Быстро секанул недорезанного и понесся дальше. Взбежал по лестнице, выскочил в коридор и едва не получил болт в упор.

Возле двери с арбалетами на изготовку стояло пятеро дворцовых гвардейцев. Еще столько же были вооружены алебардами.

— Это свой! — вовремя крикнул мордатый пожилой сержант. Стрелки опустили оружие, но один из них все же нажал на спуск, правда, к счастью, успел сбить прицел и засадил болт в притолоку.

— Что здесь творится?! — вне себя от ярости заорал я.

— Не знаю… — угрюмо ответил гвардеец. — Ничего не знаю, сир. У нас была задача вывести государыню со свитой из дворца, но мы по пути неожиданно наткнулись на изменников. Наши остались сражаться, а мы вернулись. Но вас к дамам не пущу, хоть режьте. Не велено.

— Да и черт с тобой, не пускай! — рявкнул я. — Скажи только, мои здесь? Ну…

— Здеся-здеся, — с успокаивающей улыбкой перебил меня сержант. — Я вас запомнил, ваше сиятельство, еще когда вы прибыли. Контесса Сунбулофф и с ней две юные девицы. Все тутой.

— Хвала Пречистой Богородице!!! — Я переложил саблю в левую руку и торжественно перекрестился. — Как тебя хоть зовут, солдат?

— Дык Симон, ваше сиятельство. Симон Довре.

— Молодец, Симон Довре! Получишь кошель с серебром. И остальных не забуду.

— Мы свою службу служим, сир, — строго ответил сержант. А потом расплылся в улыбке и добавил: — Хотя и монета не…

Но я его не дослушал и резко развернулся, потому что на лестнице послышался громкий топот.

— Товсь!!! — рыкнул гвардеец.

В коридор заполошно выскочили с оружием в руках несколько дворян вперемешку с солдатами, очень похожими на тех, которых я срубил на лестнице.

Музыкально тренькнули стальные дуги. Сразу четверо мятежников опрокинулись на устилающие пол ковры. Остальные слегка замешкались, но быстро опомнились и с ревом кинулись на нас.

— Бей, убивай! Смерть узурпатору!

Правда, схватка очень быстро закончилась. Гвардейцы были экипированы в хорошие доспехи и отлично вышколены. К тому же нападавшие почти не превосходили нас числом. Уже через несколько минут весь коридор оказался завален трупами.

Я успел замарать саблю кровью всего одного Пентьевра, а второго пристрелил из пистолета. Из стражников пали только двое, но еще одному сильно посекли ногу.

— Отбились, хвала Богородице! — Сержант смачно хекнул, с хрустом проткнув острием алебарды грудь недобитого мятежника, и вдруг приложил ладонь к уху. — А ну-ка… Опять, что ли, идут? Товсь… — Но тут же с некоторой досадой в голосе скомандовал отбой: — Отставить!

В коридор забежал герцогский бастард конт де Вертю со своими оруженосцами и еще несколькими дворянами, среди которых я с облегчением увидел своих ближников. Скотт с легистом с ног до головы были испачканы в крови, но, скорей всего, не в своей, а в чужой. А вот эскудеро выглядели свеженькими и чистыми, словно и не рубились ни с кем.

— Что с государыней и моей матушкой? — выкрикнул запыхавшийся бастард.

— Все в порядке, не переживайте.

— Хвала Господу нашему, вы здесь, Жан! — Де Вертю истово перекрестился. — Это вы их? — Он провел взглядом по трупам. — Ах, ну да. А кто еще…

— Мы. Но что творится? Ничего не могу понять.

— Сейчас… — шепнул Франциск и, взяв меня под руку, отвел в сторону. — Часть стражников изменила и пропустила во дворец отряд сторонников Пентьевров. В общем, планировалось одно, но получилось совсем другое. Увы, больше ничего сказать не могу.

— А какова сейчас ситуация?

— Все уже нормально… — Бастард вытер потное лицо рукавом. — Наши их частью перебили, частью оттеснили. Сейчас дорезают. Дворец уже окружили верные нам люди.

— Понятно. Веселенький вечерок получился.

— Да, Жан, веселенький, — охотно согласился бастард. — Но у меня до сих пор руки дрожат. Придется напиться. Вы со мной?

— Конечно, с вами. Я за любую суматоху, кроме голодовки.

— Остроумно. — Вертю весело хохотнул. — Не возражаете, если позаимствую выражение?

— Да ради бога…

А еще через несколько минут появился сам Франциск Бретонский. С рукой на эфесе меча, весь такой торжественный и гордый, в своих маскарадных древнеримских доспехах. Вылитый освободитель и спаситель.

Следом за ним чеканил шаг отряд личных бодигардов. А уже дальше плелись не в ногу остальные придворные, многие из которых были замараны кровью и вообще выглядели сильно потрепанными.

Пришлось опуститься на одно колено. И, как назло, встал в лужу крови, промочив насквозь штанину.

Облагодетельствовав нас кивком, дюк прошествовал к двери, тут же распахнувшейся, словно в ней был глазок.

Я чуть вслух не выругался, углядев, что внутри покоев все было битком набито гвардейцами, которых возглавлял гран-камергер граф Генгам. А мы тут последний и решительный устраиваем…

— Ваше высочество!.. — Дюк с поклоном предложил руку жене.

Та ее величественно приняла, после чего все придворные разразились восторженными криками. Думал, даже зааплодируют, хотя подобное еще не в массовом обиходе.

Я тайком сплюнул и решил завтра же свалить из Бретани. Ну ее, вечно здесь какой-то ералаш творится.

Настроение слегка подняли Федора с девочками. Девицы выглядели ничуть не испуганными. Более того, Катька с Машкой в компании Аньки, герцогской дочуры, все норовили выскочить в коридор поглазеть на трупы. Н-да, тут впору сказать знаменитое: о времена, о нравы!

Логан с Деннисом, к счастью, почти не пострадали: порезы и ушибы не в счет. Несмотря на то что с самого начала влезли в гущу схватки. Их запланированные поединки не состоялись, ибо один поединщик благополучно помер в бою, а второго навечно искалечили. Клаус с Луиджи вообще оказались без царапинки, ибо пропустили все интересное, убалтывая каких-то придворных девиц. Я тоже остался невредимым, хотя сильно разнылось колено, по которому мне в свое время крепко засадил древком алебарды один швейцарец.

Чад моих домой не отпустили, дюшеса оставила