Меня восхищала моя малышка. Она сидела на кресле, сложа руки на коленях и яростным взглядом прожигала его. И не боится же зверя провоцировать. Нужно будет провести воспитательную беседу «Как вести себя с оборотнем». Это я и мой зверь любим ее, но другие…

То, что последовало дальше – было на одних инстинктах. Я успел засечь, что Антон поднял свою лапу, и собрался ударить Эмилию. Это было настолько неожиданным.

Не знаю, как он меня не засек до этого. Но я мгновенно обернулся и тараном пробился через стеклянную дверь. Мне было наплевать на множественные порезы. Моя пара была в опасности, и все остальное второстепенно.

Занесенная лапа так и осталась в воздухе. Он резко обернулся ко мне. Взгляд был диким и не вменяемым.

Тем временем, пока Антон отвернулся, Эмилия занесла ногу и пнула Антону по коленной чашечке.

Бесстрашная девчонка.

Но, после удара, она подскочила с кресла и отбежала к дальней стене. А я, тем временем, набросился на больного ублюдка.

Все происходило настолько быстро. Антон, хоть и был оборотнем, но он не был военным.

Я исполосовал его тело. Лицо было в крови. Одним словом – месиво. Но и мне досталось пару ударов. Только на фоне моих ударов, его были легкими царапинами.

В первый момент, когда я набросился на него, я думал о его смерти. Но сейчас первый наплыв эмоций схлынул, и я смог успокоиться. И тут на меня нахлынула паника. В воздухе витал запах крови, принадлежавшая Эмилии.

Я отбросил Антона, как какое-то насекомое, и повернулся к своей девочке. Она зажимала рану на руке, точнее, на запястье. Боже ты мой, как я этого не заметил.

Я подскочил к перепуганной Эмилии и осмотрел рану. Это был укус.

Вот теперь, я поистине испытал целый калейдоскоп эмоций: страх, злость, отчаяние… безысходность.

Я решительным шагом подошел к Антону. А эта тварь начала истерически смеяться и извергать то, чего я боялся.

– Пусть моя метка будет тебе подарком, что такая сука, как ты, посмела поставить метку первым на мою пару, – говоря это, он хохотал как безумный, а я покрылся потом страха, и, наклонившись над ним с занесенной когтистой лапой, а он все продолжал. – Теперь, скорее всего, когда ты будешь трахать ее, она будет думать обо мне или я буду сниться ей, или, мастурбируя, она будет представлять не только тебя, но и меня, – последние его слова для меня были как спусковой курок. Я бил его как сумасшедший, и только тихий шепот Эмилии остановил меня:

– Пожалуйста, остановись, – эти слова были выстрелом мне в самую душу.

Давид

Работы навалилось уйма. Даже ребята не справлялись и поэтому, мне пришлось на свои плечи взять многие заказы, что до этого я не выполнял. А это означало, что я еще меньше буду проводить времени с Эмилией.

С того злосчастного момента, прошла неделя. А я все изводил себя, и с каждым днем все больше и больше. Теперь при каждой близости в моей голове звучали слова Антона.

Я все не мог понять, как так могло случиться, что, обернувшись он ощутил Эмилию своей парой. Не знаю откуда, но я знал, что это невозможно. Для каждого самца своя самка. Но это можно списать на то, что Антон сам что-то перехитрил с вирусом или еще что. Навряд ли он расскажет это. И так понятно, что он специально ее пометил. Если она ему не достанется целиком, то хоть мне жизнь попортит.

Да, тварь оказалась живучей, да и как его прибить, когда моя девочка просит остановиться.

Антона забрали люди Белова. Я сам ему позвонил, и рассказал все как есть. Что с ним – мне насрать. Я только надеюсь, что от него избавятся, как от мусора.

А теперь я сидел и прокручивал сегодняшнее утро с Эмилией. Поведение у нее вроде, как и до укуса. Но она теперь смотрела на меня иначе. Или мне показалось? Но она два дня подряд моментально засыпала по вечерам. Когда до этого, мы проводили в объятиях друг друга. Она на самом деле устала или, таким образом, пытается избежать близости? Твою же мать, что мне делать? Но это не все: ее собственный запах изменился, и вот это серьезно. Хотя не скажу, что он стал более неприятным, просто иным.

Бля-я-я. Я. Схожу. С ума.

В тот же день, после нападения, мы отправились домой, я обработал рану. Укус не был глубоким, но достаточно и такого, чтобы пометить. Она только уверяла меня, что все хорошо. Чувствует она себя замечательно и бла-бла-бла. У нее одни «радужные пони», а у меня волосы стояли дыбом.

– Можно к тебе? – приоткрыв дверь, ко мне заглянул Сашка.

– Да, заходи, – махнул рукой на кресло, пусть садится.

У него и Игоря все отлично. Даже рады, что у них вторая сущность. Только вот они прекрасно понимают, что настанет день, когда с них потребуют. Но меня радует то, что они не унывают.

– Смотрю, у тебя опять голова забита Эмилией, – только вот меня не радует, что мои друзья стали оборотнями. Оба, гады, стали такими наблюдательными. Сразу чуют изменения.

Да и они все знают, не вижу смысла что-либо скрывать.

– Это получается неосознанно. Я бля не знаю, что мне делать? Я просто в отчаянии. Словно она моя и не моя.

– Так позвони генералу, порасспрашивай. Я уверен, что таких как Антон у него много. Ты ж не думаешь, что у генерала одна лаборатория и один ученый. Даю голову на отсечение, у него этих лабораторий несколько, и ученых как насрано. Тут такие бабки и власть замешана. Он точно пошел в ва-банк. Да и ты важен в его игре, так что он должен снизойти до объяснений.

Я ведь тоже об этом думал. Он тогда сам сказал, что Антон сделал свою работу. Но кому-то продолжать ведь нужно. Тут скорее всего Сашка прав. Всю сделанную работу передали в следующие руки.

– Да, скорее всего ты прав. Лучше позвонить и разузнать, чем голову ломать.

После его ухода, я позвонил самому Белову, и договорился о встрече. Я еще до сих пор удивляюсь его отношению ко мне. Он ведь занятой человек, но выкроить время для встречи со мной у него нет проблем.

Так, по времени я успею заехать за Эмилией и отвести ее домой, а потом на встречу с Беловым.

Только вот перед тем, как поехать в университет за Эмилией, она прислала сообщение: – «Мне нужно задержаться на учебе. Возьму такси. Целую».

После прочтения ее сообщения, мое настроение упало ниже плинтуса, хотя ниже уже некуда. Боже, дай мне терпения.

Я так и отсидел на работе, пока не пришло время собираться на встречу с Беловым. Я весь словно на иголках. Даже зверь затаился, только по-тихому поскуливал. Да-да, нам обоим хреново.

Разумеется, я явился на двадцать минут раньше, но меня удивило то, что Белов был уже на месте.

– Я так и подозревал, что ты явишься раньше, поэтому поторопил свою последнюю встречу, – у меня что, все на лбу написано?