— Вот именно. Кстати, можешь передать декану, что когда такие подонки, как Эл Брайн, достают своими идиотскими выходками, легче не становится.

— И это я тоже понимаю. Слушай, перед отъездом зайдешь поболтать?

— Обязательно. Чуть позже.

Элла закрыла дверь, приложила палец к губам и подождала немного. Через несколько секунд она расслабилась и улыбнулась, хотя заговорила все же достаточно тихо:

— Охранник — нормальный парень. Вы ничего не слышали о том, что кого-то побили или угрожали оружием?

Лукас пожал плечами:

— Я не привык, когда мне грубят.

— Не волнуйтесь. Если бы вы убили его, большинство здешней публики проголосовало бы за присвоение вам звания почетного доктора.

Элла рассмеялась и снова присела на краешек кровати.

— Так как насчет моего вопроса? — спросил Лукас.

— Ответ очевиден, не правда ли? Вообще-то мне совсем не нужно, чтобы он попал в тюрьму. Я хочу, чтобы он был мертв. Чтобы страдал. А вы серьезно спрашиваете, готова ли я идти этой дорогой? Честно говоря, я не вполне уверена… Но есть ли альтернатива?

— Продолжай жить. Пусть не здесь, может быть, где-нибудь еще.

Она медленно покачала головой.

— Я пыталась. Не могу. Это пожирает меня изнутри. Иногда мне даже становится плохо, будто вот-вот стошнит. Я просто знаю, что никогда не успокоюсь, пока не найду убийц Бена.

— Хорошо. Куда ты собралась?

— Я забронировала номер в «Савое».

Она рассмеялась. «Иронизирует над собственной экстравагантностью», — подумал Лукас.

— Только до тех пор, пока не найду что-нибудь постоянное. Хочу сначала устроиться, а уже потом сообщить Саймону. Иначе он будет настаивать, чтобы я вернулась к ним, а мне хочется самой за себя отвечать.

— Дай мне свой номер телефона.

Эллу поразила резкость, с которой Лукас это сказал, но она тут же написала номер на листке бумаги.

— Я свяжусь с тобой, как только что-нибудь узнаю.

— Как вы думаете, сколько может пройти времени, пока вы свяжетесь со мной?

— Возможно, немного. «Савой» — приятное место. Расслабься, поищи себе жилье. Я позвоню.

— Ладно. И спасибо.

— Ты говорила полиции обо мне?

На секунду вопрос сбил Эллу с толку.

— Нет. То есть — да; они в курсе, что вы существуете, но ведь мы договорились отвечать, что не знаем, как вас зовут и где находится ваш дом.

Лукас почувствовал облегчение.

— Хорошо. Тогда еще один вопрос. Мне нужно кое о чем расспросить Криса. Что он видел и все в таком роде. В какой он комнате?

Будто сообщая плохую весть, Элла сказала:

— Крис и я больше не встречаемся.

— Я догадывался. И все же мне нужно поговорить с ним.

— Лэнгфорд, Б-25. Хотите, покажу?

— Я найду, — сказал Лукас и поднялся. — Береги себя. Буду на связи.

Только возвращаясь по прямоугольному двору, он сообразил, какие слова следовало сказать — что он сожалеет о разрыве с Крисом, что приехал сюда только ради нее, что она хороший человек и заслуживает лучшей доли. А еще ей нужна другая компания, а не он… и ее желание общаться с ним красноречивее любых слов говорит о глубине ее отчаяния.

Лэнгфорд оказался спокойным и приветливым местом. Пока Лукас шел по коридору, пара человек поздоровались с ним, большинство дверей были открыты, и доносящиеся из них звуки музыки сливались в некое подобие прогрессивного джаз-рока.

Юноша сидел за столом и работал. Лукас шагнул в комнату и легонько стукнул в косяк. Крис поднял глаза, нервно вскочил, но тут же снова взял себя в руки.

— Можно войти?

— Господи!.. Да, конечно.

Крис жестом пригласил Лукаса и присел на край кровати.

— Мне хочется кое о чем тебя спросить, и мне нужна правда. Ты рассказывал полиции обо мне?

Прежде чем парень успел ответить, на лице у него появилось выражение раскаяния.

— Извините. Я не хотел, но они постоянно твердили: «Ты уверен, что не слышал, как его зовут?» И вы не говорили, что мы должны хранить секрет, просто так было бы лучше…

— Знаю. Не беда.

— У вас из-за меня не было никаких осложнений?

Лукас пожал плечами.

— Мне звонили. А вот для Эллы это может иметь далеко не лучшие последствия.

Кажется, Крис смутился.

— Подумай. Она придерживается той версии, о которой вы договорились, поэтому в полиции могут решить, что она лжет, что ей известно больше, чем она рассказывает.

— Э-э… Слушайте, мне очень жаль… — Крис помолчал. — Вы что, работаете на нее? Зачем вы здесь?

— Помогаю Элле пережить тяжелые времена.

Крис заерзал, голос стал на тон выше.

— Вы, наверное, решили, что я такой-сякой… Господи, да мы просто были вместе! Есть женатые пары, которые расходятся после того, как с ними происходит нечто подобное. А мне всего двадцать. Я слишком молод, чтобы влезать в серьезные отношения.

— Согласен.

Крис удивился. Когда он заговорил снова, голос был уже спокойнее.

— Впрочем, это не единственная причина, почему я решил расстаться с ней. То есть… конечно, можно подумать, что я такой бесчувственный, но ведь и она стала как лед. Летом я пытался достучаться до нее, действительно пытался, Элла первой отвернулась от меня. Она так зациклилась на своей идее найти виновных, что перестала видеть, что происходит вокруг. Просто перестала замечать других людей.

Лукас на секунду задумался, почему Крис употребил слово «виновные». Странно. Звучит слишком безобидно в отношении тех, о ком идет речь.

— Я как-то не замечал за ней подобного. Но если даже и так, не кажется ли тебе, что ее можно понять?

— Послушайте, мне очень жаль… считайте меня поверхностным человеком, однако я не хочу, чтобы моя жизнь была такой сложной… по крайней мере не сейчас. Элла — классный человек, и мне на самом деле очень жаль, что с ней такое произошло… Но это произошло с ней — не с нами, не со мной! Что я могу еще сказать? Надеюсь, ей удастся вернуться к прежней жизни…

Лукас чувствовал, что должен что-то ответить, но не знал, что именно. После паузы Крис сам заполнил пробел:

— У вас есть предположения, кто мог это сделать?

Лукас бесстрастно пожал плечами.

— Пока нет. Полагаю, отследить такое убийство — не слишком сложное дело.

Крис кивнул. Похоже, его что-то смущало.

Лукас спокойно сказал:

— Ты думаешь, что это ее дядя.