Методы, применяемые ШАБАКом, порой противоречили принципам демократического государства, а публичные скандалы испортили ему, как и Службе, репутацию и дома, и за границей. Наихудшей была безобразная история, случившаяся с автобусом номер 300. В апреле 1984 года автобус номер 300, следовавший из Тель-Авива в южный город Ашкелон, был захвачен четырьмя палестинцами. Когда военные стали освобождать автобус, двое палестинцев были убиты, а двух выживших террористов отвели в близлежащее ржаное поле, и больше никто их не видел. Позднее выяснилось, что они были забиты до смерти офицерами ШАБАКа, действовавшими по приказу генерал-директора. За этим быстро последовала целая серия скандалов, в ходе каждого из которых были выявлены безжалостные методы, какие применял ШАБАК: насилие, вынужденные признания, шантаж и обман. Защитники ШАБАКа любили говорить, что допросы подозреваемых в терроризме нельзя вести в приятной атмосфере, за чашкой кофе. Цели организации независимо от скандалов оставались неизменными. ШАБАК не заинтересован ловить террористов после того, как пролита кровь. Он хочет останавливать террористов прежде, чем они нанесут удар, и по возможности напугать молодых арабов, чтобы они никогда не становились на путь насилия.

Иаков вдруг резко затормозил, чтобы не столкнуться с медленно двигавшимся фургоном. Одновременно он замигал фарами и нажал на автомобильный гудок. Фургон в ответ переехал на другую полосу. Иаков промчался мимо, но Габриэль успел заметить двух харедимов, которые оживленно беседовали, точно ничего не произошло.

Иаков бросил на колени Габриэлю кипу. Она была больше многих других и неплотной вязки, с оранжево-янтарным рисунком по черному полю. Габриэль сразу понял значение рисунка.

– Границу мы пересечем, как переселенцы, на случай если кто-то из Палестинской безопасности или Хамаса следит за пропускным пунктом.

– А откуда мы?

– Из Кирьят-Девора, – ответил Иаков. – Это в Иорданской долине. Мы туда никогда не ступим.

Габриэль взял в руки шапочку.

– Я так понимаю, что мы не безумно популярны у местного населения.

– Давайте просто скажем, что жители Кирьят-Девора очень серьезно относятся к своему приобщению к Израильской земле.

Габриэль надел кипу на голову и приспустил сбоку. А Иаков, продолжая вести машину, наставлял Габриэля: процедуры при переезде на Западный Берег, какой дорогой они поедут в арабскую деревню, где их ждет Арвиш, как они будут добывать у него информацию. Окончив лекцию, Иаков протянул руку к заднему сиденью и вытащил миниатюрный вариант пулемета «узи».

– Я предпочитаю вот это, – сказал Габриэль, показывая свою «беретту».

Иаков рассмеялся.

– Это же Западный Берег, а не Левый. Не дурите, Габриэль. Берите «узи».

Габриэль нехотя взял оружие и вставил в него магазин с амуницией. А Иаков надел на голову такую же кипу, какую дал Габриэлю. Через две-три мили после аэропорта Бен-Гурион он съехал с автострады на двухполосную дорогу, ведущую на восток, к Западному Берегу. Разделительная стена, возникшая перед ними, отбрасывала на окрестность черную тень.

Возле контрольно-пропускного пункта среди солдат ИСБ стоял представитель ШАБАКа. Когда Иаков подъехал, представитель ШАБАКа пробормотал несколько слов солдатам, и «фольксваген» проехал без инспекции. Иаков, миновав контрольно-пропускной пункт, быстро поехал по залитой луной дороге. Габриэль оглянулся и увидел пару фар. Огни их какое-то время светили, потом растворились в ночи. Иаков же, казалось, не обратил на них никакого внимания. Вторая машина, как заподозрил Габриэль, принадлежала команде контрразведчиков ШАБАКа.

