Помолчав, я продолжаю:

– А если фею разлучить с её мужем, то она умрёт от разбитого сердца. Ведьмы и мальчишки строят на них ловушки, сажают фею в банку и смотрят, как она там бьётся, пока не потускнеет и не погаснет. А потом просто вытряхивают в мусорку, как дохлую муху.

Мальчик идёт сзади и пыхтит – это он так злится. Он бы ни за что не стал ловить фею, в этом я уверена.

– Моя мама тоже тускнеет, – добавляю я. – Давно уже. С тех пор, как папа в командировке. Она почти всё время спит, а когда просыпается, говорит, что очень устала. Ей даже приходится принимать специальное лекарство, чтобы продержаться до папиного возвращения. Такое фиолетовое, в стеклянных бутыльках. Пахнет оно вкусно – ягодами и чуть-чуть мятой. Я думала это как сироп от кашля, облизнула горлышко, а оно оказалось горькое. Не знаю, как мама его пьёт.

Мальчик молчит, но я слышу, как он дышит и как трескаются под его кроссовками сухие ветки. Хорошо, что я его придумала и теперь он здесь.

– В командировке папа всё время занят, так что ему некогда звонить. Скорей бы он приехал, а то маме всё хуже и хуже.

Какое-то время мы идём в тишине и слушаем птиц. Их не видно, но они где-то там, над макушками деревьев. Им некогда развлекать нас песнями, у них полно своих птичьих забот, и они лишь изредка перекликаются.

Берёзовая роща редеет, гладкие белые стволы сменяются шершавыми и коричневыми, то тут, то там вырастают большие пушистые ели.

– Почти пришли, – говорю я. – Ещё чуть-чуть, и Лисья нора.

И вдруг поднимается настоящий барбарисовый бриз! Нас окутывает запахом барбарисок, словно мы перенеслись на леденцовую фабрику. Мы пробираемся поближе к барбарисовому кусту – это он один пахнет на всю округу, – и дышим вкусным и сладким воздухом, от которого так и хочется откусить.

На большом пне напротив Мёртвого дерева мы устраиваем привал. Грызём овсяное печенье и заедаем смородиной. Я рассказываю Мальчику про Мёртвое дерево и Чёрную чащу. Мальчик поглядывает на дерево с опаской. Оно толстое, кривое и сердитое – как будто сейчас оживёт, замахнётся веткой и стукнет. Все деревья кругом обыкновенные, а это чёрное-пречёрное, как после пожара.

Корни Мёртвого дерева вздымаются над землёй как гигантские паучьи лапы, охраняющие Лисью нору. Нора глубокая и похожа на ход в подземный мир. Мы с Мальчиком оба там запросто поместимся, но лезть туда что-то не хочется. Оттуда веет холодной темнотой, и вряд ли там живёт кто-то очень гостеприимный.

Я никогда не хожу дальше Мёртвого дерева. Здесь заканчивается лес, который принадлежит людям, и начинается Чёрная чаща, где хозяйничают духи, а духи далеко не все дружелюбные. Они выглядят по-разному – одни похожи на зверей, а другие на туман или ветер.

В Чёрной чаще деревья стоят так плотно, что там всегда сумерки. Кора у них будто сажей покрыта, и кажется, что за Берёзовой рощей ухаживают, а за Чёрной чащей нет, вот она и растёт как попало.

Мальчик слушает с выпученными глазами и то и дело оборачивается, опасаясь, что из чащи вот-вот налетят духи. Ладно, хватит его пугать. Для второго дня в нашем мире он уже достаточно испугался. Только ещё кое-что про Лисью нору скажу, и всё.

– Лисы в лисьей норе уже давно не живут. Видишь, следов нигде нет? Теперь там живёт дух, который стережёт Чёрную чащу от людей. А ему незачем ходить по земле – он, конечно, летать умеет. Скучная какая работа – вход в чащу охранять, да? Сидишь целыми днями в норе, ни выйти, ни полетать. И пост не покинуть, пока кто-то другой не займёт твоё место. Так что к норе близко подходить нельзя, а то мигом в духа превратишься и станешь новым сторожем.

Неожиданно с ветки срывается ворона и с громким карканьем проносится над нашими головами, чуть не задев крылом. Мальчик вздрагивает, и изо рта у него выпадает полпеченья.

– Ой!

Он тянется, чтобы поднять, но я его опережаю.

– Надо угостить хозяина Лисьей норы. – Я забрасываю печенье в нору, как в гигантскую пасть. – Если он будет сыт и в хорошем настроении, то, может, и не утащит нас.

Тогда Мальчик вынимает из пачки ещё одно печенье и тоже целится в нору. Замахивается… Эх, недолёт. Уши у Мальчика становятся малиновые, он вскакивает и подкрадывается к норе, как к спящему тигру. Хватает печенье, швыряет внутрь и отбегает.

– Ну ладно, сами поели, духа покормили, теперь пойдём проверим второй домик. Он там, под елью.

Мы снова натираем очки «заячьим ухом» и заглядываем в шалашик, который я сложила под елью. Но и там пусто.

– Наверное, феи боятся Мёртвого дерева, – догадываюсь я.

– Угу, – соглашается Мальчик.

– Жалко. А мне нравится эта ель! Ладно, поищем место получше. О! Знаю! Феям наверняка понравится у ручья.

Мы спускаемся по крутому склону там, где нет никаких тропинок. Хорошо, что деревья растут густо – держась за стволы, можно быстро оказаться внизу. Но всё равно нужно быть очень внимательным и осторожным, и двигаться боком, чтобы не покатиться кубарем.

Неглубокий ледяной ручей старательно прокладывает себе путь между кустами и камнями.

– Ручей пришёл во-о-он с того ледника. Поэтому он такой ледяной.

Мальчик поправляет очки и пытается заглянуть за облака.

– Сейчас не видно, надо дождаться, пока туманная река сойдёт. Смотри, а вот уснувший великан.

Мы забираемся на большой валун, похожий на черепаший панцирь, и гладим его по спине. Здороваемся. С великаном обязательно нужно поздороваться, даже если он уже давным-давно окаменел.

– А ты знаешь, что, если перелезть через эти горы и подняться на Снежную вершину, то попадёшь в Китай?

Мальчик делает большие глаза.

– Однажды я туда доберусь и найду папу. Нам точно не сказали, куда его отправили, это же секретная командировка, но Великанша что-то знает. Говорит, папа не далеко и не близко. А я сразу догадалась, где это – не далеко и не близко. В Китае. Кажется, что Китай далеко, а на самом деле близко – сразу за этими горами.

Мальчик усмехается, как будто не верит, спрыгивает с валуна и начинает собирать камешки, листья и веточки для домика. Я тоже берусь за дело и говорю:

– Зря не веришь. Могу дорогу показать. Туда очень просто идти, главное тепло одеться и взять побольше еды, а то на Снежной горе очень холодно, всегда снег идёт.

Но Мальчик меня уже не слушает. Он отошёл подальше и размахивает руками, чтобы показать свою находку – Малиновый холм. Малине нравится у ручья, здесь она хоть и мельче, чем в огороде у Великанши, но слаще. Одно плохо: растёт она вперемешку с крапивой.

– Смотри не обожгись! – предупреждаю я, но Мальчик уже рванул в заросли и, взвыв от боли, выскочил обратно.