— Он бы при любых обстоятельствах вас отыскал.

— К-к-кое-кто все же не прочь узнать о вас. — Джеймс поскреб голову так яростно, что чуть не растрепал косичку.

— Но не в ваших интересах предавать меня, — спокойно напомнил ему сэр Руперт. И поклонился проходившему мимо знакомому.

— А кто сказал, что я проболтаюсь.

— Отлично. Вам же первому выгодно, чтобы я оставался в стороне.

— Да, но…

— Все хорошо, что хорошо кончается.

— В-в-вам-то л-л-легко говорить. — Заикание Джеймса стремительно усиливалось, явный признак, что он взволнован. — Вы не видели труп Хартуэлла. Ему проткнули горло. Должно быть, истек кровью до смерти. Его секунданты сказали, что дуэль длилась две минуты. Две минуты! У-у-ужасно.

— Вы же фехтуете лучше, чем владел шпагой Хартуэлл, — заметил сэр Руперт.

И улыбнулся, наблюдая, как его старшенькая, Джулия, вступает в менуэт. На ней было платье подобающего оттенка голубого. Видел ли сэр Руперт его прежде? Кажется, нет. Должно быть, новое. Остается надеяться, что оно не пустит его по миру. Джулия танцевала в паре с графом, разменявшим четвертый десяток. Малость староват, однако же, граф…

— П-п-пеллер тоже был превосходным фехтовальщиком, а его-таки убили первым, — прервал мысли сэра Руперта истеричный голос Джеймса.

И слишком громкий.

— Джеймс… — попытался урезонить собеседника сэр Руперт.

— Получил вызов вечером — на следующее утро после завтрака уже у-у-умер!

— Не думаю…

— У него выбили шпагу из рук, и, все еще пытаясь защищаться, он потерял три п-п-пальца. Позже мне пришлось искать их в т-т-траве. Б-б-боже!

На них уже стали оборачиваться. Мальчишка повышал и повышал голос.

Пора с ним распрощаться.

— Все кончено. — Сэр Руперт повернул голову, встретился глазами с Джеймсом, удерживая его взгляд и успокаивая.

Под правым глазом молодого человека забился тик. Джеймс набрал воздуха и собрался продолжить.

Однако сэр Руперт успел первым, произнеся тихо и спокойно:

— Он мертв. Вы сами мне только что сказали.

— Н-н-но…

— Следовательно, нам больше не о чем беспокоиться.

Сэр Руперт поклонился и похромал прочь. Сейчас он крайне нуждался еще в одном бокале мадеры.

* * *

— Ноги его не будет в моем доме, — объявил капитан Крэддок-Хейз, скрестив руки на огромной бочкообразной груди и расставив ноги, словно под ним качалась палуба. Он высоко задрал не покрытую париком голову, вперив зоркий взгляд синих глаз цвета моря в далекий горизонт.

А стоял капитан в переднем холле дома Крэддок-Хейзов. В обычные дни холл этот был довольно просторен и вполне отвечал нуждам семьи. Хотя прямо сейчас, казалось, заметно уменьшился в размерах из-за собравшейся в нем толпы народу, как уныло отметила Люси. И капитан пребывал в самой гуще этой сутолоки.

— Да, Papa. — Люси обогнула отца и махнула человеку, несшему раненого, делая знак следовать дальше. — Наверно, надо наверх в комнату брата. Вы согласны, миссис Броуди?

— Разумеется, мисс, — кивнула экономка. И оборка ее домашнего чепца, обрамлявшего румяные щеки, при этом взлетела. — Постель уже готова, а камин затоплю в мгновение ока.

— Хорошо. — Люси одобрительно улыбнулась. — Спасибо, миссис Броуди.

Экономка поспешила вверх по ступенькам, ее обширный зад заколыхался в такт шагам.

