Как ни странно, Александр Матвеевич не поспешил отвести её в сторонку, а прямо и открыто смотрел на Алину, даже немного недоумённо. Он ответил:

– А, Вы о Сёме? Вас должен был директор школы предупредить, что мы поменяли место жительства и, соответственно, школу. Вы извините, я спешу.

Александр Матвеевич вновь обратился к своему попутчику, повернувшись к Алине спиной:

– Ну, идёмте, Василий Петрович, машина ждёт. Так на чём мы остановились…

У Алины мурашки побежали по телу. Ей уже стало наплевать на какого-то другого мужчину, и она понеслась вслед быстро удаляющейся паре:

– Постойте! Причём здесь Ваш сын? Я о деньгах, о квартире. Вы что?!

– Это Вы – что? – Александр Матвеевич удивлённо вскинул брови. Он открыл переднюю дверцу Волги, а тот мужчина уже сел за руль.

Алина осмелилась схватить за рукав пиджака Александра Чернышова. Мужчина, кстати, был высоким и крупного телосложения. Раньше Алина как-то не обращала внимания на его внешность, но теперь заметила, какой неприятно-обрюзгшей была фигура этого человека: мясистая шея плавно перетекала в грудь, а сверху почти сливалась с круглым подбородком в мелких красных прыщиках. Жирный живот нависал широкой складкой над ремнём засаленных серых брюк, едва прикрытый снизу трещащей по швам рубахой. На блестящих глубоких залысинах выступили капельки пота (конец августа выдался жарким). Круглые очки в пластмассовой оправе неуклюже примостились на переносице, от чего глаз, как таковых, было не видно, и за их выражением проследить было невозможно. Александр Матвеевич с силой вырвал руку, от чего боль пронзила пальцы правой руки девушки. Он резко открыл дверцу пассажирского сиденья автомобиля, быстро сел и захлопнул её. В открытое окно Алина стала кричать, заикаясь и запинаясь от нахлынувшего на неё возмущения и страха:

– Да-а чт-т-то Вы себ-б-бе позволяет-т-те?! Вы должны мн-н-не! Вернит-т-те деньги! Или я… Я с Вам-м-ми р-р-разберусь! Вы пожал-л-леете!

Александр Матвеевич быстро стал закрывать окно машины, что-то объясняя мужчине за рулём, который уже нажал на педаль газа. "Волга" медленно стала набирать скорость, и Алина побежала за ней, продолжая сыпать проклятиями в адрес Александра Матвеевича. Она видела через заднее стекло, как Александр Матвеевич, разговаривая с водителем, покрутил пальцем у виска, кивая в сторону бегущей Алины. Потом он приоткрыл окошко, и, оглянувшись назад, прикрикнул несчастной женщине:

– Дамочка, Вы бы успокоились, а не то придётся милицию вызвать! Будете меня преследовать, заявление на Вас напишу!

Алина остановилась, как вкопанная. Она чётко осознала, что её провели. Что теперь будет? Бежать. Скорее бежать к своим, упасть в ноги Софье Фёдоровне, и будь, что будет. Она мудрая женщина, что-нибудь придумает. Как же она в глаза посмотрит семье, мужу? О, ужас! Лучше сквозь землю провалиться.

Придя домой, Алина бросилась на кровать лицом вниз и принялась рыдать пуще прежнего. Володя был на работе. Свёкор стал успокаивать Алину, отпаивать холодной водой. Свекровь же стояла спиной у окна, теребя пальцами веточку алоэ на Маринином окне. Сколько бы Алина не билась в истерике, а объясняться с родственниками всё равно придётся. И она, хлюпая и глотая сопли рассказала им как на духу о своей встрече с Чернышовым. Свекор схватился за голову, а Софья Фёдоровна процедила сквозь зубы:

– Ах ты, гадина подколодная. Что ты наделала!

Алина зарыдала ещё громче, а свекровь сделала непроницаемое лицо и сказала:

– Завтра пойду к председателю горисполкома.

Вернувшийся вечером муж, уже узнавший по телефону от матери про события сегодняшнего дня, не стал жалеть Алину.

– Что ты натворила! Эх ты… – сказал он удручённо, плюхаясь в чужое кресло и обхватив голову руками в области лба. – Подумать только. У нас ведь ничего теперь нет. Даже собственного стула! Я ещё, дурак, от своей очереди на жильё отказался на заводе. А может ты денежки сама прикарманила, а?

Алина оторопела. Горечь обиды поглотила её целиком, слёзы вновь подступили к горлу:

– Что ты такое говоришь, милый? И куда же я их, по-твоему, дела? Как ты мог подумать такое?

– Хватит уже милым меня называть! Когда ты это всё придумывала и нас уговаривала, ты думала только о себе! Разве не так?

– Нет! Я думала о нас всех. Откуда я могла знать?

– А ведь мама предупреждала!

Алина не выдержала и вышла на балкон. Там она закрылась на щеколду и не выходила до утра. Она то плакала, то беспокойно дремала, свернувшись калачиком на циновке. А утром с опухшим лицом поплелась на работу, не сказав домочадцам ни слова. Она чувствовала себя настолько подавленной, что сил даже в глаза посмотреть родным не было.

Глава вторая

Поток воспоминаний БОМЖихи Алины прервал гудок прибывающей электрички. Она встала и поплелась к уличному привокзальному кафе. Три минуты назад она заметила, что от крайнего столика отошла молодая пара, которая перекусывала слойками с кофе. На столе они оставили кусок недоеденной булочки и один из стаканчиков, наполненный кофе на треть. Девушка подошла, воровато оглянулась и быстрым движением руки смахнула лакомство себе в кошёлку, а кофе допила прям там. Есть отходы из мусорок она ещё не научилась, так как БОМЖом была ещё не долго, всего три месяца, и воспоминания о том, что она была обычным интеллигентным человеком, ещё были свежи. Ей претило рыться в мусорных баках, но она прекрасно понимала, что это – пока. Всё ещё будет, впереди зима. Алина переместилась на автобусную остановку под козырёк. Народу ранним утром не было, поэтому можно было спокойно полежать на сухой деревянной скамейке. Правда рядом отирался мальчишка-подросток. Вечно взъерошенный, он звонким голосом предлагал каждому встречному взять у него бесплатную газету объявлений, стопку которых он носил в потёртой дермантиновой сумке через плечо. Алина часто видела его на вокзале и терпеть не могла, так как своими криками мешал спать. Ну что ж поделать, такова она, уличная жизнь… Девушка съела кусок слойки, которая, к счастью, оказалась с мясом. И снова всплыли воспоминания трёхмесячной давности:

Придя в тот день из школы, в которой, слава богу, пока не было учеников, а только коллеги, которые странно посматривали весь день на отёкшее от вчерашней истерики лицо Алины, она застала странную картину: свёкор со свекровью собирали чемоданы, а Володя сидел в кресле и молча курил. В груди защемило, но Алина решила взять себя в руки и обратилась сразу к Софье Фёдоровне:

– Вы обещали сходить к председателю горисполкома.

– Ну,

– Так сходили? Рассказали ему всё об Александре Матвеевиче?

– Да, мне удалось попасть на приём. И разговаривали мы не только с ним вдвоём, Александр