Ладно, выстрелила она, допустим, случайно. Но как можно после всего лечь на кровать и уснуть? Можно подумать, она каждый день по людям шмаляет. Пусть даже из травматики. Хотя… Если вспомнить её прошлое и то, как она преследовала бедного мужика, вполне можно предположить.

Подошёл к кровати, присел рядом и взглянул на часы. Часа два прошло уже, можно будить спящую красавицу. Взяв её за запястье, надел на него браслет и не без удовольствия защёлкнул. Мигнул микроскопический датчик. Удовольствие, конечно, не то и не такое, как было бы в том случае, если бы она сама позволила. Но ему и так сойдёт.

– Подъём, гражданка Смирнова! Полиция! Вы убили лучшего мужика в вашей жизни и теперь будете за это расплачиваться! – похлопал её по щекам, на что Надя поморщилась, застонала.

– Ммм… Чего тебе? – прохрипела сиплым голосом, будто проспала не пару часов, а пару суток. Тут же округлила глаза, видимо, осознав, кто рядом, и резко села на постели. Осмотрела свой халат, запахнула его на груди. Запахнуть-то запахнула, но ему хватило даже одного мгновения, чтобы заценить своё имущество. То самое, на которое она не надела лифчик. Ничего так. Даже очень. Крупные горошины сосков в розовых ареолах, даже рот слюной наполнился. – Что ты здесь делаешь? – но взглянув на его обнажённый торс, судорожно ахнула и поползла к изголовью. – А ну! Уйди отсюда! Слышишь?! Я кричать буду!

– Во-первых, ты и так орёшь. Во-вторых, это тебе не поможет. Ну, и в-третьих, кукла Надя, я мог сделать с тобой всё, чего захотелось бы. Ты провалялась в отключке несколько часов. А мне можно было приподнять твой халатик и… – положив руку на её ногу, медленно пополз вверх, за что мгновенно получил во всё тот же бок, всё той же ногой. – Да чтоб тебя, блядь! – зашипел, отшвыривая от себя её ногу.

– А чего ты голый тогда?! – рявкнула, окончательно проснувшись.

– Я снял рубашку, чтобы осмотреть гематому, – встав на ноги, продемонстрировал плод её трудов. – Видишь? Чуть рёбра мне не раскрошила.

На боку действительно багровела охерененно здоровая фиговина, которую синяком назвать язык не поворачивался.

Она поджала губы, опустила взгляд. Что такое? Доктор Смирнова устыдилась?

– Слушай… Так нехорошо всё вышло, да? Но, если честно, то я не хотела. Знаешь, ты когда ворвался ко мне, я… – опустила взгляд на свою руку, нахмурила брови. – Так, а это что ещё такое? – вскинула на него яростный взгляд и принялась остервенело сдирать с себя браслет. – Вот же гад! Да лучше бы я тебя прихлопнула!

Хаджиев заухмылялся, наблюдая за её тщетными потугами.

– Видишь ли, в чём дело, красавица. Этот браслет не такой, как предыдущие. Этот я немного усовершенствовал. В нём маячок. Если ты попытаешься сбежать от меня, я тебя найду, – проговорил это не без садистского удовольствия. – Снять ты его не сможешь. Если только вместе с рукой. Ну или болгаркой. Но я бы не советовал. И даже если ты отрубишь себе руку, я и об этом узнаю. Когда исчезнет тепло твоего тела, маячок подаст мне сигнал. Как-то так.

– Скажи мне, что это всё твоя бурная фантазия или мой страшный сон? – сглотнула, пялясь на него во все глаза.

– О, нет, малыш. Это нанотехнологии. Ты даже не представляешь, как далеко мы зашли. Не мы с тобой, в смысле, а люди в общем. Хотя и мы с тобой теперь почти неразлучны, – достал телефон, продемонстрировал ей экран. – Вот эту программку видишь? Теперь ты у меня в руках. В прямом смысле слова. Ну, а пока я запру тебя дома. У двери поставлю охрану. Всё, что тебе понадобится – через них. Или же позвони мне. Разумеется, когда надумаешь искренне извиниться. Но ты же, скорее, перегрызёшь себе сухожилья, чем позвонишь, да?

