— Миссис Льюис? — обратился к ней детектив Баркер.

— Мисс, — поправила Мириам.

Он на мгновение закрыл глаза.

— Мисс Льюис. Вы не видели его с кем-нибудь? Он с кем-нибудь разговаривал?

Поколебавшись, она кивнула:

— К нему приходили. Думаю, пару раз. Может, был еще кто-то, но я видела только женщину, старше его, ближе к моему возрасту, лет за пятьдесят. Серебристые волосы, очень короткая стрижка. Худенькая, по-моему, довольно высокая, ростом пять футов восемь, может, девять дюймов, черты лица угловатые…

Бейкер удивленно приподнял бровь.

— Вы так хорошо ее разглядели?

Мириам снова пожала плечами:

— Ну да. Я довольно наблюдательна. Мне нравится быть в курсе событий. — Можно и подыграть его суждениям. — Но она относится к тем женщинам, которых при всем желании невозможно не заметить, она просто бросалась в глаза. Стрижка, одежда… она выглядела дорого.

Детектив снова кивнул, беря это на заметку, и Мириам не сомневалась: чтобы понять, о ком она говорит, много времени ему не понадобится.

Как только детектив ушел, полицейские оцепили тропу между Де-Бовуаром и Шеппертоном, двигаясь по берегу канала вдоль пришвартованных судов. Неоцепленными остались только место преступления и баржа Мириам. Сначала полицейские пытались уговорить ее переехать в другое место, но она четко дала им понять, что ночевать ей больше негде. Где они собираются ее разместить? Молодому полицейскому в форме, с писклявым голосом и прыщами, было явно не по себе от этой попытки переложить на него ответственность. Посмотрев сначала вверх, на небо, а потом вниз, на воду, он окинул взглядом канал и остановил его на Мириам — маленькой, толстой, безобидной женщине средних лет, — после чего сдался. Он переговорил с кем-то по рации, а затем вернулся к ней и разрешил остаться.

— Вы можете беспрепятственно покидать свою… хм… резиденцию и возвращаться в нее, но только не гулять вдоль канала, — сообщил он.

В тот день Мириам сидела на задней палубе своего плавучего дома под тусклым солнцем, наслаждаясь необычной тишиной закрытого для посещения канала. В накинутом на плечи одеяле и с чашкой чая под рукой, она наблюдала, как полицейские и эксперты сновали туда-сюда, приводили собак, проплывали на катерах, обыскивали тропу и землю рядом с ней, обшаривали дно в мутной воде.

Если учесть, каким непростым для нее выдался день, она чувствовала себя на редкость умиротворенной, а при мыслях об открывающихся перед ней новых возможностях ощущала прилив оптимизма. В кармане кардигана она нащупала маленький ключик на брелоке, все еще липком от крови. Она подобрала его с пола и скрыла это от детектива, даже не задумываясь о том, почему так делает.

Чутье.

Это он, этот ключ, тогда поблескивал рядом с телом молодого человека. Ключ был на небольшом деревянном брелоке в форме птички. Она сразу узнала его, поскольку не раз видела пристегнутым к поясу джинсов, которые носила Лора из прачечной самообслуживания. За глаза ее называли «шальной Лорой», но Мириам всегда находила ее довольно дружелюбной и вовсе не злой. Мириам видела, как Лору, которая была, судя по всему, здорово навеселе, привел на свою обшарпанную баржу тот красивый молодой человек. Когда это было? Два дня назад? Три? Она наверняка записала это в блокнот — все интересные посещения Мириам обязательно фиксировала в блокноте.

Когда спустились сумерки, полицейские вынесли тело, поднялись по ступенькам и вышли на дорогу, где их ждала машина «Скорой помощи», чтобы увезти тело в морг. Когда они проходили мимо Мириам, она поднялась, почтительно склонила голову и тихо произнесла, все еще не до конца веря в случившееся: Покойся с миром.

И еще она прошептала слова благодарности. Потому что, пришвартовав свой плавучий дом рядом, а потом став жертвой жестокого убийства, Дэниел Сазерленд предоставил Мириам возможность, которую она просто не могла упустить: возможность отомстить за все причиненные ей обиды.

В наступившей темноте и непривычной тишине Мириам стало немного не по себе, и она ушла в каюту, тщательно заперев за собой дверь. Вынув из кармана ключ Лоры, положила его в деревянную шкатулку для безделушек, которую хранила на верхней книжной полке. Четверг был днем стирки. Тогда она и вернет его Лоре.

А может, и не вернет.

Разве можно заранее знать, что именно окажется полезным?

— Миссис Майерсон? Может, вам лучше присесть? Вот так. Постарайтесь дышать глубже. Нужно кому-нибудь позвонить, миссис Майерсон?

Карла опустилась на диван и, согнувшись пополам, уткнулась лицом в колени, скуля, будто собака.

— Тео, — сумела она выдавить из себя. — Позвоните, пожалуйста, Тео. Это мой муж. Бывший муж. Он есть у меня в телефоне. — Она подняла голову, осматривая комнату, но телефона не увидела. — Я не знаю, где он, я не знаю, куда…

— Он у вас в руке, миссис Майерсон, — мягко произнесла женщина-детектив. — Вы держите телефон в руке.

Карла посмотрела вниз и увидела, что крепко сжимает в дрожащей руке свой мобильный телефон. Покачав головой, она передала его детективу.

— Я схожу с ума, — сказала она.

Женщина растянула губы в легкой улыбке и на мгновение ободряюще положила руку Карле на плечо. Потом забрала телефон и вышла на улицу, чтобы позвонить.

Другой детектив, инспектор Баркер, откашлявшись, спросил:

— Я так понимаю, что мать Дэниела умерла, верно?

Карла кивнула.

— Шесть… нет, восемь недель назад, — ответила она и увидела, как брови детектива взлетели вверх от удивления. — Моя сестра упала дома, — пояснила Карла. — Это не было… это был несчастный случай.

— А у вас есть контакты отца Дэниела?

Карла покачала головой:

— Вряд ли. Он живет в Америке, и уже давно. Он не интересовался, он никогда не принимал участия в жизни Дэниела. Просто… — Голос Карлы дрогнул, она глубоко вздохнула и медленно выдохнула. — Были только Анджела и Дэниел. И я.

Баркер кивнул. Он молча стоял перед камином, выпрямившись во весь рост, и ждал, пока Карла успокоится.

— Вы недавно здесь живете? — спросил он, решив, как показалось Карле, что подождал достаточно долго для соблюдения приличий.

Она ошеломленно посмотрела на него. Инспектор показал длинным указательным пальцем на ящики и картины, прислоненные к стене столовой.

Карла громко высморкалась.

— Я собираюсь повесить эти картины почти шесть лет, — ответила она. — Когда-нибудь займусь крючками для них. А эти ящики из дома моей сестры. Понимаете, письма, фотографии. Вещи, которые мне не хочется выбрасывать.

Баркер кивнул. Он скрестил руки на груди, переступил с одной ноги на другую, открыл рот, чтобы что-то сказать, но ему помешал громкий стук захлопнувшейся входной двери. От неожиданности Карла вздрогнула. В комнату с виноватым видом вошла детектив-констебль Чалмерс.