сомнений нет.

«Как думаешь, совпадения?»

Я не должна так думать. Но Макс не унимается. Он скидывает мне скриншот мессенджера.

«Что это?» — я различаю имя «Милута» в диалоге. Время 7:23:17. На другом мониторе вывожу запись с камеры. Бедное создание расплющило в 6:59:56. Оно никак не могло писать сообщения в сети.

«Это не он», — пишу я, — «он был деактивирован в это время»

Макс молчит, а потом выдаёт мне:

«Чувствуешь? Запахло жареным...»

«Что это значит?»

«Значит, что сеть „Квалком“ в целях сохранения эмоциональной стабильности автоматически подключает ИИ в случае смерти абонента»

Пальцы летают по клавиатуре, пульс участился.

«Это глупо... и подло...»

«Это часть программы. Она замещает человека. Это, как будто, удобно. Потом осторожно выведут абонента из сети. Так, чтобы не вызывать сбоев. Этот приём давно известен»

«Как долго?»

«Что именно?»

«Как долго абонент остаётся в сети?»

«Не знаю. Может год. Виртуально работает, общается, а потом незаметно исчезает...»

Мне становится страшно. Пульс учащается. Это значит, что умершие остаются для агломерации живыми, отбрасывают тени своих жизней. Впрочем, если она пуста, и в ней нет ничего кроме работы и дома, где ты видишься с родственниками лишь по каналу видеосвязи... Почему нет? ...

«Макс...»

«Что?»

«Но нельзя притворяться так долго. Они же встречаются...»

«Я тебя умоляю, уже никто ни с кем не встречается, всегда можно найти причину не прийти»

Это наша реальность. Нас заменяют облаками, созданными ИИ, который генерирует наши фото, симулирует нашу жизнь. Мало того, что мы теряем контроль над нашими телами, теперь мы потеряли и ещё душу. Цифровой бог забрал и её. Лихорадочно вспоминаю людей, которые перестали писать последнее время. Биологические родители. Последнее время мы общались с переменным успехом.

«Лин». Снова Войшурвиц. Показатели стали выше критической отметки. Он получил сигнал вмешаться.

«Да?»

«У тебя участился пульс, всё в порядке?»

«Да»

«Я видел в новостях, импланты выходят из-под контроля»

«Разве?»

«Да, происшествие, где ты была свидетелем, и ещё одно на вокзале... У тебя все нормально?»

«У меня — да. Господин Войшурвиц...»

«Слушаю»

«Вы давно видели родных?»

«Да, вчера был сеанс видеосвязи...»

«Нет, лично»

«Это сложно, ты и сама понимаешь. Работа, дела»

«Да, понимаю»

«Умница, ты понимаешь, как никто»

«Да»

«Проведём несколько тестов завтра, хорошо?»

«Хорошо»

Я понимаю, что нам не выбраться из этой ловушки. Никогда, пока положение дел всех устраивает. Наша жизнь стала понятной, логичной, продуманной не нами и... пустой. Наше место может занять бот, придуманный корпорацией, и никто даже не заметит. Например, Войшурвиц. Он всегда ровен в общении, никогда не выходит на видеозвонок, и всегда доступен. Прямо как робот. Меня осеняет мысль. Я снова пишу Максу.

«Макс, давай встретимся»

Долгая пауза. ЕйчЭс выдаёт отчёт. Всё благополучно. Сбоев нигде нет. Пластиковая жизнь течёт ровно.

«Зачем? Ты же не любишь общаться»

«Не люблю»

«Тогда успокойся»

«Нет, давай встретимся»

«Не могу»

«Почему?»

«У меня смена»

«Потом»

«Потом, может быть»

Макс отключается. А осадок остаётся. Сколько вокруг меня живых людей? Живущих? Вдруг никого, кого я знаю, уже нет в живых? ЕйчЭс выдаёт последние новости. По факту перехвата управлением имплантами подключено Министерство Внутренних расследований. Это значит, что эти двое — только вершина айсберга. Их больше, гораздо больше. Это распространяется, как вирус, эпидемия потери контроля. Хаос. А агломерация хаоса не любит. Ей важны управляемые детали, шестерни. Как в часах. Тик-так.

Данные с камер прибывают постоянно. Город живёт своей неорганической систематизированной жизнью. Интересно, когда-то было по-другому? Мог ли человек решить, что он будет есть на завтрак? Не личный помощник умного дома, а ты, сам. Или просто выйти из дома без необходимости согласовывать маршрут с социальной службой. Просто отправиться, куда взглянут его несовершенные глаза. Хотела бы я? Наверное. Шучу, я не выхожу из дома. Нет необходимости. Еду мне привозит курьер, одежду тоже, физическую активность обеспечивает тренажёр, а за микроклиматом в помещении следит «умный дом». Всё, что требуется от меня — это работать. Тик-так. Встроенный имплант за ухом сообщит о физическом неблагополучии в случае удара или ещё какого-то происшествия в соответствующие службы, и тотчас ко мне выдвинется бригада скорой помощи, а если необходимо и полиция. Город следит за всеми. У него тысячи глаз. Тысячи механических рук и большое механическое сердце, бьющееся прямо подо мной, на многие метры под землёй. Сервера компании «СоТа»

На транспортном узле уже убрали останки. Эмоциональный фон снизился, температура в норме. Следующий состав пришёл вовремя, забрал пассажиров и отправился к месту назначения. Думаю, и этот пережиток прошлого когда-то уйдёт, как ушли в своё время места для коллективного просмотра видео и прослушивания исполнителей. Теперь всё можно сделать онлайн. Особо упёртые, конечно, всё равно собираются, чтобы устроить своеобразную акцию протеста. Согласовывают с мэрией и соцслужбами, а затем наслаждаются обществом друг друга под присмотром механических глаз. Глупо. И высокозатратно. В новом времени важно быть функциональным, эффективным, иначе можно оказаться на свалке человеков, в Гудрон-тауне. Там собираются все изгои, отринувшие власть нового бога. Этот путь не для меня.

Чего бы хотела я? Точно не этого. Общение для меня — тяжёлое бремя. Мне комфортно среди моих тихо гудящих мониторов, бесчисленных мессенджеров и камер. Я чувствую себя частью этого механизма. Тик-так. Даже если не хочу быть всего лишь шестерёнкой, мне здесь комфортно. Я всё вижу, слышу и могу управлять. А иногда и подправить. Самую малость, чтобы система не заметила.

Я глажу лежащий рядом лептоп. Я — не бунтарь. Я — часть системы, а системе для полноценной работы необходимы чётко работающие детали. И я — одна из них. Тик-так.

Глава 2 Марк (Марк Новак)

Терминал подал сигнал о входящем сообщении.

— Доброе утро, Марк, ваш социальный рейтинг составляет девятьсот пятьдесят одну единицу, — приятным женским голосом отозвался электронный помощник, — Вам сообщение от руководителя следственного отдела Министерства Внутренних расследований майора Квасцова Олега Мирославовича. Запустить?

Голос царапал едва пробудившееся сознание острыми коготками невыполненного долга. Проспал. Опять. И вчера просадил львиную долю своей социалки.

— Да, — горло пересохло, во рту концентрат отборных закисших помоев, поднимаюсь в кровати на локтях. По вискам привычно ударила утренняя мигрень. — Приготовь азопан.

— Доктор Вислов не рекомендовал вам злоупотреблять опиатами, — возразила невидимая женщина с лёгким укором.

— Не твоё дело, — огрызаюсь, с трудом усаживая собственное тело на кровати. Её голос царапает по вискам, как кусок железа по стеклу. Кто придумал давать