комнату входил «мучитель» (Дзинтра), детектор фиксировал электрический скачок — растение словно испуганно вскрикивало или сердилось. Когда же к нему приближался радостный кудрявый «целитель», оно успокаивалось и мирно снижало электрическую активность. К концу недели последняя строчка была исписана, блокнотик захлопнулся: контакт был установлен. [02]

Каракурт

Ко дню летнего солнцестояния Амикус окончательно оправился от харалдовской порки и облегчённо распустил бутоны. Теперь, проходя мимо горшка, Дзинтра-Велдра каждый раз бледнела: с подоконника ей безмятежно улыбались обрамлённые листьями крокодильи ротики. Цветы из двух лепестков действительно формой напоминали челюсти; даже сердцевина была красноватой, как нёбо. Забавное воздействие бутонов на экономку окончательно покорило девочку. В тот день, как всегда, Кудрявая большую часть утра провела возле подоконника. От опрыскивания кустика её отвлекла хлопнувшая входная дверь.

Харалдовна с пованивающим морепродуктами свёртком под мышкой вернулась с рынка. Кроме запаха она принесла леденящие кровь новости: торговку барабулькой укусил каракурт. Пожилая продавщица с просоленными, как пивная закуска, пальцами почему-то обладала в глазах экономки непререкаемым авторитетом. Велдра обыкновенно в первую очередь направлялась именно к рыбному ларьку и долго беседовала с его хозяйкой о налогах, непослушных детях, инфляции и неудобных ботинках. Но в этот раз за прилавком сидел незнакомый мрачноватый юноша, без лишних разговоров взвесивший необходимые полкило.

До смерти перепуганная воспитательница высыпала на Кудрявую все рыночные новости:

— Паук, говорят, напал… Бедняжка. Ядовитый и очень опасный. В больнице она лежит. Каракуртов этих теперь много у моря развелось. Тв-в-вари…

После этого Дзинтра по традиции завела любимую шарманку:

— А я говорю, что этот куст ненормален. Нормальные кусты ртами не цветут. Для вашего здоровья он совершенно бесполезен, а может быть даже и вре…

На слове «вреден» Девочка нетерпеливо прервала экономку:

— Скорее, скорее сюда, смотрите, оно шевелится!

Один из цветочных «ртов», который последние несколько дней почему-то был закрыт, медленно разжимал свои «челюсти». Через минуту лепестки сложились в привычную полуулыбку, внутри которой застрял странный комочек грязи. Грязи? Харалдовна (она побледнела) пискнула и впилась глазами в паучиный панцирь. Чёрный, тонконогий и абсолютно пустой. Девочка злорадно расхохоталась: бесполезный, как же… [03]

Экономка вдруг притянула к себе горшок с такой силой, что подпорка-ромашка в нём наклонилась, грозя надломить веточки, и затараторила:

— По-послушайте, в вашей комнате всего одно-но окно, в моей — два. Я рискую в два раза бо-бо-больше, оставаясь незащищённой. Следова-вательно…

Дзинтра с цветком в обнимку выбежала из комнаты, будто опасаясь, что он может вырваться. Ночью Кудрявая, тревожно ворочаясь, с завистью слушала смачное посапывание за стеной: Велдра, уверенная в собственной безопасности, почивала под нависшими над изголовьем синеватыми стеблями. Мелькавшие по обоям тени от раскачивающихся в лунном свете деревьев казались девочке крадущимися в поисках очередной жертвы пауками, а накинутая на стул чёрная футболка — призраком исчезнувшей с рынка торговки барабулькой. Кудрявая так и проворочалась до утра, просыпаясь от любого шороха и боязливо поглядывая на опустевшее пространство между стопкой книг и пятнистым камнем на подоконнике.

Около восьми часов её разбудило шершавое ворчание. На пороге детской сидела, пригорюнившись, Харалдовна с перевязанной колготками головой. Лицо Велдры было неестественно перекошено на правую сторону и цветом походило на зрелый помидор.

— С добрым… — она задумалась, но так и не договорила, начав нести какой-то бред: — Я пожарила вам немного мыла и заварила зубной пасты, поднимайтесь скорее.

Судя по запаху, экономка говорила правду.

Объявив, что в случае непослушания она всем назло будет учить китайский, Харалдовна выползла в коридор, совершила там несколько невнятных акробатических трюков и на четвереньках удалилась к себе. Перепуганная Кудрявая, спросонья запутавшись в простыне и собственных ногах, кинулась за ней… Все ротобутоны Амикуса победоносно улыбались, открытые и пустые.

Врачи скорой помощи засвидетельствовали, что поведение сиделки — результат укуса каракурта. Её еле-еле удалось убедить прилечь и сделать уколы глюконатом кальция, а не бежать на рынок в поисках трёхтомного самоучителя «Вы уже знаете китайский». Амикус же пришлось водворить на привычное место, в детскую, поскольку Харалдовна, находясь с ним в одной комнате, немедленно впадала в неистовство и утверждала, что больше никогда в жизни не заговорит с этим грубияном ни об инфляции, ни о налогах, ни о ботинках.

Через неделю Велдра пошла на поправку и обрушила всю мощь своего гнева на «горшечную тварь». Кудрявая отбивалась и защищала друга изо всех сил:

— А не нужно было его срывать на поляне ни за что ни про что! Он всё помнит, мстит — и правильно делает. Как вы не понимаете? Вы же его чуть не убили. Дарвин и Касельник говорили, что растения думают, как и мы — у них кончик корня работает совсем как мозг низших животных. [04]

Последняя капля

Лечебная прогулка отменилась: с самого утра на крыше танцевал чечётку дождь. Кустик улыбался ротобутонами, выглядывая из окна во двор — тихо радовался, что избежал участи подмёрзших и избитых каплями уличных растений. И правда, земля на клумбах превратилась в подобие манной каши, причём очень жидкой и с комочками, а садовая зелень поникла и осунулась, устав от бури.

Внезапно опустевшие три прогулочных часа было абсолютно некуда деть: девочка, убаюканная грозой, скучала. С горя она включила телевизор: «Сразу после рекламы — сенсационные эксперименты научной группы профессора Хадани из Тель-Авивского университета. Биологи обнаружили у ослинника слух. Оставайтесь с нами!» Она подчинилась и превратилась в кудрявый сгусток внимания. «Ослинник Драммонда, — меланхолично вещал бесплотный голос, — реагировал на запись жужжания пчёл повышением концентрации сахара в нектаре на двадцать процентов. Нектар становился слаще только в ответ на пчелиный жужж или схожие низкочастотные искусственные звуки. А экологи Аппель и Кокрофт из Университета Толедо экспериментально доказали, что записи звуков жевания, производимых гусеницами, приводили к тому, что растения Резуховидки наводняли свои листья химической «защитой» для отваживания нападающих». [05]

А что, если слышать могут не только ослинник или какая-то там резуховидка, но и Амикус? Оставшиеся часы наполнились сами собой: Кудрявая металась белым торнадо по дому в поисках подручных материалов для эксперимента. Мужской голос в телевизоре переключился на политику и ему сбавили звук до минимума: диктору оставалось только наблюдать за действиями девочки и возмущённо открывать рот. В подсобке при кухне нашлись две почти пустые банки с надписями «Лавровый лист» и «Сахарная пудра “Приправыч”» — для пчёл и гусениц.

Уже через неделю «Лавровый лист» гудел шестью пчёлами и, на всякий случай, шмелём. А в пузе «Приправыча» копошились найденные в листве гусеницы, которые, как надеялась девочка,