«Я пойду к маме и попрошу рассказать правду, – сказал он себе. – И не буду ждать другого случая». Все же мысль о таком разговоре казалась ему неприятной. Как же ему сказать ей, что у него на уме?

– Мама дома? – спросил Джек служанку, которую встретил в холле.

– Нет, масса[3]Джек, ушла в город, – ответила черная девушка.

– Она сказала, когда вернется?

– Нет, сэр.

– Не знаешь, сестра поблизости?

– Минут пять назад ушла, масса Джек.

– Куда?

– Я слышала, она собиралась на пристань к старине Бену. Она думает, что вы там.

Джек отдал служанке рыбу, чтобы та отнесла ее на кухню, побежал наверх, умылся, привел себя в порядок и отправился на поиски Мэрион.

Пристань с лодочным сараем, о которой шла речь, была устроена на берегу широкого залива, выходящего в Атлантический океан. Она принадлежала старому негру Бену, который когда-то был рабом на плантации семьи Риванов.

Добравшись до места, Джек увидел сидящую в тени на скамейке Мэрион с книгой на коленях. Но вместо того чтобы читать, девушка умиротворенным взором всматривалась в океанскую даль.

– Мэрион, я тебя искал.

– Ах, это ты, Джек! Я думала, ты на целый день ушел рыбачить.

– Я прилично поймал и только недавно пришел домой. Хочешь покататься со мной на лодке?

– Да, с удовольствием. Я как раз хотела, чтобы ты пришел. Или старина Бен.

– А, может быть, Сент-Джон? – ехидно поинтересовался Джек.

– Нет уж, вот его прихода я вовсе не желала, не дразнись.

– Рад это слышать, Мэрион. Не хочу, чтобы ты променяла меня на Сент-Джона.

– Я и не собиралась, Джек. Но почему ты смотришь так серьезно? Ты хочешь что-то сказать? Никогда раньше не видела тебя таким задумчивым.

– Да, мне есть что сказать, Мэрион. Пойдем к лодке, поговорим, когда будем подальше от берега.

Лодка стояла поблизости, весла покоились рядом на подставке, и вскоре брат и сестра уже рассекали водную гладь. Хотя Джек еще был мальчишкой, он уверенно действовал на воде и управлялся с веслами как заправский моряк.

Когда они пересекли почти половину залива, Джек перестал грести и серьезно посмотрел на сидящую перед ним девушку.

– Мэрион, мне надо кое-что узнать… У меня есть один вопрос, – осторожно заговорил он. – Не знаю, как начать.

– Что случилось, Джек? Минуту назад ты так раскраснелся, а теперь бледен, как лист бумаги.

– Мне нужно выяснить кое-что чрезвычайно важное.

– Даже представить не могу, что бы это могло быть.

– Мэрион, мы ведь не настоящие брат и сестра?

Вопрос наконец прозвучал, и при этих словах мальчик опустил глаза, не осмеливаясь взглянуть на девушку. Он только почувствовал, как она испуганно вздрогнула.

– Ох, Джек! Откуда ты это взял? – медленно произнесла Мэрион.

– Неважно. Скажи, мы настоящие родственники? Или нет?

– Нет, Джек…

– Ах, Мэрион! – только и смог вымолвить Джек.

– Да, мы не родные брат и сестра, Джек, но для меня ты всегда будешь братом, – Мэрион взяла ладонь мальчика и нежно сжала ее.

– И… Мама мне не… не родная? – запинаясь, спросил он.

– Нет, Джек. Она твоя приемная мать. Но она относится к тебе так же, как если бы ты был ее родным сыном. Мама все время мне это повторяет.

– Ты уверена?

– Да, Джек.

– Значит, правда, что я – никто, – голос мальчика перешел в шепот.

– Ты не никто, Джек. Когда ты был крошкой, трех или четырех лет, папа и мама усыновили тебя, и теперь ты – Джек Риван, мой брат, – и она снова мягко сжала его смуглую ладонь.

Мальчик был слишком обескуражен, чтобы сразу ответить. Ужасная новость оказалась правдой: он не был Риваном от рождения. Джек был никто…

Нет, он же должен быть кем-то. Но кем?

– Не знаю, правильно ли я сделала, рассказав тебе это, – продолжала Мэрион. – Мама, наверное, не обрадуется…

– Я рад, что ты сказала. Рано или поздно я все равно бы узнал.

– Это точно, Джек. Но и мама, и я опасались этого момента. Мы боялись, что ты отвернешься от нас, а мы обе так сильно любим тебя!

– Как мило с твоей стороны, Мэрион, – вспыхнул Джек. – Ты не могла бы относиться ко мне еще лучше, даже если бы была моей настоящей сестрой.

– И мама очень сильно тебя любит.

– Я знаю…

– Но что заставило тебя спросить об этом именно сегодня?

– Сент-Джон Риван рассказал кое-что Дарси Гилберту. Джон сказал, что я – никто, самозванец.

– Сент-Джону не следовало бы лезть в чужие дела! Не по-братски это, – в свою очередь вспыхнула Мэрион.

– Думаю, он и не считает меня кузеном. Джон считает меня чужаком.

– Ну, если он не считает тебя своим кузеном, то и меня ему не следует считать родственницей – вот так!

– Но ты не должна вредить себе, защищая меня, – поспешно заметил Джек.

– Это не повредит мне в глазах тех, чье уважение ценно для меня. По закону ты – мой настоящий брат, потому что мои родители усыновили тебя. Сент-Джону не стоит забывать об этом.

– Расскажи мне о прошлом, Мэрион. Откуда я, как попал сюда?

– Это длинная история, Джек. Видишь обломки судна – вон там, на скалах утеса Гемлок?

– Конечно, вижу.

– Когда корабль разбился, лет десять-одиннадцать назад, ты был одним из его пассажиров.

– Я?!

– Да. Мама несколько раз рассказывала об этом. Это была ужасная ночь! Старина Бен, он тогда еще был нашим рабом, наблюдал за морем с утеса. Вдруг раздался оружейный залп, означающий, что судно терпит бедствие, и вскоре показался сам корабль, раскачиваясь на волнах, которые беспощадно хлестали по палубе. На борту ни души не осталось. И капитан, и команда – все утонули в море.

– Но где же меня нашли?

– На пляже. Старина Бен услышал плач и побежал на звук. Вскоре он разглядел женщину, твою мать. Она была ранена обломком мачты. Ты был у нее на руках, когда старина Бен подошел к ней, и она заплакала: «Джек голоден. Пожалуйста, дайте Джеку поесть!»

– Да, да! Я смутно помню что-то о шторме и ужасных волнах. Но это было скорее похоже на сон.