Праздник для двоих - Ким Лоренс

Отложив свои записи, адвокат Том Трент наконец заговорил. Он давно и хорошо знал человека, который вытащил его из долгожданного отпуска для участия в этой встрече, и даже не особенно сопротивлялся, так как понимал, что бесполезно изображать из себя важную птицу.

Поставив локти на крышку стола красного дерева, мужчина молча и внимательно слушал Тома. Том плохо представлял при этом, что чувствует его визави, поскольку тонкие патрицианские черты лица ничем не выдавали того, что происходит у него внутри.

А интеллект этого человека был необыкновенным, умнее его Том никого в своей жизни еще не встречал.

— Вот и все, что я могу сказать об этом деле, — наконец произнес Том и откинулся на спинку мягкого стула.

Одним легким атлетическим движением Лука поднялся со своего места и принялся мерить шагами комнату. Высокий, крепкий и мускулистый, он имел весьма внушительный вид.

Наконец Лука остановился у массивного стола, уперся ладонями в его сверкающую крышку и наклонился в сторону Тома. Густые длинные ресницы, которыми восхищалась жена Тома, называя их невозможно сексуальными, поднялись, и Том ощутил на себе знаменитый взгляд Ди Росси. Ему почему-то стало не по себе.

— Итак, для сохранения полномочий опекуна мне просто-напросто необходимо жениться. Предпочтительно на женщине, у которой уже есть ребенок. Я правильно мыслю?

Том удивленно покачал головой. Как типично для Луки! Сначала он выслушивает деловые аспекты и сложные юридические подробности, а потом подводит итог одним предложением.

Он легко принимал решения и никогда не заботился о мнении окружающих. Ему было абсолютно все равно — похвалят его или осудят досужие языки, понятны или нет его действия окружающим. То, что некоторые называли его бесшабашным, а другие — импульсивным, ни в коей мере не заботило Луку Ди Росси.

До сих пор дерзкое самомнение оправдывалось во всех его предприятиях, и самым ярким примером тому была огромная финансовая империя, которую он создал буквально на пустом месте.

— Я имел в виду не совсем это, но наличие у тебя семьи, конечно же, серьезно помешает им, а может быть, и вообще сведет на нет все их усилия. Кстати, на роль невесты уже имеется парочка кандидаток, обе готовы пройти собеседование, и, по моему мнению, обе перспективны.

Шутка Тома была не замечена Лукой, во всяком случае его скульптурные черты лица остались спокойными. «Но я также не воспринимал бы глупые шутки, если бы знал, что кто-то хочет отнять у меня ребенка», — подумал Том.

— Мне необходимо завести семью, — медленно проговорил Лука.

— Ты не хуже меня знаешь, как обстоит дело.

— Иногда полезно лишний раз услышать мнение со стороны, тогда очевидное становится еще более понятным, — загадочно произнес Лука и снова устроился в кресле.

Положив руки на подлокотники, он откинул голову назад и задумчиво уставился в потолок. Лондонский офис фирмы «Ди Росси интернэшнл» недавно переместился из покосившегося здания современной постройки на эту классическую террасу в георгианском стиле, которая была недавно восстановлена буквально по крупицам во всей своей первозданной красоте.

На первый взгляд Лука как будто бы расслабился, но любой, кто его хорошо знал, понял бы, что это выражение спокойствия могло быть обманчивым.

«Ди Росси становится крайне опасным, когда его пытаются загнать в угол!» — так однажды охарактеризовал его один экономический аналитик. Эта черта его характера десятикратно усиливалась, если дело касалось личной жизни Луки, в которую он не позволял вторгаться никому. А сейчас под угрозой оказалась именно его личная жизнь.

— Тогда тебе следует поместить объявление в газете. Ну хорошо, — продолжал Том с небольшой гримасой, — это тоже не смешно. Но пойми, я же не толкаю тебя на необдуманный шаг и вовсе не хочу, чтобы ты женился на ком попало! Не забывай, что у них нет никаких шансов выиграть это дело.

— Но они постараются сделать все, чтобы вывалять мое имя в грязи.

— Я уверяю, тебе не о чем беспокоиться, Лука.

«Ди Росси» — слишком солидная компания, она хорошо известна на рынке производителей, поэтому скандал, если он и разразится, не сильно повредит бизнесу.

Бровь Луки сардонически поднялась вверх.

— Твоя забота о моей компании похвальна, — начал он, но тут его голос стал холодным и острым как сталь, — однако Валентина может пострадать довольно серьезно. Сможет ли она когда-либо забыть это?

Том лишь поморщился, он не обиделся на резкий тон собеседника.

— Да, конечно, и о чем только я думал! Прости, Лука!

Лука поднял голову:

— А все-таки, почему бы и нет? Почему бы мне и на самом деле не жениться?

Том уставился на друга.

— Ты это серьезно?! — Их взгляды встретились. Ну, если не принимать в расчет сотни аргументов «против», такое решение было бы все-таки довольно рискованным…

— Ты же говорил, что это необходимо, — бесцеремонно прервал его Лука. — Если я хочу, чтобы дело не дошло до суда, мне именно так и следует поступить.

Я готов пойти на что угодно, лишь бы избавить Валентину от ненужных волнений. Не хочу, чтобы на нее набросилась вся эта стая коршунов.

Заглянув в загадочные глаза Луки, Том понял, что тот совсем не расположен к шуткам. В мире, где люди частенько лукавят, иногда трудно отличить истину от лжи. Но Лука всегда говорил то, что думал.

— По их мнению, ты нарочно увез ее в Англию… осторожно начал Том.

Лука провел ладонью по своему гладко выбритому подбородку и зло улыбнулся:

— Вне всякого сомнения.

— Значит, запретив им встречаться с ней без свидетелей, — Том пожал плечами, — ты знал, как они отреагируют. Наталия Корради ненавидит тебя. Лука, а Валентина — ее внучка.

— Она моя дочь, — бросил Лука, и его глаза зажглись опасным огнем, но лицо оставалось неподвижным, словно высеченное из камня. — Я рассказывал тебе, что она заявила Валентине? — тихо спросил он.

— Нет, Лука.

— Ее якобы любящая бабушка постоянно внушала ей, что она никогда не будет такой красивой и талантливой, какой была ее мать. Она заявила, что, если бы Валентина не родилась, ее мать была бы жива. — Он резко втянул в себя воздух. — Dio![1]Том! Что мне было делать?

Потрясенный до глубины души. Том лишь слабо пожал плечами.

— Кто знает, как долго она напевала в уши Валентины такую чушь? Я не позволю им так жестоко обращаться с моей дочерью! Я не допущу, чтобы история повторилась. У этой женщины нет сердца, она не любит Валентину, — продолжал он все более возбужденно. — Для нее Валентина является орудием, чтобы наказать меня. — Он поднялся на ноги, являя всем своим обликом мрачную решимость отстаивать собственную правоту. — Я уже привык к тому, что она многие годы ненавидит и презирает меня, но на этот раз она перешла все границы. Прежде всего мы должны учитывать интересы Валентины.