На указателе значилось, что до Рамаллы – четыре километра. Иаков свернул с дороги на немощеную тропу, пролегавшую по высохшему руслу старого вади. Он притушил передние фары и ехал по вади лишь при янтарном свете габаритных огней. Через минуту он остановил машину.

– Откройте отделение для перчаток.

Габриэль открыл, как было сказано. Внутри лежала пара кафий.

– Ты смеешься!

– Закройте ею лицо, – сказал Иаков. – Всё лицо, как они это делают.

Иаков умело обмотал голову кафией и завязал ее вокруг горла, так что все лицо было скрыто, за исключением глаз. Габриэль поступил так же. Иаков поехал дальше, вцепившись обеими руками в руль машины, занырявшей по темному вади, – у Габриэля возникло неприятное чувство, что он сидит рядом с боевиком-арабом, задумавшим покончить с жизнью. Через милю они добрались до узкой мощеной дороги. Иаков свернул на нее и поехал на север.

Селение было маленькое даже по меркам Западного Берега, и в нем царила атмосфера внезапного опустения – несколько приземистых мышиного цвета домишек стояли вокруг узкого шпиля минарета, но света почти нигде не было видно. В центре селения была маленькая рыночная площадь. Ни других машин, ни пешеходов – лишь отара коз принюхивалась среди отходов.

Домишко, возле которого остановился Иаков, был на северной окраине. Окошко, глядевшее на улицу, закрывали ставни. Одна половинка ставней висела на сломанной петле. В двух-трех футах от входа стоял трехколесный детский велосипед. Велосипед был повернут к двери – значит, встреча еще продолжалась. Будь он повернут в противоположном направлении, они вынуждены были бы все отменить и отправиться на поиски запасного варианта.

Иаков схватил пулемет «узи» с пола и выскочил из машины. Габриэль поступил так же, затем открыл заднюю пассажирскую дверь, как велел ему Иаков. Повернувшись спиной к домишке, он оглядел улицу, нет ли на ней движения. «Если кто-то станет подходить к машине, пока я буду внутри, – стреляй в их направлении, – сказал ранее Иаков. – Если не поймут – укладывай их на землю».

Иаков перепрыгнул через трехколесный велосипед и ударил правой ногой в дверь. Габриэль услышал треск разламывающегося дерева, но продолжал смотреть на улицу. Из дома раздался голос, закричавший по-арабски. Габриэль узнал голос Иакова. Раздавшийся следом голос был ему незнаком.

В ближайшем домике появился свет, за ним – в другом. Габриэль снял «узи» с предохранителя и положил палец на спусковую скобу. Он услышал за собой шаги и, вовремя обернувшись, увидел, что Иаков выводит через разбитую дверь Арвиша с черным мешком на голове и поднятыми руками, приставив к его голове «узи».

Габриэль снова взглянул на улицу. Мужчина в светло-серой галабии вышел из своего домишки и закричал на Габриэля по-арабски. Габриэль на том же языке велел ему не приближаться, но палестинец шагнул в его сторону.

– Стреляйте в него! – крикнул Иаков, но Габриэль был невозмутим и не открыл огонь.

Иаков втолкнул Арвиша головой вперед на заднее сиденье машины. Габриэль, подойдя к задней дверце, залез в машину и заставил информатора лечь на пол. А Иаков обежал машину спереди и, добравшись до дверцы со стороны водителя, успел по дороге выпустить очередь из «узи», легшую на расстоянии двух-трех ярдов от ног палестинца, поспешившего укрыться в своем домишке.

Иаков вскочил за руль и дал задний ход по узкой улице. Добравшись до рыночной площади, он развернул машину и помчался через селение. Звуки выстрелов и рев мотора машины дали знать жителям, что пришла беда. В окнах и дверях появились лица, но никто не попытался остановить их. Габриэль смотрел в заднее окошко, пока селение не исчезло в темноте. А через минуту Иаков уже снова мчался по изрытому колеями вади – только на этот раз в противоположном направлении. Их информатор по-прежнему лежал на полу, зажатый между передним и задним сиденьями.