В кинозале мы занимаем самые шикарные места в виде мягких кресел с регулирующейся спинкой. И пока смотрим мультик, успеваем съесть огромное ведро с попкорном и запить это дело колой. Кола — редкостная гадость, но по праздникам я её разрешаю.

А после кинотеатра мы едем домой на такси. Вчера я получила зарплату с хорошей премией, так что можем шиковать. В тёплом салоне такси Лиза быстро засыпает на моём плече.

В кармане жужжит мобильник. Тянусь рукой к карману и на автомате жму на зелёную кнопку.

— Завтра в двенадцать будь готова как штык. И отмазки, что там натереть хрусталь до блеска или наготовить еды на неделю вперёд, я не принимаю!

— И тебе привет, любимая подруга, — тихо смеюсь.

— Привет, моя любимая девочка. А если серьёзно, то Макаров пригласил меня на дачу на шашлыки. Я сказала, что буду с подругой.

— На дачу? В декабре? На шашлыки? — “угу” звучит на том конце провода и я расплываюсь в широкой улыбке, — да он грёбанный романтик и я даже поеду на это посмотреть. Уговорила!

— Конечно, поедешь. Мне же нужно, чтобы кто-то присмотрел за Катей, пока я там буду поправлять своё женское здоровье, а то оно скоро хромать начнёт.

Я не сдерживаюсь и смеюсь, отчего моя малышка начинает ворочаться, а затем распахивает глаза и смотрит на меня вопросительным взглядом, мол, что случилось.

***

В субботу с самого утра валит снег. Я, вооружившись кружкой зелёного чая, разглядываю в окне пушистые хлопья снега, срывающиеся с неба, и тихо грущу. А ещё моя ладонь всё время гладит живот. Пока я ничего не чувствую, но уверена, ещё немного малыш подрастёт и даст о себе знать. Я даже улыбаюсь, вспоминая те непередаваемые ощущения, когда внутри странная щекотка, словно у тебя не живот, а аквариум и там плавает маленькая рыбка.

Лиза просыпается, и я готовлю вкусный завтрак для любимой малышки, при этом пару раз отлучаюсь в уборную, чтобы прочистить желудок.

В двенадцать, как и обещала Танюха, за нами приезжают. Мы с дочкой стоим возле подъезда в ожидании и когда недалеко от нас тормозит чёрный “Ленд Ровер” моё сердце совершает кульбит.

И я словно жду, когда со стороны водителя откроется дверца и порожек внедорожника переступит ОН…

Но нет. Это не Рад, а всего лишь злые игры моего разума. Опять!

Из машины выходит рослый мужчина. Хоть он одет в пуховик с капюшоном, который скрывает почти всё лицо, я сразу узнаю в нём чужого. И от этих мыслей мне вроде как становится легче. Значит, моя крыша ещё на месте и пока никуда не собирается ехать.

— Привет. Я Артём, — мужчина протягивает руку в знак знакомства и я, не задумываясь, отвечаю некрепким рукопожатием.

В машине до половины опускается стекло и оттуда мне улыбается довольная моська моей Татьяны.

— Залазьте скорее, — ворчит Татьяна и мы с Лизой поочерёдно забираемся в салон, отдав Артёму нашу небольшую дорожную сумку, чтобы мужчина поместил её в багажник.

В салоне тепло и пахнет мандаринами. Я снимаю с дочки шапку, расстёгиваю куртку и раздеваюсь сама. А Танюха оборачивается через плечо и сияет как новогодняя ёлка. И я вижу, как её прёт от водителя “Ленд Ровера”, оттого в душе у меня разливается приятная музыка.

Мы приезжаем на загородную дачу. Наши с Таней дочки с заливистым смехом носятся по двору, а затем они начинают играть в снежки и я случайно попадаю на линию огня. Тянусь рукой вниз, чтобы зачерпнуть пригоршню снега, но вдруг теряю равновесие. И по идее я должна распластаться на земле в позе звезды, но чьи-то сильные руки вовремя подхватывают меня за талию и потому я избегаю падения.

— С вами всё в порядке? — рядом раздаётся мужской голос и я медленно оборачиваюсь.

Смотрю на незнакомца, хлопая ресницами. Мужское лицо находится в такой близости от меня, что я с лёгкостью замечаю мелкие морщинки в уголках его глаз.

— Спасибо, да, — запоздало отвечаю, и перевожу взгляд на мужские руки, которые всё ещё держат меня за талию.

— Игорь, — представляется незнакомец и всё-таки разжимает тиски своих пальцев.

— Наташа, — отвечаю я.

И тут же слышу за спиной голос подруги:

— Ну раз вы уже все тут познакомились, то, Натали, идём со мной в дом, а вас, Игорь, Артём ждёт. Нужна помощь с дровами.

— Лиза, — машу дочке рукой.

— Да оставь девчонок, — одёргивает меня Татьяна, — территория ограждена забором, никуда не уйдут, а мы за ними через окно понаблюдаем.

Хмуря брови, я всё-таки соглашаюсь с подругой и плетусь за ней в направлении дома. А оказавшись внутри, становлюсь настоящей злючкой.

Руки на груди скрещиваю и впиваюсь колким взглядом в лицо Татьяны.

— Что? — Таня удивлённо разводит в стороны руки, — что ты так на меня смотришь?

— С подругой, значит, будешь. Угу. А он с другом, значит, будет. Только ты, конечно же, это не знала!

— Ну почему же не знала? — ухмыляется Татьяна, чем злит меня ещё больше. — Если бы сразу сказала, ты бы отказалась.

— Тань, — снисходительно улыбаюсь, — ну зачем?

— Как зачем? — подходит ко мне ближе, аккуратно берёт за руку чуть выше локтя и так тихо на ушко: — Игорю тридцать девять. Вдовец. Имеет свой бизнес. Есть ребёнок. Сын. Правда, он уже взрослый и живёт отдельно. Так это только лучше. Тебе меньше проблем.

— Интересно, а этот Игорь в курсе, что вы ему невесту порченую подсовываете?

— В смысле?

— Ну в прямом. Я беременная вообще-то. Помнишь это, да?

— И что? Я же не заставляю тебя к нему в постель с разбега.

— Таня! — слетает с моих губ с укором.

— Что Таня? Я забочусь о любимой подруге, между прочим. Игорь — отличный вариант. Надо брать!

***

Радмир

Суббота. Девять вечера, а Наташи нет дома. Я сижу в машине под подъездом и наблюдаю за её окнами, в которых до сих пор темно.

Третья по счёту сигарета отправляется в пепельницу. Я снова тянусь к пачке за очередной порцией никотина, но взгляд натыкается на иномарку, которая только что остановилась возле подъезда, недалеко от моей тачки.

Дверь распахивается и на улицу выходит девушка. И пока она повёрнута ко мне спиной, я ничего не чувствую, но уже через несколько секунд рядом с ней появляется маленькая девочка возраста Лизы и моё сердце пропускает удар.

Хочу включить фары, чтобы получше всё рассмотреть, но в последний момент передумываю. Пока останусь незамеченным. Надо понаблюдать.

Опускаю окно до середины, чтобы слышать, что происходит. Хреново. Я абсолютно ничего