Я все же рискнул и протянул птице руку. Она зашипела, заклекотала, замотала башкой, всем своим видом показывая, что мое действие ей не по нраву, но пока не атаковала.

Я медленно и аккуратно приблизился, шаг за шагом, не спеша. Моя рука с каждой секундой была все ближе и ближе к птице. Альмьерку это не нравилось, он следил за каждым моим движением, но все же не атаковал.

Наконец моя рука коснулась головы птицы. И она тут же возмущенно заклекотала, открыла клюв и попыталась меня цапнуть. Но я медленно и спокойно продолжил тянуть руку, осторожно погладил перья. Альмьерк хоть и был недоволен таким вторжением в личное пространство, но противиться не стал, а наоборот, подставил голову под мою руку.

Хальф же молча наблюдал за происходящим.

— Позади тебя мой мешок, — спокойным и тихим голосом сказал он, — там еда. Предложи ее.

Я запустил руку в мешок, выудил немалых размеров кусок мяса и протянул его глядящему на меня альмьерку.

Тот повернул голову, некоторое время поглядел на меня одним глазом, а затем без всякого предупреждения «выстрелил»: его клюв метнулся к мясу с такой скоростью, что даже если бы я захотел, не успел бы отдернуть руку.

— Предложи еще и протяни руку, чтобы он мог перебраться к тебе, — тихо проговорил Хальф, — в мешке ты найдешь перчатку.

Я нашел и надел ее на руку. Мясо в этот раз я взял в левую руку, а правую в перчатке протянул к альмьерку.

Птица явно все еще не доверяла мне, но все же перешла на мою руку.

Ни хрена себе! Как только это произошло, я осознал, насколько тяжелым был альмьерк — килограмм 15, не меньше. И как его только Хальф держал на весу. Я бы и пары минут не выдержал. Впрочем, это я. А вот Р`мор наверняка вытерпел бы и минут пять Альмьерк уселся на моей руке и требовательно заклекотал, требуя еды. И тут же получил.

Пока птица проглатывала добычу, я вновь принялся ее гладить. Альмьерк закончил с очередным куском и вдруг «боднул» меня.

— Он благодарит тебя, — объяснил Хальф, — сейчас можешь опустить его на землю. Он уже понял, что ты друг и не пытаешься навредить ему.

Я осторожно присел, опустил руку и Альмьерк ловко спрыгнул на землю, на мгновение вновь взмахнув крыльями. Черт, а ведь красиво. Нельзя сказать, что я любил птиц, хоть в детстве у меня были попугайчики и канарейки, но сейчас был в полнейшем восторге.

Альмьерк же стоял передо мной, глядя прямо мне в глаза и явно требуя продолжения банкета. Он даже требовательно крикнул, дабы неразумный двуногий понял, чего от него хочет этот величественный небесный хищник.

— Этот альмьерк принадлежал нашему тэну, — сказал Хальф. — После смерти Ульфа птица долго кружила над местом боя, а затем исчезла, и я уж было решил, что она не вернется. Но вдруг появилась вчера. Я понял, что это знак богов, и не ошибся.

Он поглядел на меня и продолжил:

— Вы не боитесь друг друга и птица ела из твоих рук. Это хорошо, альмьерк не считает тебя врагом, хоть еще не до конца доверяет. Раньше он не подпускал к себе никого, кроме меня и Ульфа. Более того, многие друзья тэна поплатились за наглость, пытаясь погладить перья. Некоторым он укоротил пальцы.

— Серьезно? — я был удивлен подобным.

Нет, вроде как какаду могут перекусить палец на фаланге, но… Впрочем, еще раз оглядев птицу, я пришел к выводу, что с таким клювом оттяпать палец ‒ не такая уж и сложная задача…

— Альмьерк ‒ охотник, но если он долго не может найти пропитания, то не брезгует и падалью. После пира нескольких таких птиц от тела мало что остается, — сказал Хальф, а затем добавил: ‒ Если ты будешь за ним ухаживать, кормить, учить — он станет тебе верным помощником. К сожалению, Ульф не уделял достаточно времени дрессуре, и очень зря.

Хальф тяжело вздохнул, видимо что-то вспомнив. — Тебе бы я советовал так не делать. Эта птица может помочь в бою, как минимум отвлечь противника.

Я просто кивнул. Еще бы, если получится натравить альмьерка на врага — на последнем можно смело крест ставить. Если птица и не убьет человека, то уж точно серьезно ранит: вон, какие когтища, после них на теле наверняка останутся глубокие раны. И это я молчу о том, что эта зверюга может выклевать глаза или выцарапать их. Тогда все, противника можно, в принципе, списывать со счетов.

Я посмотрел на когти птицы. А может, и убить сможет: каждый коготь по сантиметра три, а то и все пять длиной. Уверен, эта тварь легко сможет поднять в небо какого-нибудь козла или барана, удержать в лапах, а затем изодрать в клочья. И человеку подобный хищник сможет доставить массу проблем. Главное научить его, причем не просто научить нападать, но еще и делать правильно — какой смысл тратить массу времени на дрессуру, если как только я отдам приказ, и альмьерк ринется в бой, противник успеет закрыться щитом или ранить его топором?

— Теперь этот альмьерк твой, — меж тем заявил Хальф. — Я вижу, что ты с ним справишься, да и сам альмьерк с тобой ведет себя спокойно.

— Благодарю, — кивнул я.

— Не стоит. Ты наш тэн, а эта птица — символ и доказательство твоей власти, — Хальф усмехнулся. — Хотя, признаюсь тебе честно: не думал, что альмьерк так быстро и легко позволит себя погладить. А уж что будет смирно сидеть у тебя…

Хальф закатил глаза и щелкнул языком, видимо, таким образом выражая свой восторг.

— Пусть альмьерк на твоем плече станет предупреждением для врага, а для нашего клана лишним доказательством того, что ты достоин править нами, — наконец закончил он свою речь.

Я просто кивнул.

— Ну а теперь мы можем возвращаться, — сказал Хальф, — я сделал, что требовалось, и даже больше.

Он подхватил свой мешок и закинул себе за спину.

Я же протянул руку птице. Вот только гордый черно-зеленый хищник не спешил идти ко мне.

— Как его зовут? — спросил я.

— А? Я разве не сказал? — повернулся Хальф. — Старый уже стал… Его зовут Карей. На старом языке это значит «темный».

— Карей… — позвал я и попытался издать звук, которым птицу приманил Хальф.

Не скажу, что получилось идеально, но все же Карей понял, чего от него хотят. А Хальф одобрительно кивнул головой. Мол, молодец, все хорошо сделал.

Карей залез на руку, пробежался по ней, от чего она тут же отозвалась болью. Ощущение такое, будто по руке били, не сильно, но ощутимо. Затем он расселся у меня на плече. Ну вот, теперь, как я понимаю, мы друзья.

Я сделал пару шагов и понял, что птица, сидящая у меня на плече, создает определенные трудности.

М-да… не было печали, теперь еще эту тушу на себе таскать…

— Отпусти его, пусть летает, — подсказал мне Хальф, видно поняв, в чем проблема.

— Как?

— Подними руку, и как только Карей перелезет туда, подкинь его вверх.