– Мне нравится капитан флота Брэк, – сказала база. – Никогда не думала, что мне понравится корабль. В лучшем случае они вежливы. Что вовсе не то же самое, что проявлять уважение. Или доброту.

– Да, – согласилась Тайзэрвэт.

– Мне не очень нравится тот конфликт, что она принесла сюда. Но опять-таки – на самом деле он уже был здесь, когда она тут появилась. – Пауза. – Вижу, вы переносите вещи в свой челнок. Будто вам может понадобиться быстро уехать. Что-то происходит?

– Ты понимаешь, – сказала Тайзэрвэт, – что я не могу на самом деле полностью доверять тебе. Я не знаю, у кого есть коды доступа, кто может вынудить тебя раскрыть информацию. Или кому еще здесь мы можем доверять. Ты понимаешь, я уверена, что ты знаешь почти все, что здесь происходит.

Три минуты тишины. Тайзэрвэт все сильнее ощущала тошноту, стук сердца грохотом отдавался в ушах. Затем база сказала:

– Лейтенант, что именно вы намерены сделать, а капитан флота Брэк настаивает, чтобы вы прежде получили мое согласие?

– Позволь мне взять кое-какие лекарства, база, мне сейчас очень не по себе. А затем мы об этом поговорим. Ладно?

И база ответила:

– Хорошо, лейтенант.

Через два дня, сидя пристегнутой в кресле пассажирского челнока рядом с переводчиком Зейат, которая, по всей видимости, крепко спала, я услышала лейтенанта Тайзэрвэт:

– Капитан флота. Мы на челноке. – Она имела в виду челнок «Милосердия Калра». Не дожидаясь вопросов с моей стороны, она продолжила: Мы все еще состыкованы с базой. Но что-то не так. Не могу определить точно, что именно. Главным образом база кажется… странной.

По моей просьбе «Милосердие Калра» показал мне, о чем говорила Тайзэрвэт. Ничего конкретного, как она и сказала, но последние несколько дней база проявляла несвойственную ей сдержанность. Это оказалось бы совершенно неудивительно, когда мы только прилетели сюда несколько недель назад. База Атхоек была тогда несчастна и, проявляя сдержанность, выражала – я это знала – свое по меньшей мере противоречивое отношение к администрации и – очень возможно – откровенное негодование. В значительной степени ее неудовлетворенность порождалась состоянием Подсадья, которое было сильно повреждено столетия назад и с тех нор не ремонтировалось. То, что я всерьез занялась этим, потребовала от администрации базы разобраться с проблемами Подсадья, и вызвало в значительной степени дружелюбное отношение, которое база проявляла к нам в последнее время, я была в этом уверена. Если сейчас она стала сдержанной, значит либо мы сделали нечто такое, что ее расстроило, точнее, сделала Тайзэрвэт, поскольку я последние несколько дней провела внизу, на планете, либо база испытывает из-за чего-то внутренний конфликт.

– Сэр, – продолжила Тайзэрвэт, когда я сразу не ответила, – несколько дней назад, даже вчера, я могла отправиться в отсек центрального доступа и точно выяснить, в чем проблема. По теперь я не могу этого сделать.

Обладая нужными кодами доступа и командами, можно совершить довольно многое для управления ИИ. Но кое-что, включая изменение, установку или удаление кодов доступа, требовалось делать лично, в отсеке центрального доступа. За последние два дня Тайзэрвэт провела там довольно много времени. Это место по очевидным причинам было очень серьезно защищено. Только база и тот человек, который присутствовал там физически, могли видеть, что там внутри, и потому я не знала в подробностях, что сделала Тайзэрвэт. Но, как и с любым солдатом-радчааи, все ее действия были записаны. Корабль располагал этими записями, и я частично просмотрела их.

С согласия базы Тайзэрвэт удалила (или совершенно изменила) все коды доступа, какие обнаружила. А затем, выйдя оттуда, она уничтожила механизм, который должен открывать двери в ответ на специальный входной код, сломала ручной корректор и его консоль. Удалила пульт управления в стене отсека центрального доступа и всадила дюжину тридцатисантиметровых раздвижных опор, взятых из ремонтных материалов для Подсадья, в дверной механизм таким образом, чтобы после того, как она вышла и двери закрылись за ней, они больше никогда не отворились. Все – с согласия базы. На самом деле Тайзэрвэт и половины этого не совершила бы без помощи базы. Но теперь, когда она была бы не прочь вынудить базу объясниться, она не могла этого добиться. Сама сделала такое невозможным.

– Лейтенант, – ответила я, – нам не нужны коды доступа, чтобы узнать, что не так. Я бы сказала, что база получила распоряжения в отношении нас, о которых она не может сказать нам прямо. Либо некто применил код доступа, о каком вы не знали и не деактивировали его, либо обращение непосредственно к нам раскроет нечто важное для базы. Но она предупреждает пас: что-то не так, и нам следует быть начеку. Вы поступили верно, переместившись в челнок. Что насчет Баснаэйд и Юран?

– Они предпочли остаться, сэр.

Я не удивилась. И возможно, это было наиболее безопасно.

– Сэр, – продолжила Тайзэрвэт, помолчав. – Я… боюсь, я сделала что-то неверно.

– Что вы имеете в виду, лейтенант?

– Я… Те корабли, что вошли в систему, они не приближались. Мы бы не могли этого упустить. То есть ее нет на базе. И я не думаю, что губернатор системы Джиарод или администратор базы могут отдать базе какие-то приказы, о которых она не могла бы мне сказать. Без какого-то кода доступа от… от нее. От другой Анаандер. – А она не стала бы пересылать такой код, она передала бы его только лично. Потому, если база расстроена, это, возможно, из-за меня. Или может, я сделала нечто, причинившее ей боль. И мы, если еще что-то не так, больше не можем туда войти, чтобы что-то исправить.

Без какой бы то ни было просьбы корабль показал мне страх Тайзэрвэт – почти панику – и ее ненависть к самой себе. Сожаление, которое причиняло почти физически ощутимую боль. Хотя ее опасения были внешне оправданны, ее эмоциональная реакция, даже с учетом всех обстоятельств, оказалась, на мой взгляд, слишком сильной.

– Лейтенант, – сказала я по-прежнему безмолвно, переводчик Зейат все так же спала, пристегнутая в своем кресле рядом со мной. – Вы сделали что-нибудь такое, на что база не соглашалась?

– Нот, сэр.

– Вы манипулировали базой, чтобы она согласилась на что-нибудь?

Я не… Я так не думаю, сэр. Нет. Но, сэр…

– Тогда вы сделали все, что могли. Конечно, вы могли допустить ошибку, и об этой возможности следует помнить. Хорошо, что вы не исключаете такой вероятности.

На челноке «Милосердия Калра» Бо Девять подтянулась туда, где висела, ухватившись за рукоятку, Тайзэрвэт, открепила от шеи лейтенанта, из-под темно-коричневого форменного воротника, препараты и заменила их новыми. Тайзэрвэт испытала прилив тревоги и ненависти к себе и новый всплеск стыда.

– Но, лейтенант…

– Сэр?

– Будьте снисходительнее к себе.

– Вы можете все это видеть, правда? – С горечью. Обвиняя. Униженная.