— Девушка! — раздался истеричный женский голос. — Да что же вы стоите!

Выкрики адресовались мне.

Ярцев что-то спросил, взяв мужика за руку. Постепенно тот перестал задыхаться, несколько раз кивнул, показывая, что с ним все в порядке. Дыхание медленно выровнялось и даже лицо помидорного цвета посветлело.

Напряжение в зале ослабло: гости возвращались к своим делам, сообразив, что все устаканилось.

— Просто спазм, — долетел до меня голос Ярцева. — Все нормально…

Неожиданно толстяка вырвало кровью на стол.

Густые красные потоки хлынули на пол, словно косорукая официантка перевернула графин с томатным соком. Ярцев отшатнулся, рассматривая забрызганные руки. В зале стало так тихо, что можно было бы услышать перышко, упавшее на пол.

— Что-то мне нехорошо, — пробормотал мужик. — Вызовите врача…

Слова закончились бульканьем, и его вывернуло снова — на этот раз между столиками. Посетители запаниковали: меня окружили вскрики, стук перевернутого стула, кто-то пытался дозваться персонал.

Какой-то парень схватил меня за манжету и дернул.

— Девушка! Девушка, человеку плохо! — но я неотрывно смотрела на мужика, на месте которого должен был оказаться другой.

Он держался за живот где-то в области желудка, полусогнутый, со страдальческим лицом — такое бывает при сильной боли. Закашлялся, словно легкие наполнились кровью, и его вывернуло снова. Капилляры в глазах лопнули, сделав белки красными. На лице проступили четкие гематомы, словно что-то разрывало его изнутри. Он дышал со странными свистящими звуками и уже не мог говорить.

Ярцев отступил от мужчины, как осторожный врач — понял, что уже не помочь. И взглянул на меня, словно впервые заметил по-настоящему, и распознал во мне личность, а не полезного робота, который обслуживает его за обедом.

Он знает, что коктейль я принесла ему.

Мужчина повалился на колени, а затем без сознания рухнул ничком — в лужу собственной крови.

Это дало импульс толпе: гости не стали ждать, пока с проблемой разберутся, и повалили к выходу. И я со всей отчетливостью поняла — это мой единственный шанс.

Вместе с толпой я бросилась на улицу и побежала вдоль парковки. Неожиданно меня остановила чья-та рука, схватившая за запястье.

Твердая хватка, готовая переломать кости намекала, что сопротивление — плохая идея.

Глава 3

Лицом к лицу я оказалась с тем, кто топил меня в офисе.

На парковке было шумно: перепуганные посетители рассаживались по машинам, орали, и давили кто газ, кто клаксон, пытаясь скорее отъехать.

— Тихо, — он перехватил горло и так сжал пальцами гортань, что в глазах мгновенно потемнело.

Судя по скрипу, он открыл дверцу машины и зашвырнул меня на заднее сидение. Я упала, закашлялась, давясь собственными волосами, которые стегнули по лицу мокрыми прядями. В горле появился ком, и я не могла от него избавиться: будто подавилась болью.

В машину сели трое: один рядом со мной, двое спереди. Машина рванула вверх по улице.

Я привстала, рассматривая парковку ресторана: Ярцев садился в свой «ягуар», гордо и спокойно, словно обед прошел без происшествий. Вдалеке отчетливо звучали сирены.

— Ну и что за выходка, сука? — я получила тяжелую пощечину, от которой отнялось пол-лица. — Тебе сказали Ярцеву отдать, а ты кого напоила?

— Я ни при чем! — перепугалась я. — Ярцев сам отдал коктейль, клянусь! Я не виновата!

Я еще что-то жалко лепетала, пытаясь убедить, что полностью на их стороне. Я видела, что они могут сделать с человеком…

— Едем за город, — больше он ничего не добавил.

За город? Сердце сжалось от страха. Я бросилась к двери, намереваясь распахнуть ее на ходу.

Меня схватили за шиворот и оттолкнули на сидение, в лицо мгновенно полетел кулак. В левой скуле вспыхнула острая боль, я едва успела зажмуриться и вдохнуть сквозь зубы, как следом прилетел второй удар и свалил меня на сидение.

В голове шумело, все плыло и я задыхаясь, оглушенная. Меня впервые ударили кулаком в лицо.

Через минуту боль превратилась в тупо пульсирующий ад. Но здоровый организм сделал свое дело: я приходила в себя. Ошметки тумана перед глазами постепенно таяли. Все, что слева мне, кажется отбили — половину лица я не чувствовала. Она онемела, словно нервные окончания получили шок.

— Давай быстрее, — меня похлопали по напряженному бедру. — Потише найди место. А дернется, я ей еще врежу.

Ощущение на бедре мне не нравилось.

Он так и не убрал руку.

На каждом ухабе расслабленная ладонь подпрыгивала и била меня по выступающей косточке. Скоро машина начала тормозить, а сил подняться не было — я решила притвориться, что в обмороке и лежала с закрытыми глазами.

Можно попробовать убежать. Только фартук сковывает движения — он длинный и туго завязан. Втроем они меня догонят…

Внезапно машина остановилась.

Мужики спереди выбрались из машины первыми — в салон проник теплый летний воздух и тонкие ароматы травы, влажной почвы и леса. Пригород. Конечная остановка.

С улицы долетали голоса — они о чем-то договаривались насчет меня.

Тот, кто остался рядом неожиданно дернул меня за фартук, пролез под него рукой и начал искать застежку джинсов. Позади раздалось сопение и деловитый звон ремня.

Я завозилась, пытаясь встать и испуганно обернулась.

— Да тихо ты, — прошипел он, прижав меня к сидению. — Еще по морде хочешь?

По морде я не хотела, но и быть изнасилованной тоже.

— Пожалуйста!.. — взмолилась я, перехватив руку, которой он шарил под фартуком. В арсенале у меня были только слова, а судя по жестоким глазам этого парня, это бесполезное оружие.

Сердце выпрыгивало из груди. Я умоляюще смотрела на него, надеясь, что он одумается.

С той стороны дверь раскрылась и мне зажали рот.

Деваться было некуда, я елозила по сидению и мычала, тараща глаза на страшное лицо, нависшее надо мной. Ноги мне еще не раздвинули и штаны не сняли, но близко к тому.

— Надо в лес отвести, — решил один из них.

Именно он макал меня головой в ведро. Здесь я смогла рассмотреть всех троих, и главного среди них не оказалось.

— Зачем еще? — пропыхтел тот, что пытался пристроиться на мне сверху.

— Поглубже, но недалеко от тропинок, — продолжил тот озираясь. — Якобы сама пришла. Слезь, мало ли… Экспертиза установит, что трахали.

— Да кто там поймет, — буркнул он. — Все в гематомах будет.

Меня начало трясти.

Я тяжело дышала, задыхаясь от страха под его ладонью, и плотно поджав ноги. И не могла поверить, что так обыденно они обсуждают, как сподручнее меня изнасиловать, а потом убить. Как будто не про меня.

Еще с утра все было отлично… Я ждала, что придет Ярцев, улыбнется,