повидался с Цзя Шэ и Цзя Чжэнем, которые уже вернулись из ссылки, и они рассказали друг другу о пережитом за время разлуки. Затем он пришел к женщинам. Разговор невольно зашел о Бао-юе, и все снова расстроились.

– Такова судьба! – успокаивал их Цзя Чжэн. – Сейчас самое главное – беречь репутацию нашей семьи и не допускать в доме никаких беспорядков! Каждая ветвь нашего рода будет вести свое хозяйство отдельно. А все хозяйственные дела у нас в доме ты возьмешь на себя, – сказал он госпоже Ван. – Следи, чтобы все делалось как полагается!

Госпожа Ван рассказала мужу, что Бао-чай беременна, и добавила:

– Придется нам отпустить всех служанок Бао-юя!

Цзя Чжэн только кивнул головой, но ничего не сказал.

На следующий день Цзя Чжэн прибыл ко двору и говорил высшим сановникам:

– Я бесконечно тронут милостью, которую оказал мне государь. Но так как траур по моей матери еще не закончился, я не знаю, как благодарить государя за высочайшую милость, и очень прошу вас просветить меня в моем невежестве!

Придворные сановники обещали ему, что доложат государю и попросят его указаний.

Государь оказался настолько милостив, что разрешил Цзя Чжэну прибыть на личную аудиенцию.

Цзя Чжэн явился ко двору и поблагодарил государя за оказанную ему милость. Высочайший удостоил его несколькими наставлениями, а затем поинтересовался Бао-юем. Цзя Чжэн все рассказал ему.

Высочайший сначала выразил удивление, но потом заметил, что сочинение Бао-юя было написано безупречно, видимо, потому, что он был необыкновенным человеком.

– Он мог бы быстро продвинуться при дворе, – сказал император, – но, поскольку он отказался от почестей, ему можно пожаловать звание «Праведника великой учености».

Цзя Чжэн поклонился государю, а затем возвратился домой, где его встретили Цзя Лянь и Цзя Чжэнь.

Цзя Чжэн подробно рассказал о своем разговоре с императором, чем вызвал всеобщую радость.

Потом Цзя Чжэнь сообщил:

– Все строения дворца Нинго приведены в порядок, и можно переселяться туда. «Кумирня Бирюзовой решетки» передается в распоряжение сестры Си-чунь.

Цзя Чжэн только велел еще раз поблагодарить государя за его небесные милости.

Воспользовавшись удобным случаем, Цзя Лянь доложил Цзя Чжэну:

– Отец и мать разрешили отдать Цяо-цзе в семью Чжоу.

Цзя Чжэн, который еще накануне вечером узнал всю историю с Цяо-цзе, сказал:

– Если твои родители так решили, то и ладно! В деревне тоже жить неплохо, лишь бы девочке попался хороший муж, который стремился бы учиться и добивался высокого положения. Не все придворные сановники из городских!

Цзя Лянь почтительно поддакнул ему и добавил:

– Мой отец серьезно болен, и ему придется несколько лет жить на покое и лечиться, поэтому все дела по дому он передает вам!

– Как бы и мне хотелось пожить на покое где-нибудь в деревне! – воскликнул Цзя Чжэн. – Но государь оказал мне величайшую милость, и я должен не жалеть сил, чтобы отблагодарить его!

Когда Цзя Чжэн удалился во внутренние покои, Цзя Лянь велел позвать бабушку Лю и передал ей, что сватовство прошло благополучно. Бабушка Лю поклонилась госпоже Ван, а затем стала расписывать, как отныне будут повышаться по службе господа из семьи Цзя, как их семья вновь обретет счастье и как их сыновья и внуки будут процветать.

– Пришла жена Хуа Цзы-фана справиться о здоровье, – сообщила вошедшая в комнату девочка-служанка.

Госпожа Ван спросила жену Хуа Цзы-фана, просватала ли она Си-жэнь. Тогда женщина рассказала, что нашла жениха из семьи Цзян, которая живет к югу от города, владеет домами, участками земли и несколькими лавками. Жених, говорила она, на несколько лет старше Си-жэнь, но до сих пор не женат, и таких людей едва ли сыщешь одного на целую сотню!

Госпожа Ван была очень довольна сообщением жены Хуа Цзы-фана и сказала:

– Передай в семью Цзян, что я согласна. Через несколько дней заберешь Си-жэнь!

Затем госпожа Ван распорядилась тайком проверить, верны ли сведения у жены Хуа Цзы-фана, и узнала, что жених действительно хороший человек. Тогда госпожа Ван рассказала об этом Бао-чай и велела ей попросить тетушку Сюэ поговорить с Си-жэнь.

Когда Си-жэнь узнала, что ее выдают замуж, она сильно расстроилась, хотя и не осмелилась протестовать. Вспомнив, как когда-то Бао-юй был у нее дома и как она уверяла его, что лучше умрет, чем покинет его, она подумала:

«Это воля госпожи, и если я буду перечить ей, меня сочтут бессовестной. Но выходить замуж противно моему желанию».

Мысли эти вконец расстроили Си-жэнь, и она рыдала до хрипоты.

Тетушка Сюэ и Бао-чай настойчиво утешали ее, и мысли Си-жэнь постепенно приняли другое направление:

«Я умру, – решила она, – но только не здесь, чтобы меня не сочли неблагодарной. Я сделаю это дома».

Когда настало время уезжать, Си-жэнь, едва сдерживая скорбь, попрощалась со всеми. Служанкам тяжело было расставаться с нею, и все они, разумеется, были опечалены.

С твердой мыслью как можно поскорее покончить счеты с жизнью Си-жэнь села в коляску. При встрече с братом и его женой она тоже заплакала, но ничего не сказала им.

Потом Хуа Цзы-фан показал ей свадебные подарки, присланные семьей Цзян, и приданое, которое для нее приготовил, а затем сказал:

– Это подарила госпожа, а это приготовили мы!

Си-жэнь молчала, но все два дня, которые она прожила у брата, она думала:

«Мой брат обо всем позаботился, и если я покончу с собой в его доме, я докажу, что я неблагодарна, да еще поврежу брату!»

Си-жэнь размышляла долго, но так ни к чему и не пришла. Поистине, она была слабохарактерна и предпочитала страдания смерти.

В тот день, который был признан счастливым для переезда в дом мужа, Си-жэнь молча села в паланкин, приняв твердое решение умереть сразу же по прибытии в дом мужа.

Она даже не представляла себе, что в семье Цзян ее примут как настоящую жену и отнесутся к этому браку очень серьезно.

Как только она въехала в ворота дома, где жила семья Цзян, все служанки бросились к ней и именовали ее «госпожой».

Си-жэнь, окончательно решившая умереть в доме мужа, сочла это неудобным, ибо могла причинить ущерб репутации семьи Цзян. Всю ночь она проплакала, отказываясь удовлетворить желание мужа. И тем не менее муж был с нею ласков и терпелив.

На следующий день, разбирая приданое, Си-жэнь вытащила из сундука красный пояс. Взглянув на него, ее муж сразу понял, что Си-жэнь была служанкой Бао-юя.

Он знал, что Бао-юю прислуживала какая-то служанка матушки Цзя, но даже не предполагал, что это могла быть Си-жэнь.

Глядя на пояс, молодой Цзян вспомнил о былой дружбе с Бао-юем