– Что будем делать? – спросил Иван. – Последние сомнения отпали – ее благоверный отдыхает у нас в морге.

– Жаль, конечно, женщину, но делать нечего, придется ей все рассказать. Только врача дождемся. Страшно даже представить, какая у нее, бедняжки, будет реакция! Направь пока кого-нибудь из ребят по их адресу с ключами. А мы с дамочкой после – на опознание в морг.

– Кстати, вот и доктор чешет, – заметив в коридоре худую длинную фигуру в белом халате с чемоданчиком в руке, сказал Иван. – Я пошел.

– Здравствуйте, – поздоровался Быстров с доктором. – Постойте, пожалуйста, пока у двери. Через несколько минут я вас позову.

– А в чем проблема? – прогнусавил доктор, поставил чемоданчик на пол и внимательно посмотрел на Быстрова.

– В моем кабинете находится беременная женщина, сейчас она узнает, что ее муж убит, к тому же при весьма неприятных обстоятельствах.

– Может, заранее ей вколем укольчик? – предложил доктор и рыгнул. Похоже, он недавно принял на грудь пару бутылочек пива.

«Этого только не хватает для полного счастья», – подумал Сергей Федорович.

– Слушайте, как вы это себе представляете? Сидит себе женщина в кабинете, ничего еще не знает, и вдруг неожиданно входит врач и делает ей укол. Как вы думаете, она нормально отреагирует? – раздраженно спросил Быстров. Доктор почесал лысый затылок и призадумался.

Оставив поддатого доктора по другой стороне двери, Сергей вернулся в кабинет. Иван вошел следом. За время их отсутствия Каррен стало хуже: ее всю трясло, лицо приобрело землистый оттенок, под глазами залегли тени.

– Скажите мне, что случиться? – жалобно попросила американка.

– 20 сентября Полина Кравцова была изнасилована в своей квартире. В результате изнасилования она потеряла ребенка и находится в настоящий момент в больнице. Вследствие самообороны с ее стороны насильник был убит выстрелом в голову, лицо изуродовано, документов нет, поэтому личность убитого нам пока не удалось установить. По словам потерпевшей, насильник был в маске, поэтому Кравцова тоже не узнала нападавшего. Однако вследствие проведенных оперативно-разыскных мероприятий нами было установлено, что насильник принадлежит к числу ее близких знакомых. Сопоставив все факты и ваше заявление о пропаже вашего мужа, мы имеем все основания подозревать, что к этой истории ваш муж Яковлев Валерий мог иметь определенную причастность, – закончил Сергей и опасливо посмотрел на Каррен.

– Что вы сказать? – Каррен удивленно выпучила глаза. – Я ничего не понять.

– Мы предполагаем, что ваш муж мог быть убит на месте преступления, – терпеливо повторил объяснение Быстров, ожидая с минуты на минуту, что у мадам Райдер случится истерика или она упадет в обморок, но реакция американки оказалась совершенно непредсказуемой.

Некоторое время она сидела и тупо смотрела на Сергея, приподняв брови. Затем вдруг… обрадовалась, лицо ее засветилось от счастья, она громко хлопнула в ладоши и истерически захохотала.

«Так… начинается», – подумал Сергей Федорович и поспешил за врачом. Врача за дверью не оказалось. Нашелся он в туалете. Доктор захотел пописать именно тогда, когда был срочно необходим. Схватив служителя клятве Гиппократа за шкирку у писсуара, Сергей поволок его в кабинет.

Каррен продолжала смеяться, от смеха на лице ее выступили слезы, но, увидев в кабинете доктора, она резко смолкла и совершенно спокойным голосом сказала:

– Мне не надо доктор. Доктор нужен вам – as hole![3]

– Успокойтесь, Каррен, – начал Сергей. – Вот доктор…

Мадам Райдер встала и, схватив со стола стаканчик с чаем, любезно предложенный ей перед началом допроса, метнула его в Сергея.

