мой ангел, на что мне нелюбимый муж? Просто чтобы был? Так ведь и я не слепая, вижу ведь, как соседи живут, да слышу всё, стенки-то нынче тонёхонькие. Ни любви у них нет, ни дружбы крепкой. Всё переругиваются да покрикивают друг на друга. Страшно мне было бы так жить, как они. И ведь знаю, они о себе говорят, что по любви женились да замуж выходили. А где ж эта любовь их? Куда ж она испарилась? Куда она провалилась? А может, и не было её, той любви? Лишь молодость их связала да дети общие. А любви-то нет. Притяжения взаимного нет. Такого, чтобы неразрубить и не порушить ничем. Ни огнём, ни водой, ни медными трубами, ни возрастом, ни морщинами, ни болезнями.

Но ты же знаешь, Васёк, что не могу я жить без любви. Не могу просто так жить вместе с кем-то. Не могу. Против сути моей это. Не могу. Да теперь уж и что говорить, теперь и совсем поздно может. Уже семьдесят мне. О чём речь-то вести?

Хотя вспоминала с утра молодость, и пришли на память ухажёры. Которым косы мои нравились, фигура и глаза. Да ещё песни мои, которых я знала всегда много. И ходили за мной, и уговаривали, и звали. Но молчало сердце моё. Не видела я в них тепла и добра, любви в них не чувствовала. Лишь желание свиданий, да может поцелуев украдкой. Не могу я, Васенька, так.

И Василиса Егоровна вновь промокнула глаза фартуком.

А Вася-ангел сидел тихонько на подоконнике и слушал Василису. Он тоже помнил жизнь Василисы. Он ведь к ней прилетал не раз. И вспомнил ту встречу на берегу реки, когда впервые увидел её. Коса Василисы смоляного цвета доставала почти до колен. Глаза её голубые напоминали о высоте неба и об озерах синих, глубоких. И свой первый разговор с ней вспомнил. Говорил с ней хоть и недолго, но помнил всё до единого слова. А говорил он ей тогда так: Жди, Василисушка, жди, милая, не растрачивай любовь на встречных женихов, которых не принимает твоё сердце, которым от тебя честь лишь девичья нужна, да может ещё поварские умения, да ещё может их  собственный страх остаться непризнанными, одинокими. А ведь ты, девица, умница. Ты жди. Дожидается тот, кто хочет дождаться. Кто верит сердцу своему, а не желаниям. Жди.

Василиса в тот вечер плакала на берегу, думая и решая, как ей быть с очередным кавалером. Или отказать ему, или пойти замуж, как все. Ведь все её подруги уже замужние, одна она осталась без мужа.

Но ангел-Вася не зря прилетел тогда. Он помог ей услышать не голос плоти, не голос страха одиночества, а чистый и беспристрастный голос сердца светлого. И именно с этого мгновения Василиса решила для себя так, что если не встретит единственного и неповторимого, того, который откликнется на зов её любящего сердца своим любящим сердцем, то лучше одной пройти по дороге жизни, чем мыкаться потом с нелюбимым мужем.

И, наконец, Василий подал голос:

– Я, Василисушка, к тебе с доброй вестью прибыл.

Василиса Егоровна даже привстала.

– Что, мил мой, хочешь сказать мне? Что?

– А вот слушай, пойдёшь ты завтра в собес, а там всё и увидишь сама. Разреши уж мне не всё говорить, а то тебе совсем неинтересно будет жить.

Ангел-Вася и Василиса поговорили ещё немного. Васёк о себе чуток рассказал, а про Егоровну он уже и сам всё знал. Попрощался он вскоре с Василисой и отбыл.

Уважаемый мой читатель, не знаю, стоит ли говорить о том, как произошла памятная и долгожданная встреча Василисы Егоровны с суженым своим. Но кое-что всё же сообщу.

Василию Дмитриевичу только-только исполнилось восемьдесят. Он ни разу не был женат, детей у него тоже не было. Он был сиротой круглым с детства и по жизни. Соседи его и сослуживцы тоже рассказывали о нём друг другу небылицы, жалели его, что растрачена его жизнь была на работу, которую он оставил лишь год назад. Сочувствовали, что нет у него спутницы, которая бы помогла ему в случае болезни или просто для обычных разговоров вечерами, чтобы не чувствовать себя покинутым и брошенным на произвол судьбы.

Но Василий Дмитриевич так же, как и Василиса Егоровна, был уверен, что жизнь дана для любви. И что он не имеет права жениться, пока его сердце, точно флюгер, не укажет на ту единственную, что именно она его избранница-суженая. Что она и есть та самая первая, единственная и непреходящая любовь, то самоё живое и трепещущее сердце, ждущее и зовущее только его.

Живут теперь Василиса Егоровна и Василий Дмитриевич вместе. Не одиночество их связало, не старость, а любовь. Ах, если бы вы видели взгляды, которыми они смотрят друг на друга, если бы вы могли слышать их речи и обращения друг к другу. Если бы вы могли себе представить их жизнь теперешнюю, то вы бы за них порадовались. Потому что и мне радостно от того, что есть любовь. Преданная чистая и светлая. Кто-то может и скажет, что недолго будет длиться их счастье, но я всё же возражу, сказав так: Любовь вечна, а значит, они нашли друг друга навсегда!

Рost scriptum:

Казалось бы, на этом история наших героев закончилась, но это не совсем так, или совсем не так.

Только-только поставлена была точка в рассказе Василия и Василисы, как я почувствовал лёгкое дуновение. Я отвлёкся от рукописи и увидел на краю письменного стола того самого ангела-Васю. Он сидел и улыбался мне.

– Ну что, писатель? – спросил он. – Тебе, наверное, всё же хочется узнать о дальнейшей жизни Василия и Василисы?

– Конечно хочется, – ответил я.

И добавил мечтательно:

– Если бы мне повезло быть ангелом, то я бы постарался повернуть время назад. И сделать так, чтобы Василий и Василиса встретились молодыми.

– Зря ты, писатель, думаешь, что прошлое можно вернуть и переиначить. Невозможно, как говорят у вас, зайти в одну и ту же реку дважды. Все люди творят своё будущее в настоящем, а в настоящем они получают то, что сеяли в прошлом. Но я хочу, чтобы ты знал, что будущее Василия и Василисы именно таким и будет, каким ты его себе представил. Только случится это через несколько