются «неофициальными». А использование метафор уже лет сто как вышло из моды. Современные авторы предпочитают развивать свои миры и персонажей, жонглируя жанровыми условностями, архетипами, личными нападками, противоречиями и неоднозначностью, а не запихивая в нас морализаторский символизм. Совсем необязательно использовать аллегории, чтобы поведать поучительную историю – повествование без аллегорий все равно может содержать темы, аллюзии и размышления, которые возьмут за живое. Так автор донесет свой замысел, даже не выстраивая логику произведения вокруг центральной метафоры. И все равно современные писатели умудряются запрятать в работах то метафору, то аллегорию – и никому об этом не говорят. Не будем их сильно за это журить – все-таки развод, тяжелое детство или чья-то биография могут послужить источником вдохновения.

Есть и веские причины избегать символизма. Вспомним Клайва Льюиса и его книги о Нарнии – писатель настойчиво открещивался от признания его книг аллегориями, не желая, чтобы люди видели в его произведениях банальную метафору христианства. Он любил своих персонажей и мир, в котором они жили – так пусть и остальные их любят, не ища отсылки к Библии между строк. Как только общество берется за аллегорическую интерпретацию произведения – все пропало. Никого уже не будет волновать художественная ценность. Интерпретация игнорирует в повествовании все, что не является метафорой. Да, риск потерпеть провал, используя аллегории, велик, но он того стоит.

Давайте-ка проясним. Тема – не то же самое, что аллегория. Ее хватит только четко обозначить, а метафор там может и вовсе не быть. Если персонажи постоянно треплются о татуировках, хвастаются ими, а на экране по ходу сюжета появляются изображения татуировок – скорее всего, темой произведения являются татуировки. И тема в произведении может появиться непреднамеренно. Да и символизм тоже может возникнуть совершенно случайно, только опытный писатель успеет поймать его до того, как закончит работу. Мы становимся свидетелями некоего сдвига в мышлении, когда мало написать хорошую историю и приправить ее метафорами. Теперь нужно стремиться к созданию историй, вращающихся вокруг личного восприятия сюжета, и, следовательно, внутренняя логика истории будет отвечать этому восприятию. Я считаю это важной тенденцией.

Если дизайнер видеоигр одержим аллегориями, построенные им миры неизбежно становятся цифровыми метафорами. Персонажи, окружение, трудные решения, испытания, выпадающие на долю игрока, – все это может