удар воздуха, который обжег, вытолкнул желчь через нос, что забрызгала его рубашку.

Габриэль больше не слышал звуков. Он едва почувствовал резкий разрыв пищевода, перелом челюсти, затем как треснули его губы, когда содержимое яйца вывалилось у него изо рта на колени. Его глаза бешено завертелись, затем остановились на улыбке его внучки, где они на всегда остановились.

* * *

Серебристая восьминогая тварь двигалась инстинктивно.

Единственным ее желанием было убивать, и ее миссия началась.

Существо развернулось на своих лапах и, казалось, обдумывало то, что осталось от лица Габриэля, затем проследило за его взглядом. Глаза существа светились голубым, пока они сканировали лицо девочки веером лазеров, отмечая всю соответствующую информацию, что касалась распознавания, затем оно спрыгнуло с колен старика, метнулось к окну и разбило его.

Жестяной скрежет превратился в басовитый рокот, когда восемь придатков увеличились в размерах, отбрасывая высокие тени на близлежащие дома. Прошло всего мгновение, прежде чем первый крик ужаса присоединился к какофонии других голосов, и потусторонний дар аннигиляции начался.

"В поисках истины"

Стэн Липтон, доктор медицинских наук, стоял на крыше больницы в измазанном кровью халате, балансируя на краю. Он бывал здесь много раз раньше, в основном, чтобы помочь, когда пациента доставляли по воздуху, иногда, чтобы тайком выкурить сигаретку между операциями. Но никогда прежде он не думал о прыжке.

Крыша стала местом, где можно было искать ответы, искать среди звезд признаки чего-то большего. Может быть, пустота, которую он чувствовал, пришла вместе с работой, где ежедневное напоминание о смертности терзало мужчину, а травмирующие крики родственников усопших наполняли сны.

Возможно, это был просто вопрос увольнения, дабы вернуть спокойствие, которое, казалось, разрушалось безвозвратно, как кладбищенская статуя, которую никто не навещал. Или, вероятно, его психике уже был нанесен непоправимый ущерб и слишком глубокие душевные шрамы, чтобы от них можно было избавиться.

Он посмотрел вниз на улицу и представил себе беспорядок, который оставит после своего приземления, и лица испуганных свидетелей, что увидят брызги крови, как на школьном художественном проекте, когда он выдыхал водянистые чернила через соломинку. Это будет не искусство, ведь оно длится вечно.

Мужчина сделал шаг назад, сойдя с узкого выступа. Не потому, что в нем этого не было. Он сделал это из-за тех немногих людей, которые могли бы быть в этот момент внизу. Кошмары, которые он мог вызвать у тех, кто был бы проклят стать свидетелем, как хруст его ломающихся костей раздался бы, как они бы разорвали его плоть, как его голова ударилась бы об асфальт и забрызгала бы своим содержимым все вокруг. Свидетелем его смерти вполне могли стать люди вроде мистера Джейна, работающего в газетном киоске, который всегда следил за тем, чтобы один экземпляр последнего выпуска "Популярной механики" был надежно спрятан за стеллажами для него, так что Стэн был уверен, что получит его после того, как закончится его четырнадцатичасовая смена. Или, возможно, это могла бы быть пожилая женщина, что выгуливала бы свою собачку по 32-й улице и случайно остановилась перекусить хот-догом во время прогулки. А что можно сказать о детях, которые часто тусовались в игровом центре дальше по улице и крали сигареты у своих родителей, а потом обрызгивали друг друга одеколоном, чтобы замаскировать запах табака, прежде чем отправиться домой.

Это изменило бы их всех.

Он бросил окурок вниз. Затем открыл дверь и направился внутрь, чтобы закончить свою смену. Это было самое меньшее, что он мог сделать.

* * *

Доктор собирался быстро пройти мимо комнаты отдыха, но было слишком поздно. Грег заметил его.

- Стэнли, куда ты так бежишь?

Стэн замедлил шаг и не стал закатывать глаза от слишком часто употребляемого ласкательного имени.

- Привет, Грег.

- Подожди секунду.

Грег взял свою чашку кофе и вышел в холл.

- Ребекка искала тебя. Представляешь, Гамильтон не появился на работе сегодня, а Уэстон уже ушел. Ты не против взять на себя роженицу?

- Прямо сейчас?

- Да. У нее началось раскрытие шейки, которая уже достигла семи сантиметров.

Стэн покачал головой и улыбнулся, размышляя над иронией того, что он помогает спасать жизни, находясь на грани того, чтобы покончить со своей собственной.

- Ты же знаешь, что я не принимал роды уже много лет, верно?

- Стэн, это же как езда на велосипеде, - пошутил Грег.

Мужчина поколебался, затем подумал о пациенте из 201 палаты, который еще не проснулся после наркоза и не знал, что ему ампутировали ногу. Он не хотел быть там, когда это произойдет.

- Да, ладно. Но ты должен забрать мой обход.

- По рукам.

Стэн умылся, оделся и провел короткую дискуссию с самим собой в зеркале о том, как держать себя в руках, проходя через этапы родов. За последние несколько лет он провел так много дней среди мертвых и умирающих, что появление на этот свет новорожденного казались ему таким же чуждым, как плавание на лодке по Амазонке с местными туземцами.

"Заканчивай смену. Тогда ты сможешь пойти домой и сделать задуманное. Хотя бы уйдешь, зная, что ты помог новой жизни явиться на свет".

Он натянул перчатки и протиснулся локтями в двери палаты.

Медсестры стояли в ожидании. Отца при родах не было. Вообще не было никого, кто мог бы поддержать беременную женщину в трудную минуту, только гудки машин за закрытым окном и прикосновения чужих рук.

Одна медсестра делала все возможное, чтобы успокоить женщину, которой явно было больно, в то время как другая медсестра рассказала доктору об очень неожиданном повороте событий.

- У нее тазовое предлежание, - сказала она.

- Ягодичный значит. И почему никто мне этого не сказал раньше? Боже, у нее даже в карточке об этом не написано...

- Он просто стал ягодичным, - медсестра понизила голос до шепота, стоя спиной к роженице.

- Что вы имеете в виду? Как это просто