— Даже знать не знаем, что это за никчемный тип, — тем временем продолжил капитан. — Может, какой бродяга или убийца. Хедж утверждает, что парня закололи в спину. Я вас спрашиваю, что за малый даст себя заколоть в спину? Так ведь? А?

— Ты прав, я тоже не знаю, — машинально ответила Люси. — Ты не отодвинешься в сторонку, чтобы мужчины смогли его пронести?

Papa покорно прошаркал к стене.

Тяжело отдуваясь, призванные на помощь работники втащили раненого в дом. Тот лежал страшно недвижим, с мертвенно-бледным лицом. Закусив губу, Люси старалась не выказывать страха. Она представления не имела, кто такой этот незнакомец, не знала даже цвет его глаз, и все же, главное, что он жив. Его устроили на какой-то двери, чтобы легче нести, но стало очевидно, что с его весом и ростом маневрировать все равно затруднительно. Один из носильщиков выругался.

— Богохульникам в моем доме не место, — строго посмотрел на провинившегося капитан.

Мужчина побагровел и пробормотал извинения.

Papa кивнул.

— Что я был бы за отец, ежели бы дозволил пускать в мой дом каких-то там цыган или бездельников? Под одну крышу с невинной девицей? А? Проклятая распущенность, вот что.

— Да, Papa. — Люси задержала дыхание, пока носильщики преодолевали лестницу.

— Вот поэтому-то сего приблудного парня следует устроить в другом месте — в доме Фремонта. Он же лекарь. Или сдать в богадельню. А, может, пристроить к викарию — пусть-ка Пенуиблу в кои-то веки представится отличный случай выказать какую-никакую христианскую любовь к ближнему. Ха!

— Ты совершено прав, но бедняга уже здесь, — увещевала его дочь. — Было бы стыдно снова его куда-то тащить.

Один из работников, уже с лестницы, кинул на нее сердитый взгляд.

Люси в ответ ободряюще улыбнулась.

— В любом случае вряд ли он долго протянет, — нахмурился капитан. — Не имеет смысла портить хорошие простыни.

— Заверяю тебя, простыни выживут, — ответила Люси, поднимаясь по ступенькам.

— А что с моим ужином? — проворчал вслед отец. — А? Кто-нибудь присмотрит за этим, пока все тут носятся будто угорелые, обустраивая комнаты для всяких негодяев?

Люси свесилась через перила:

— Ужин будет на столе, как только я удостоверюсь, что раненого разместили как следует.

— Хорошенькое дельце! Хозяин дома ждет, пока создают удобства какому-то разбойнику, — проворчал Papa.

— Ты у меня самый понятливый, — улыбнулась отцу Люси.

— Хм.

Она повернулась и продолжила подниматься по лестнице.

— Крошка?

Люси снова высунулась из-за перил.

Сведя кустистые седые брови над красным носом-картошкой, отец сердито смотрел на нее.

— Ты, это… будь там поосторожней с этим парнем.

— Хорошо, Papa.

— Хм, — еще раз буркнул позади нее отец.

Но Люси уже спешила по лестнице и дальше в голубую спальню. Незнакомца успели переложить на кровать. И стоило войти хозяйке, работники, тяжело топая и оставляя грязные следы на полу, удалились.

— Вам тут находиться ни к чему, мисс Люси, — заохала миссис Броуди и натянула простыню на грудь раненого. — Когда он в таком виде.

— Уверяю вас, миссис Броуди, час назад я видела его в куда худшем виде. По крайней мере, сейчас на нем повязка.

— Не в тех местах, где нужно бы, — фыркнула миссис Броуди.

— Что ж, вероятно, вы правы, — уступила Люси. — Однако с трудом представляю, что наш гость может мне чем-то угрожать. Вы только посмотрите, в каком он состоянии.

— Охо-хо, бедный джентльмен. — Миссис Броуди расправила на груди мужчины простыню. — Его счастье, что вы его нашли. Останься он на дороге, замерз бы к завтрашнему, как пить дать. И кто только