– Это быть не мой муж, и когда вы его найти, вы это сразу понять. Я же вам ничего не объяснять, а нанять частный детектив. Мне давно говорить, что в милиции работать одни… – продолжать мадам Райдер не стала и выбежала из кабинета, чуть не сбив с ног врача.

– Меткая, стерва, – сказал Иван, оглядывая Сергея, у которого с носа стекала светло-коричневая жидкость, а на свитере висел кусок лимона. – Догнать ее?

– Не надо, – ответил Сергей, радуясь в душе, что чашки оказались заняты и в лоб ему засветили не керамической кружкой, а всего лишь пластиковым стаканчиком.

– Послушайте, – раздался сдавленный голос доктора – он держался рукой за ширинку и странно пучил глаза. – Я могу идти, а то я не успел…

– Идите, идите, – ласково разрешил Быстров.

Доктор вылетел за дверь, как молодая лань, и звуки его шагов отозвались в коридоре эхом.

– Не понял. Чего он не успел-то? – спросил Спицын.

– Отлить. Я его из туалета вытащил.

Они переглянулись и захохотали.

– Слушай, Серега, – давясь от смеха, обратился к другу Иван. – А ведь у Каррен не было истерики – ей действительно было смешно, как сейчас нам, – смех друзей в момент стих.

– А что, кто-нибудь на квартиру уже выехал? – осторожно спросил Сергей.

– Ага, – обреченно подтвердил Спицын.

Зазвонил телефон. Иван машинально снял трубку. Лицо его вытянулось.

– Ключи, найденные у трупа, не подходят к замку квартиры Яковлева, – печально доложил он и, швырнув трубку на рычаг, громко и с выражением сказал все, что думает по этому поводу. Быстров сунул в рот карандаш и молча кивнул – с Иваном Спицыным он был полностью согласен.

Сергей метался по кабинету, ругая себя последними словами. Прокололся, как юнец желторотый! Облажался! Единственная вменяемая версия накрылась медным тазом. Но как же так? Все, все указывало на Яковлева! Но если это не Яковлев, то куда он делся? Куда подевался этот засранский литератор, сочинитель эротических триллеров?

Так, стоп, осадил себя Быстров, перестал слоняться по кабинету и уселся за стол. А если все-таки Яковлев? Да, ключи, найденные у трупа, не подошли к двери его московской квартиры. Разве это что-то доказывает? Яковлев мог легко снять другую квартиру, когда прилетел в Москву. Из Штатов договорился по Инету с риелторской фирмой, прилетел в Москву, завез жену домой и свалил в другую квартиру, чтобы как следует подготовиться к встрече с Полиной. Ключи от своей квартиры оставил там, переоделся… Только каким образом он ухитрился сделать в тот же день дубликат ключей от квартиры Кравцовых? Или он тоже заблаговременно об этом позаботился? Нанял, допустим, уголовника Рябину Авдотия Никитовича. Тот заранее все устроил, они пересеклись в городе, и вопрос был улажен. Заявление мадам Райдер о том, что ее муж не может быть причастен к этому делу, вполне понятно. Сколько через него прошло таких несчастных баб, как она! В его практике еще ни одна женщина ни разу не поверила в то, что ее муж или сын – убийца и насильник. Даже когда им в нос тыкали неопровержимые доказательства вины – не верили. Все это, конечно, хорошо, только вела Каррен Райдер себя очень странно, когда до нее дошло, в чем подозревают ее благоверного. Смех этот ее гомерический… Что могло мадам Райдер так рассмешить? Почему мы должны понять, что Яковлев не способен на подобные поступки, когда увидим мужика? Может быть, этот ваятель эротических шедевров – импотент? Быстров поморщился – отпадает: с одного взгляда на мужчину невозможно это понять, впрочем, со второго, и с третьего, и с двадцать пятого взгляда – тоже. Каррен, Каррен, хитрая бестия, заинтриговала ведь!