class="empty-line"/>

Он шел и видел издали мужчин и женщин, спешивших к городским воротам со своих полей и виноградников.

Он слышал, как их голоса выкликают его имя и от поля к полю возвещают друг другу о прибытии его корабля.

И сказал он себе:

– Будет ли день расставанья днем собрания?

Скажут ли, что вечер мой воистину был моей зарей?

Что дать мне тому, кто бросил плуг свой посреди борозды, и тому, кто оставил невыжатый виноград в точилах?

Станет ли мое сердце плодоносным деревом, чтобы я собрал плоды и дал им?

Будут ли желания кипеть во мне ключом, чтобы я наполнил их чаши?

Разве я арфа, чтобы рука Всемогущего коснулась меня, разве я флейта, чтобы Его дыхание излилось сквозь меня?

Я искал тишины, но какое сокровище нашел я в ней, чтобы так смело раздавать его?

Если это день моего урожая, то какие поля и в какие незапамятные времена засеял я семенами?

Если воистину это час, когда я поднимаю свой светильник, то не мое пламя будет гореть в нем.

Пустым и темным подниму я свой светильник,

А страж ночи наполнит его маслом и зажжет.

Так сказал он вслух. Но много неизреченного осталось в его сердце, ибо не мог он сам высказать глубокую тайну, ему одному ведомую.

Когда же вступил он в город, весь народ вышел ему навстречу, и все приветствовали его в один голос.

Вышли вперед старейшины города и сказали:

– Не покидай нас! Ты был полуднем в наших сумерках, и твоя молодость даровала нам мечты.

Ты не чужой среди нас и не гость, а сын и возлюбленный наш. Не заставляй же наши глаза тосковать по твоему лику.

Жрецы и жрицы сказали ему:

– Не дай волнам морским разлучить нас теперь и не дай, чтобы годы, которые ты провел средь нас, стали воспоминанием.

Ты блуждал средь нас, дух, и тень твоя озаряла светом наши лица.

Мы так любили тебя! Но молчалива и скрыта покровами была наша любовь,

А сейчас она громко взывает к тебе и открыто встает пред тобою.

Вечно было так, что глубина любви познаётся лишь в час разлуки.

Пришли другие и тоже просили его. Но никому не ответил он. Лишь склонил голову, и стоявшие близ него видели, как слезы текли ему на грудь.

И вместе с народом пошел он к большой площади перед храмом.

И вышла из святилища женщина, которую звали Альмитрой. Была она провидицей.

Он посмотрел на нее с глубокой нежностью, ибо она первая нашла его и поверила в него, когда он только появился в их городе.

Она же приветствовала его, сказав:

– Пророк Бога, долго ты, устремляясь к запредельному, искал в далях свой корабль. И вот корабль твой прибыл, и пора тебе отправляться.

Глубока твоя тоска по земле твоих воспоминаний в обители твоих сокровенных желаний; и любовь наша не свяжет тебя, как не удержат тебя и наши нужды,

Но мы просим тебя, чтобы перед разлукой ты говорил с нами и дал вкусить от твоей истины. Мы передадим ее нашим детям, а те – своим, и она не исчезнет вовек.

В одиночестве ты взирал на наши дни и в бодрствовании своем слышал, как мы смеялись и плакали во сне.

Открой же теперь нам нас самих и поведай нам все открывшееся тебе о том, что лежит между рождением и смертью.

И ответил он:

– Люди Орфалеса, о чем же еще могу я говорить, как не о том, что и сейчас томит ваши души?

О Любви

ТОГДА просила Альмитра:

– Скажи нам о Любви.

Он поднял голову, посмотрел на народ, и воцарилось молчание. Тогда он сказал громким голосом:

– Если любовь манит вас, следуйте за ней,

Хотя дороги ее трудны и круты.

Если она осенит вас своими крылами, не противьтесь, даже если вас ранит меч, скрытый в ее оперении.

И если любовь говорит вам, верьте ей, даже если ее голос рушит ваши мечты, подобно тому как северный ветер опустошает сад.

Ибо любовь коронует вас, но она вас и распинает.

Она растит вас, но она же и подрезает.

Она поднимается к вашей вершине и обнимает ваши нежные ветви, трепещущие в солнечных лучах.

И она же спускается к вашим корням, вросшим в землю, и сотрясает их.

Как хлебные колосья, соберет она вас к себе;

Обмолотит, чтоб обнажить;

Очистит от шелухи;

Размелет до белизны;

Будет месить вас, пока не станете податливы;

А затем опалит своим священным огнем, чтобы вы стали священным хлебом для священного Божьего праздника.

Все это делает с вами любовь, чтобы вы познали тайны своего сердца и через это познание стали частью сердца Жизни.

Но если, убоявшись, вы будете искать в любви лишь покой и усладу, то лучше вам прикрыть свою наготу и, покинув гумно любви,

Уйти в мир, не знающий времен года, где вы будете смеяться не от души и рыдать без слез.

Любовь дает лишь себя и берет лишь от себя.

Любовь ничем не владеет и не хочет, чтобы кто-нибудь владел ею,

Ибо любовь довольствуется любовью.

Если ты любишь, не говори: «Бог – в моем сердце», скажи лучше: «Я – в сердце Бога».

И не думай, что ты можешь править путями любви, ибо если любовь сочтет тебя достойным, она будет направлять твой путь.

Единственное желание любви – осуществиться,

Но если ты любишь и не можешь отказаться от желаний, пусть такими будут твои желания:

Таять и походить на бегущий ручей, что напевает ночи свою песню;

Познавать боль от бесконечной нежности;

Ранить себя собственным постижением любви;

Истекать кровью охотно и радостно;

Подниматься на заре с окрыленным сердцем и возносить благодарность за еще один день любви;

Отдыхать в полдень и предаваться размышлениям о любовном восторге;

Возвращаться вечером домой с благодарностью;

И засыпать с молитвой за любимого человека в сердце своем и с песней хвалы на устах.

О Браке

ПОТОМ вновь заговорила Альмитра:

– Что скажешь ты о Браке, учитель?

И он ответил:

– Вы родились вместе и вместе пребудете вечно.

Вы будете вместе, когда белые крылья смерти развеют ваши дни.

Вы будете вместе даже в безмолвной памяти Бога,

Но пусть близость ваша не будет чрезмерной,

И пусть