– Совершенно верно, – прошипела сквозь зубы, сверля его ядовитым взглядом.

– В таком случае, увидимся, – прихватив свою рубашку, со стоном накинул её на себя. – Вот же зараза. Чуть всю бочину не раскурочила.

– Мамочка, а можно мне конфетку? – кроха вскинула на Илану взгляд, полный мольбы. Как мало ей для счастья нужно… Но непутёвая мать и этого дать не может.

– Маленькая моя, а давай ты для начала съешь гречку? – заправила ей за ушко непослушный светлый локон.

– Не хочу глечку! Не вкусно! – малышка надула губы, состроив мордашку кота из любимого мультика.

– Вот сердцеедка маленькая. Хорошо! Куплю я тебе конфетки. Но попозже. А сейчас ешь кашу.

– Лааадно, – протянула неохотно, взяла ложку. – А яблочки купишь?

– И яблочки куплю, и мандарины, куда же я денусь? – поцеловала дочку в лоб, скрыв за улыбкой накатившую грусть.

Денег на лекарства хватит на пару недель, а вот с продуктами засада… Будь она одна, могла бы хоть год одной гречкой питаться. Не привыкать. А вот с Марианкой так не получится. Она же ребёнок, да и витамины им, ой, как нужны.

Достала с полки мобильный, нажала на кнопку включения. Раз она не может устроиться на нормальную работу, придётся искать заработок по старым каналам. Лучше быть шлюхой, чем видеть, как твой ребёнок голодает. В клуб вернуться она не могла по понятным причинам. Этот Заур, больной на всю голову, знает, где она живёт. Про дочку знает. Нельзя так рисковать. Вчера он агрессивным не казался, но она хорошо запомнила его лицо в ту ночь… На зверя похож был. В какое-то мгновение она подумала, что он нажмёт на курок.

– Аль, привет. Это я…

– Иланка! Ты? Ты где была? Мы тут уже Зауру плешь проели, что ты исчезла, а этот гад даже пальцем не шевельнул! – О, он шевельнул! Ещё как шевельнул… – Ты как? Где? Что произошло?

Илана вздохнула, потёрла переносицу. Слишком много вопросов, на которые ей пока сложно ответить.

– Да… болела просто, вот и отключила телефон… Аль, давай потом всё обсудим, ладно? Мне сейчас помощь твоя нужна. Ты помнишь моего постоянного клиента? Ну, того, которого девчонки банкиром прозвали?

– Ааа, дядька тот представительный? Ты знаешь, он вчера как раз о тебе спрашивал. Расстроился, что тебя не было. Даже других не захотел.

– Аль, ты не могла бы передать ему мой номер, когда зайдёт в следующий раз? Мне очень нужно с ним поговорить…

– Да не вопрос, дорогая. Ты только не пропадай больше, ладно?

Альберт Станиславович был одним из немногих, кому Илана могла довериться. Он уже не раз предлагал ей чуть более серьёзные отношения, чем встречи в клубе. Она отказывалась, потому что не хотела ни от кого зависеть, но сейчас эта мысль казалась уже не такой страшной, как, к примеру, отсутствие денег. Уж лучше в содержанки, чем смотреть на то, как Марианна мучается без лекарств. Слишком жестоко и больно это. А она… Ей, в общем-то, не привыкать. Уже давно научилась прятать гордость и совесть подальше.

***

Я изодрала руку в кровь, но проклятая штуковина никак не хотела слезать. Пилила его пилочкой для ногтей, тыкала ножом, курочила отвёрткой. В итоге поранилась и, психанув, толкнула ногой ящик с инструментами.