До шести утра ублажать длинноногую красотку, показывать ей чудеса постельной эквилибристики и тантра-йоги?

Да он еще столько же сможет!

Пол хмыкнул, легко поднялся с кровати, потянулся, напряг мышцы живота, полюбовался кубиками пресса в большом зеркале, занимавшем дальний простенок, пружинистым шагом прошелся по комнате, остановился у темного окна, нажал кнопку на пульте. Жалюзи поползли вверх, комнату залил бледный свет наступающего дня. Солнце еще не взошло, но было на подходе. С семьдесят седьмого этажа башни «Око» открывался головокружительный вид на просыпающийся мегаполис, а огромное, от пола до потолка, панорамное окно только усиливало впечатление.

Город еще спал, но кое-где, в отдельных домах, уже зажглись огни. Сиреневая дымка ползла над крышами. Сентябрь в этом году выдался теплым, но осеннее солнце уже не грело так, как летом, и по ночам на город наваливался парализующий холод. Он сковывал редкие лужицы хрустким ледком, прорисовывал белым инеем прожилки на опавших листьях и уходил с рассветом, растворялся в предутреннем тумане, легком и зыбком, словно детский сон.

Неожиданно в небе появился самолет. Он летел высоко, и солнечные лучи из-за горизонта освещали его, как будто прожектора. Самолет сиял. Белый, блестящий, он казался игрушкой на фоне бездонного осеннего неба, голубого и высокого.

— Малыш! — позвал Пол. — Иди посмотри. Это круче, чем во сне!

Девушка завозилась на кровати, натянула одеяло на голову и промычала из-под него:

— Отстань! Дай поспать.

— Ма-алыш… — разочаровано протянул Пол, прошел к стойке бара, налил себе на два пальца виски, покосился на винтажный плакат «Лечи подобное подобным», добавил еще немного, хмыкнул и залпом выпил.

Он подождал пару минут, пока виски усвоится и начнет действовать, вернулся к кровати и полез к девушке под одеяло.

— Инбридинг, малыш, это близкородственное скрещивание внутри одной популяции. Он запрещен законом во всех странах, потому что нельзя смешивать кровь родственников во избежание рождения генетических мутантов. — Руки Пола нежно, но уверенно ласкали тело девушки. — Иди ко мне, малыш. Давай, ножку вот сюда. Ты хочешь родить мутантика? Маленького, зубастенького? Ну, малыш, просыпайся! Мы с тобой одной крови! И сейчас устроим инбридинг. — Пол откинул одеяло, без затей перевернул девушку на спину, лег на нее сверху. — Эта поза, малыш, называется миссионерской, — промурлыкал он в крохотное ушко.

— Отстань! — приоткрыв глаза, прорычала девушка. — Я же сказала, хочу спать! Иди вон, передерни затвор, если приспичило! Я тебе не робот. — Она бесцеремонно спихнула с себя Пола и вновь заползла под одеяло.

Пол сел, нахмурился и нашарил взглядом телефон. Он не терпел отказов, да и вообще не любил душных, по его выражению, людей. Одно дело — веселая девчонка на ночь, а другое — злобная стерва, вдобавок больно лягающаяся, словно пони в манеже.

Больше одной ночи у Пола в кровати не задерживалась ни одна красотка. Это было его правило, железное, как Шуховская башня: никаких серьезных отношений.

А зачем? Как там пели в легендарные девяностые? «Танцуй, пока молодой, мальчик»? Вот он и танцевал. Кому от этого плохо? Его одноразовым подружкам из клубов? Так наоборот, это как раз то, за чем они и идут в эти самые клубы.

Ему самому? Тоже нет. Он действительно молод, к тому же успешен. Так почему бы не танцевать? Серьезные отношения — удел стариков. Вот будет ему около сорока, тогда и…

— Ну и чего ты стоишь? — Плавный ход мыслей Пола был прерван самым бесцеремонным образом.

Кстати, как ее? Диана? Да, вроде так. Она выбралась из кровати и теперь стояла посреди комнаты, уперев руки в весьма соблазнительные бока. Глаза Дианы метали молнии.

— Сделай мне кофе, — капризным голосом произнесла она, оглядывая комнату типично женским, оценивающим взглядом. — Башка раскалывается.

Упомянутая башка, украшенная копной шикарных темно-медных волос, повернулась к Полу. Модные надутые губки изогнулись в улыбке.

— Или… давай кофе потом. Иди сюда, красавчик!

«Я все-таки завел ее», — самодовольно подумал Пол.

Но ему уже не хотелось этих вот горизонтальных танцев. Выпитый виски настроил его на философский лад.

— Прости, малыш, — сказал Пол и улыбнулся в ответ. — Но я внезапно стал очень важной персоной. Persona muy importante, смекаешь? А тебе пора. Кофе выпьешь в автомате внизу, в холле. Скажешь на ресепшне, что я попросил, тебе закажут такси. Оревуар, мон амур!

— Я не поняла… — Девушка растерянно захлопала ресницами, невольно опустила руки.

Пол отметил, что ударение в слове «поняла» она сделала на первом слоге.

— Ты чего?

— Ничего, — в тон ей ответил Пол. — Тебе пора, понимаешь? Раным-рано поутру пастушок: «Ту-ру-ру-ру!» И коровки в лад ему затянули: «Му-му-му!»

Диана наморщила аккуратный носик, резко повернулась и, топая босыми пятками, бросилась к своей одежде, разбросанной вокруг кровати.

Пол поморщился. Сейчас начнется истерика. Но он был готов к такому обороту событий. Диана была далеко не первым и даже не сотым «малышом», которого он выставлял из квартиры. Mi vida, mis reglas, как говорят испанцы. Это его жилье, его мир. Правила здесь устанавливал только он и никто другой.

— Я корова, значит! — Девушка взорвалась серией визгливых криков: — А ты сам-то кто? Козел! Кобель!

— Тебе же понравилось, малыш, — негромко заметил Пол.

Он сознательно подливал масло в огонь. Так проще расставаться. Гарантированно не будет никаких «Оставь телефончик», «Когда мы встретимся снова?», «Я заеду после работы?» и прочих тягучих диалогов, заранее обреченных на неудачу.

— Понравилось?! — завизжала Диана, прижимая к груди джинсы, кофточку и туфли. — Да я оргазм имитировала, понял?

— Это сделать легко, — заявил Пол. — Ты попробуй имитировать эрекцию пять раз за ночь. Так что — понравилось.

— Ах ты!.. — Она кивнула на нижнюю часть Пола, который по-прежнему стоял обнаженным. — Да что тут может нравиться?! Этот стручок?

— Значит, ты была со мной из-за денег, — с наслаждением уточнил Пол и зевнул. — Как проститутка, да?

Диана задохнулась от бешенства и бросилась к дверям, на ходу натягивая кофточку. Джинсы и туфли она все еще держала в руках.

— Урод! — бросила барышня на ходу и завозилась с замком.

Пол подошел, молча отодвинул девушку, не без сожаления бросил быстрый взгляд на ее крепкие ягодицы и легко отомкнул блестящий замок. Он протянул руку, достал с полки рядом с дверью несколько пятитысячных купюр и вложил их в одну из туфель, которые Диана прижимала к груди.

— Это тебе в утешение, малыш. Не грусти, купи себе что-нибудь.

Девушка несколько мгновений переводила взгляд с лица Пола на деньги и обратно. Наконец она приняла решение, задавленно пискнула и выскочила из квартиры.