лице. Заточение у левантийцев дало о себе знать, и рядом со мной шел худой суровый человек, который теперь мог и засомневаться, стоило ли приносить себя в жертву ради спасения моей жизни. Мне предстояло сохранить уважение не только солдат.

Шатры, вдоль которых мы шли, стояли прямо на траве, но дорожка между ними превратилась в глинистый овраг. Когда мы проходили мимо, солдаты кланялись, а я кивала и улыбалась им, как будто принимала парад, а не осматривала полевой лагерь.

– Как мне перевести внимание на них вместо меня? – спросила я, когда мы свернули в более широкий, но такой же раскисший проход. Мимо прошмыгнули несущие подносы с едой мальчишки, при виде меня они изумленно распахнули глаза. – Я хочу… поговорить с ними. Узнать их лучше.

– Так поговорите.

– Но что им сказать? При дворе обычно обмениваются любезностями о погоде, прическах и неудачном цвете платья. Как это делал Кин?

– Расспрашивал о том, что их волнует, и помнил, что для них важно. Больше всего на свете люди любят говорить о себе, особенно солдаты.

Я никогда не слышала от него таких циничных высказываний, но мой смех привлек внимание юного солдата, только что вышедшего из шатра. Увидев меня, он вздрогнул. И поклонился. Затем пробормотал «ваше величество» и уставился в землю, теребя пальцами рубаху.

– Наверное, у меня грозный вид, раз я вызываю такую реакцию, – сказала я, приближаясь к нему. Мансин последовал за мной. – Как тебя зовут, солдат?

– Танака Оно, ваше величество.

Он произнес это так сдержанно, с такой вдумчивостью, что я была благодарна ему за понимание, хотя имя и пронзило мне кожу, плоть и кости, проникнув глубоко в сердце. Моя натужная улыбка дрогнула.

– Танака, – сказала я, – одно из моих любимых имен. Откуда ты, Танака Оно?

– Из Анси, ваше величество. По крайней мере, там я родился. Я вырос в маленьком городке на западе, о котором вы, вероятно, никогда не слышали.

– И все-таки, в каком же?

Он как будто задумался, не испытываю ли я его, но ответил:

– В Боруте, ваше величество.

– А, один из многих городов, в котором путники, идущие по пушному пути, могут принять теплую ванну и выпить превосходного вина.

Он распахнул глаза еще шире, и это доставило мне такое же удовольствие, как стук стрелы, ударяющей в мишень.

– Да, ваше величество, именно так.

– Что ж, учитывая, из какого прекрасного города ты родом, нам вдвойне повезло, что ты среди нас.

На этом я кивнула и продолжила обход вместе с министром.

– Это было проще, чем я думала, – сказала я.

– В большинстве своем они люди с простыми потребностями, ваше величество. И все же я удивлен, что вы слышали о таком маленьком городке.

– Я не слышала. Просто предположила, что его привлекательность основана на особенностях той местности.

Местности, по которой я не так давно пробиралась в одном исподнем и в обществе левантийца.

– Даже не знаю, становится ли от этого ваша речь более или менее впечатляющей, ваше величество. А вот и два генерала, которые не присутствовали на вашем… выступлении вчерашним утром, – добавил он, кивнув двум мужчинам в алых плащах, беседующим у шатра квартирмейстера. – Тот, что повыше, – генерал Сенн Михри, а второй…

– Генерал Мото.

Один из двух генералов, которые, как считал Дзай, могли бы управлять империей вместо него.

Когда мы подошли ближе, оба генерала поклонились.

– Генералы, – сказал Мансин, остановившись перед ними с непринужденным видом, в то время как я притворилась, будто не замечаю, как они меня рассматривают, несомненно, оценивая, насколько я похожа на Отако. – Ее императорское величество императрица Мико Ц'ай.

Они снова поклонились, пробормотав «ваше величество», и когда генерал Михри хотел представиться, я сказала:

– Генерал Сенн Михри, младший сын великого генерала Михри. Известен своими лидерскими качествами и великолепными скакунами, которых разводят в его поместье к западу от Анси. Вас произвели в генералы после схватки с горными племенами в 1370 году, и с тех пор вы находитесь здесь, обороняете нашу западную границу.

Я подняла подбородок.

– Вы с честью и доблестью служили моему отцу, великому императору Кину Ц'аю, и я рада, что продолжаете служить империи.

Закаленный воин поднял брови и ответил с легкой хрипотцой:

– Благодарю вас, ваше величество.

Я повернулась к генералу Мото, который меня опередил, заявив:

– Я генерал Мото, ваше величество. Командую гарнизоном Ц'ая после стычки с чилтейцами на границе в 1385 году.

Если он надеялся, что мне нечего будет добавить, то явно не учел, какие подробности министр Мансин знает о генералах, которыми командует.

– Генерал Таи Мото, – сказала я, отметив для себя его сметливость. – Первый в своей семье, кто достиг такого высокого звания, хотя вторые сыновья графа Татана служили в армии с тех пор, как семья получила этот титул в 1236 году. – Этим познаниям я была обязана многочасовой зубрежке фамилий и достижений. – Будучи капитаном в гарнизоне Мейляна, вы защитили моего отца от пары убийц, которые напали на него, когда он проверял восстановление городских укреплений.

Как и в случае с генералом Михри, я вздернула голову и добавила:

– Вы с честью и доблестью служили моему отцу, великому императору Кину Ц'аю, и я рада, что продолжаете служить империи.

Он не удивился, но кивком оценил отличный ход, улыбнулся и ответил:

– Благодарю вас, ваше величество.

Мы пошли дальше, не сомневаясь, что они смотрят нам в спину. Удалившись на достаточное расстояние, чтобы они нас не слышали, Мансин сказал:

– Отличная работа, ваше величество.

– Как ни странно, это было проще, чем с солдатом.

Мы пошли дальше, останавливаясь то тут, то там, чтобы обменяться парой слов с капитанами и простыми солдатами, даже с мальчишкой, который бегал по лагерю, разнося сообщения, припасы и еду. Когда я поприветствовала его, он на несколько долгих секунд уставился на меня с разинутым ртом, а потом, запинаясь, промямлил:

– Ваше величество… Что… я могу для вас сделать, ваше величество? – И склонился в глубоком поклоне.

– Расскажи о себе.

– Обо мне… ваше величество?

Бедняга перепугался до смерти.

– Начни со своего имени.

– А-Ани, ваше величество.

– Откуда ты, Ани?

– Не знаю, ваше величество, но… но когда на меня наткнулся рекрутер, я жил на улицах Мейляна.

Если бы кто-нибудь спросил меня, живут ли на улицах кисианских городов бедняки, я ответила бы «да», ведь с ними сталкиваешься повсюду, но, к стыду своему, я вдруг поняла, что не только никогда не разговаривала с уличным бродягой, но и не задавалась вопросом, почему они так живут.

И это мне тоже предстоит изменить.

Мы еще немного поговорили, но он не стал чувствовать себя увереннее, и я позволила ему сбежать обратно к своим делам.

– Не знаю, чего вы добились этим разговором, – заметил Мансин, все это время стоявший рядом со мной суровой статуей. – Вам не нужна любовь тех, кто не сражается за вас.

– Но разве без этих мальчишек лагерь мог бы существовать так слаженно?

– Нет, но пусть этим занимаются генералы и квартирмейстер.

Я прекратила