Они сели за столик. Саймон сказал:

— Теперь я вижу, почему ты выбрала «Савой», а не остановилась у нас.

Элла огляделась:

— Понимаю, это не совсем то, но пока я не найду что-нибудь постоянное, сгодится.

Подошел официант.

— Мне «кошачьи лапки», пожалуйста.

— А мне просто колу или минеральную воду.

— Ему тоже «кошачьи лапки», — попросила Элла. Официант улыбнулся и отошел. — Консерватор!

— Жаль, что у тебя не получилось остаться в колледже. Знаешь, если я могу чем-то помочь…

Элла была благодарна за предложение, но знала, что Саймон никогда не сможет помочь в том единственном деле, которое ее интересовало.

— Спасибо. Я не приезжала сюда не потому, что мне было плохо с тобой и Люси. Просто подумала, что настало время собирать камни. Пора стать чуть-чуть более независимой.

Саймон понимающе кивнул.

— Ты вообще планируешь вернуться назад? В колледж?

— Может быть, на следующий год. Посмотрю, как буду себя чувствовать ближе к началу занятий.

Официант поставил на стол орешки.

— Жизнь неожиданно оказалась слишком серьезной штукой, чтобы оставаться в колледже.

— Надеюсь, в следующем году она станет другой.

Принесли напитки. Саймон растерянно посмотрел на экстравагантный бокал и его содержимое.

Элла рассмеялась:

— Безалкогольный. Попробуй!

Он потянул из соломинки и признал свое поражение:

— Да, на самом деле недурно… Ну да ладно. Я подумал, что зря ты убиваешь время, поэтому приготовил для тебя кое-какую домашнюю работу.

Саймон посмотрел по сторонам, потом достал из кейса, стоящего возле стула, папку. Элла никогда не видела кейса ни у него, ни у отца, и невольно удивилась.

— Здесь сведения о разных предприятиях, задействованных в нашем семейном бизнесе. Если у тебя появится настроение какое-нибудь из них посетить, посмотреть, как они работают, это легко устроить.

— Всему свое время. Мне на самом деле интересно, я обязательно посмотрю, только…

— Понимаю. Ты не обязана этим заниматься. Но пора и тебе побольше узнать — просто на всякий случай.

Элла мысленно закончила предложение — на случай, если его не будет рядом, — а вслух сказала:

— Ты думаешь, что мы все еще в опасности?

— Нет!

Ответ прозвучал слишком резко.

— А ведь вполне можем быть. Почему они так старались меня убить, а потом вдруг сдались? И полицейские тоже не знают, угрожает нам что-то или нет. Они сняли охрану, потому что за лето ничего не случилось, но ведь это ничего не значит.

Элла сказала слишком много. Создавалось впечатление, что она давно все обдумала.

— Именно поэтому я хочу, чтобы ты переключилась на что-нибудь еще, — спокойно произнес Саймон. — Вот, просмотри эту папку.

Элла положила папку рядом с собой на банкетку. Неожиданно запиликал мобильник. Девушка ответила, потом посмотрела на дядю и пояснила:

— Агент по недвижимости…

— Ты все еще в «Савое»? — спросил Лукас.

Элла вздрогнула, но Саймон рассеянно блуждал взглядом по закускам.

— А, привет, Питер… Да, сейчас я в «Американском баре» с дядей.

— Ты можешь быть готова через полчаса?

— Полчаса?.. — Она посмотрела на Саймона, и он жестом показал ей, что все в порядке. — Да, вполне.

— Я заеду.

— О’кей. До встречи. — Она дала отбой. — Надо ехать в Кенсингтон смотреть квартиру.

— Не беда, мне все равно пора идти. — Саймон сделал еще глоток и поднял кейс.

— Дядя, не хочу повторяться… но ты никогда не задумывался: а что, если они все еще здесь? Неужели тебе не приходило в голову, что убийцы просто тянут время, перед тем как еще раз напасть на нас?

Он слегка нахмурился.

— Люс, если честно, довольно сильно беспокоится. Можешь себе представить. Каждую ночь она два-три раза вскакивает проверить, как там ребята. Хотя, по-моему, кто бы ни хотел смерти Марка, сейчас он должен понимать, что расплатился сполна. Ему должно хватить соображения, что если убьют тебя или меня, легче никому не станет.

— А ты сам не думал о том, чтобы отомстить?

— Конечно, — ответил Саймон, придав лицу выражение горделивой скорби. — Ирония в том, что людей, которые это устроили, мог знать Марк. В отличие от нас. Наша единственная надежда на справедливость — это полиция, какой бы она ни была. Не стоит думать о мести.

Элла кивнула и почувствовала вину за то, что держала Лукаса в секрете от дяди. Ей тоже известны все расхожие представления о мести, жажда которой никогда не поможет достичь цели и добиться справедливости. Но Элла заблудилась на тропе войны и теперь обязана узнать, кто убил ее семью. А как только она узнает, как же ей не возжелать, чтобы подлые твари страдали за все, что совершили?

Раньше Элла думала, что жаждет правосудия, однако Лукас раскрыл ей глаза: это заблуждение, тонкое, как папиросная бумага. Правосудие, даже если оно свершится, обернется тюремным заключением, а его всегда будет недостаточно.

Убийцы должны умереть.

Лишь через минуту после того, как Элла села в машину Лукаса, до нее дошло, что это его «мерседес» из Швейцарии.

— Вы приехали сюда на машине? В смысле, в Англию?

— Очень приятная поездка, тем более что по пути надо было навестить пару знакомых.

Элла окинула взглядом салон, вновь почувствовав странную связь с миром Лукаса. Открыла бардачок, где лежали компакты, и вместо прежней коллекции обнаружила новые диски.

— Изучаете французский?

— Пытаюсь. C’est tres difficile.[2]

Элла недоуменно посмотрела на Лукаса: он еще ни разу не удивил ее способностью менять привычный уклад вещей. Она уже собиралась расспросить его по этому поводу, когда Лукас осведомился:

— Разве тебе не интересно, почему я позвонил и куда мы едем?

— Я полагала, что вы что-то выяснили.

— Я нашел парня, который убил твою семью. Везу тебя к нему.

— Уже?..

Элла не могла поверить собственным ушам. После целого лета бездеятельности и разочарования она не ожидала, что Лукас добьется результата меньше чем за неделю. Она даже не была уверена, готова ли к этому.

— Я не нашел того, кто заказал убийство. Я нашел того, кто его совершил. Но он приведет нас к следующему звену в цепочке, и так далее.

Захотелось попросить его повернуть назад, к гостинице, чтобы передать убийцу полиции, и пусть они отслеживают всякие звенья, а сама она обо всем забудет… И все-таки Элла желала посмотреть на последнее лицо, которое увидел ее брат, лежа в своей постели. Ей хотелось взглянуть в эти глаза и попытаться хоть что-то понять.