Это уже переходило все границы! В ответ на прямое оскорбление Джуд широко раскрыла глаза. Да как он смеет в чем-то обвинять ее! Этот человек явно не в своем уме.

— На что это вы намекаете? — набросилась на него Джуд. — Я считаю неприличным и оскорбительным, когда кто-то пытается выставить меня полной дурой. Я никого не обманывала! — крикнула она ему в лицо. Это все ваша манера делать преждевременные выводы.

Вот ему! Она могла бы добавить еще, но решила пока промолчать.

— Почему же преждевременные? — спросил Лука. Вы не справляетесь со своими обязанностями. Дети вас не слушаются. Да и ваши манеры, равно как и одежда, не делают вас похожей на настоящую женщину. — Он презрительным взглядом окинул ее с ног до головы. Весь ваш облик говорит о том, что вы еще подросток незрелый и глупый. Вам еще расти и расти, — пренебрежительно заключил он.

Слушая его несправедливые обвинения, она чувствовала, что глаза ее наполняются слезами. Джуд прижала кулачок к стиснутым губам, стараясь успокоиться и взять себя в руки.

Она отвернулась, но Лука успел заметить сверкнувшие в этих прекрасных глазах слезы.

В бизнесе Лука никогда не допускал, чтобы оппонент доводил его до состояния, когда он терял над собой контроль и непроизвольно начинал сыпать оскорблениями. Лука придерживался очень строгих понятий о чести. Теперь, когда его гнев испарился без следа, ему стало стыдно оттого, что он сорвался и нарушил свое золотое правило.

Лука всегда восхищался смелостью. А эта девушка своим характером напоминала ему норовистую арабскую лошадь, которую он усмирил недавно в своем Умбрском поместье, где проводил большую часть свободного времени.

Лука уважал сильный характер.

Когда Джуд снова повернулась к нему, он понял, что ему нравится ее гордый и независимый дух. И тут же она обрушилась на него с новой волной негодования:

— Когда мужчине перевалило за тридцать, а он без зазрения совести раздевает взглядом и выставляет на посмешище женщину, которую считает подростком, он нуждается в особом врачебном внимании. Его поведение настораживает.

Темно-бордовые пятна на скулах Луки показали ей, что она попала в точку. Мускулы на его щеках опасно напряглись. Он взглянул на нее сверху вниз как на нечто недостойное внимания.

— Да, мужчины имеют обыкновение разглядывать: женщин, такова их природа, — отозвался он, пожав плечами.

Но Джуд показалось, что, несмотря на его внешнее спокойствие, он вне себя от гнева.

— Ну, а я вовсе не намерена стоять и терпеливо сносить ваши дерзкие замечания и взгляды.

— А чего вы еще ждали? — удивленно возразил он.

Вот оно, чисто мужское свойство характера! Они всегда и во всем обвиняют женщину.

— Конечно, выслушивать насмешки и издевательства от всяких сексуально озабоченных нахалов — неслыханное удовольствие! У меня от этого поднимается настроение! — (Он уставился на нее, словно не веря своим ушам.) — Ваша проблема в том, что вы не настоящий мужчина, поэтому и не можете признаться, что не правы.

Кажется, у него появилось желание наброситься и задушить ее на месте. Однако это нисколько не умаляло его красоты, размышляла она, разглядывая лицо Луки.

— Господи! — Его ноздри раздувались от ярости, он с трудом сдерживался. — Вы выбрали неудачную тактику, доктор Лукас. Опасно ставить под сомнение мужские качества.

— Вот только не надо разыгрывать передо мной мачо. Перед тем как так опрометчиво высказывать свое поспешное мнение в мой адрес, нужно было думать. — Джуд прекрасно сознавала, что он был прав: она действительно некомпетентна. Но зачем он разговаривал с ней так высокомерно и поучительно? — Вы нарочно оскорбляли меня, сказали, что я не женщина. — К своему ужасу, Джуд непроизвольно всхлипнула, потом еще и еще раз. Ее хрупкая защита дрогнула, на глаза навернулись слезы.

— Вы плачете?

— А как по-вашему, что я делаю?

Лука понял, что силы Джуд на исходе. Он ругал себя за то, что не заметил вовремя ее состояния. Она же была на грани срыва.

Он, конечно, сочувствует ее горю, но у него и своих проблем предостаточно. Не хватает ему еще принимать к сердцу чужие раны.

— Вы сказали, что у меня ничего не получается с детьми, — произнесла Джуд безжизненным голосом. — И вы совершенно правы! — Она неожиданно горько рассмеялась. — Все так. Я потерпела полное фиаско. Если бы не ваша доброта, не знаю, что случилось бы с Джозефом…

— Нет никакой необходимости строить предположения типа, что было бы, если бы… С Джозефом ничего плохого не случилось.

Джуд покачала головой, не желая, чтобы ее успокаивали.

— Можете презирать меня сколько угодно. Но я и правда ни в чем не виновата. У них нет никого, кроме меня, на всем свете, и мне придется так или иначе справляться! — Она наконец открыто заплакала.

Это повергло Луку в состояние полнейшего ужаса.

Джуд рыдала, закрыв лицо руками, сквозь пальцы потоком струились слезы. Всхлипнув, она с трудом проговорила:

— Я никогда не плачу.

И снова зашлась в рыданиях.

Джуд понимала, что потом горько пожалеет о том, что распустила нюни, но ничто не могло остановить потока ее слез. Она презирала себя за этот истерический припадок, но у нее не выдержали нервы.

Лука снова взглянул на закрытую дверь, откуда слышались громкие голоса детей, увлеченно играющих в компьютерные игры. Хрупкая девушка перед ним разразилась новым приступом безутешных рыданий.

— Все это так ужасно! Так ужасно! — Через минуту она подняла к нему залитое слезами лицо и неожиданно для себя выпалила:

— Мало того, я никогда больше не смогу заниматься любовью! И это совсем не смешно!

— Господь всемогущий! — пробормотал потрясенный Лука, глядя на нее. — Иди сюда, — велел он странно отрешенным голосом.

Джуд безропотно прижалась к нему. Она была удивительно женственная. Громко вздохнув, Джуд содрогнулась всем телом и шумно выдохнула. Лука рассеянно погладил ее по спутавшимся волосам, и она доверчиво спрятала на его груди лицо. Лука, знавший всевозможные запахи дорогой парфюмерии, никак не мог определить дразнящий и возбуждающий аромат, который исходил от нее.

Некоторое время они стояли молча. Наконец Джуд немного успокоилась и вдруг резко отстранилась от Луки.

— Не знаю, почему я повела себя так глупо.

Видно было, что порыв удивил ее саму.

— Наверное, вам долго пришлось сдерживаться, — предположил Лука.

Похоже, он прав, думала она, утирая остатки слез тыльной стороной ладони. Потом настороженно заглянула в его до неприличия красивое лицо.

Должно быть, такие сцены ему не новы. Ей стало неприятно, что она попала в список многочисленных женщин, рыдавших на его груди.