Отзвучал закадровый смех.

— Стоп! Снято! — выкрикнула Лиза.

Погас огонек возле объектива камеры. Пол выбрался из-за стола, на ходу хлопнул ассистентку по тугой попке, подмигнул оператору и направился к Мишелю, развалившемуся на диване.

— Ну вот, — сказал тот, небрежно поигрывая золотой зажигалкой. — А ты говорил: «Не могу, не буду». Ну что, куда сегодня? В «Сохо», в «Икон»? Или в «Ленинград»?

— Давай в «Облака», — сказал Пол. — Там хоть пожрать можно по-человечески. Ну и все остальное…

Мишель понимающе засмеялся, легко поднялся, приобнял Пола и увлек за собой к двери.

— Старик, все будет так, как ты хочешь. Давай, поехали!

Жека ждал на улице, прохаживаясь вдоль белого «Мерседеса», недавно купленного Полом. Машинка была что надо — интерактивная приборная панель, салон в коже цвета «слоновая кость», подставки под ноги, LD-экраны в спинках передних сидений, панорамная крыша, мини-бар с холодильником.

Увидев начальство, Жека выкинул недокуренную сигарету, распахнул дверцу и осведомился:

— Ну, господа-товарищи, куда мчимся?

— В «Облака», — усевшись на «директорское» место позади водителя, объявил Мишель и открыл дверцу бара.

Пол сел рядом с Мишелем, Жека устроился за рулем, завел двигатель. «Мерседес» выехал со стоянки и влился в поток машин на Садовом кольце.

— Ты что будешь? — спросил Мишель, вертя в руках бутылку торфяной «Юры». — Вискарик? Или для разгону аперитивчик какой-нибудь?

— Давай виски, — сказал Пол, с хрустом потянулся, откинулся на мягкую спинку. — Но немножко. На пару пальцев. Вечер только начинается.

— Но обещает быть томным, — схохмил Мишель и плеснул янтарную жидкость в стакан. — Держи. Жека, будешь? Ах, извини, я забыл — ты же за рулем, руки заняты, стакан держать нечем…

Пол засмеялся, Жека тоже хохотнул. Этой шутке было сто лет в обед, но она неизменно срабатывала.

— Ржите, коняги. — Жека посмотрел на приятелей через зеркало заднего вида. — Мне вчерашнего хватило.

— Опять на своей боевке нарезался? — лениво поинтересовался Мишель, потягивая виски.

— Не на боевке, а на учениях, — серьезным тоном поправил Мишеля Жека.

Пол зевнул, пригубил «Юру», выдохнул через нос, чтобы ощутить тонкий торфяной аромат.

— И охота вам грязь месить, — сказал Мишель Жеке.

— Мы отрабатываем навыки ведения боя в современных условиях, — важно ответил Жека.

— Двадцать первый век же! — с усмешкой заявил Мишель. — Все по нажатию кнопки делается. Раз! — и города нет.

Жека хмыкнул, но ничего не сказал. Он все свое свободное время — да и деньги — тратил на страйкбол, сутками, а то и неделями пропадал с такими же фанатами, зацикленными на военных железяках, на каких-то своих полуподпольных полигонах, расположенных в окрестностях Москвы.

Вскоре водитель свернул с Кутузовского проспекта и въехал на подземную парковку под зданием ночного клуба «Облака».

— А вы все американцев собираетесь истреблять, — продолжил Мишель и саркастически улыбнулся. — Только ведь на самом деле ничего этого не будет. На хрена им сюда лезть? Промышленные центры будут уничтожены ядерными ударами. Не останется никакой России — так, территория с болотами и лесами. Тайга!

— Не американцы, так их союзники полезут — поляки там всякие, венгры или немцы. Им-то всегда тут что-то надо было, — возразил Жека. — Они Россию с детства ненавидят.

— А за что ее любить? — осведомился Мишель. — Она сама всегда к ним лезла и вмешивалась…

— Куда это мы лезли? — вскинулся Жека. — Мы только оборонялись.

— А Венгрия, Польша, Чехословакия, Прибалтика?

— Это зона наших геополитических интересов, — отчеканил Жека.

— Отмазки это и имперские амбиции, — упорствовал Мишель.

— А как ты отмажешь американцев в Ираке, Афгане, Ливии или Сирии? — спросил Жека.

— Да, это аргумент! — Мишель усмехнулся. — В стиле «зато у них негров линчуют». Они там свергали диктаторов, всякие террористические режимы и насаждали демократию.

— И как, получилось? — поинтересовался Жека.

— Пока не везде, — произнес Мишель, на некоторое время задумался и продолжил: — Как тебе объяснить? Был, а может, и есть до сих пор в Штатах такой то ли философ, то ли провидец по имени Френсис Фукуяма. Так вот он еще в тысяча девятьсот восемьдесят девятом году, когда СССР жил и здравствовал, написал статью, которая называлась «Конец истории?», опубликовал ее в каком-то захудалом журнальчике, а на следующее утро проснулся всемирно знаменитым. Смысл его рассуждений состоял в том, что коммунизм в этом мире больше на хрен никому не нужен. Никто его строить не желает, включая самих коммунистов. Поэтому во всех странах мира обязательно победит демократия, примерно такая, как в Америке. Тогда наступит конец истории, в том смысле, что не будет больше ни войн, ни военных переворотов, ни борьбы идеологий. В общем, как он полагал, довольно скучное время. Все к тому и идет. Но не сразу, конечно. Пол, скажи…

— Брэк! Про политику, это без меня, — весело рявкнул Пол и сунул Жеке початую бутылку виски. — Все, тебе уже можно. Здесь полиции нет.

Жека зарулил на стояночное место, выключил двигатель, жадно схватил бутылку и присосался к горлышку.

— Ох, и нажрусь я сегодня, — мечтательно сказал Мишель, открывая дверцу.

— Только не как в прошлый раз, — оторвавшись от бутылки, заявил Жека. — Я тебя и двух этих баб тащить заманался.

— Малыш, ты знаешь, что такое инбридинг? — лениво спросил Пол, поглаживая по бедру девушку, лежащую рядом с ним.

Она не реагировала, сладко посапывала.

Тогда Пол ущипнул ее за грудь.

— Эй, малыш! Знакомо тебе такое слово? Присутствует оно в твоем лексикончике?

Девушка что-то невнятно пробормотала во сне и потянула на себя сползшее одеяло. Она явно не собиралась поддерживать беседу. После вчерашних возлияний в «Облаках», безумного танцпола, после поездки по ночной Москве и безудержной гимнастики в горизонтальном положении вот на этой самой кровати барышня очень хотела спать.

Пол был куда более закаленным бойцом.

Весь день просидеть в студии, отпахать три двухчасовых стрима, потом отправиться в «Облака» и уговорить там в компании Мишеля и Жеки-балбеса полтора литра «Гленморанжа»?

Легко.

До часу ночи зажигать на танцполе и даже протереть дырку в подошве модных вансов?

Не вопрос.

Оседлать стосильную «Ямаху» и гонять по Ленинскому и Университетскому до Воробьевых и вниз, к набережной, к Киевскому вокзалу, и дальше — на запад, в Москва-Сити?

Как два пальца.