– С ними, да. Но я не вижу, как ты собираешься…

– Подожди! – нетерпеливым жестом вскинул руку Лев, – дослушай сначала. Так вот, почему бы им в поисках слегка не помочь? Телефонным звоночком? Подхлестнуть события.

– Бред, – убежденно сказал Станислав и досадливо поморщился. – Кто звонить будет? Ты? Или я? И кому звонить? Тому «попке», что на номере сидит? Это же даже не смешно, Лева! И на кой черт их, события то есть, подхлестывать?!

– Стоп, стоп! Ребятишки, вступившие в эту игру, судя по всему, достаточно серьезный народ, коли они, по словам Осинцева, контролируют столичную торговлю антиквариатом.

– Часть! Осинцев сказал, что только часть.

– Пусть часть. Тоже немало. Ясно, что не мелкая шпана. Отсюда следует, что связи среди столичного криминалитета у них должны быть налажены. Значит, по всей поганой сети групп и группировочек пошел их запрос: неплохо бы, братва, отыскать бабенку, которая крутилась с таким вот типом, Аркашей Арзамасцевым. Преступность у нас нынче какая? Правильно, организованная. Нам еще кое-чему поучиться! Сегодня ты мне помог свидетеля убрать, завтра – я тебе. Сегодня ты мне помог нужного человечка разыскать… Что, не так?

– Хорошо, – кивнул Крячко, хоть ничего хорошего, на его взгляд, пока что не просматривалось. – С этим тоже согласен. Дальше что?

– Да то, что, если по контактному телефону позвонит кто-то, достаточно авторитетный в криминальных кругах… Смекаешь?

Станислав удивленно вскинул было брови, но тут до него стало доходить. Ирония и недоверие во взгляде Крячко сменились пониманием и острым интересом.

– Во-он ты что задумал! – протянул Станислав. – Это любопытно. Но тогда надо не с шестерки ходить. Тут крупная карта нужна. Она у тебя есть? Или на меня рассчитываешь? Или, может, на Орлова?

– Своими силами обойдусь. А Петра вообще пока в известность ставить не стану. Без ведома руководства, рискуя лампасами. Почему? Сейчас поймешь, если еще не догадался. Есть у меня пара должников подходящего масштаба. Не тузы, конечно. Но и не фоски. Как раз необходимый уровень. И есть средства заставить их сделать то, что мне нужно. Хорошие такие средства.

Тут Гуров очень недобро улыбнулся.

Вот теперь замысел Гурова, по крайней мере его часть, становился понятен Станиславу. Любой оперативник имеет в криминальной среде «своих людей», в некотором роде агентов. Называют их по-разному: «тихушники», «внедренки», «песики», «крестнички», просто информаторы. Суть в том, что работа сыщика без таких агентов была бы безумно сложна, если вообще возможна. И чем выше уровень оперативника, тем, соответственно, выше криминальный ранг его «крестников».

На крючок и короткий поводок к сыскарям такие типы попадают опять же по-разному. Кого-то можно купить, не обязательно деньгами, а, скажем, переквалификацией статьи обвинения на более легкую. Кого-то – запугать. Словом, способов, которыми «тихушников» берут в оборот и склоняют к вынужденному сотрудничеству, существует великое множество. Есть неписаный, но строжайший закон: ни об этих способах, ни о личностях самих своих креатур, ни о каналах связи с ними сыщик не говорит никому. Ни лучшему другу, ни начальнику, ни министру внутренних дел. Их стараются беречь, используют очень осторожно. Потому что как только в преступной среде становится известно, что некто – ментовский «песик»… Под асфальт закатывают гарантированно, никакие ранги не спасают.

Некоторые чистоплюи, живого преступника в глаза не видавшие, считают подобную практику морально порочной. Так на то они и чистоплюи. Практические же работники на многое вынуждены смотреть по-иному, чем прекраснодушные блюстители незапятнанной чистоты одежд. Давно уже ушла в прошлое «борьба с преступностью». Сейчас идет настоящая война, которая от борьбы отличается тем, что правил в ней нет. К великому сожалению, никак нельзя сказать, что мы войну выигрываем.

– Для милого дружка, хоть сережку из ушка, – мрачновато усмехнулся Гуров. – И займусь я этим немедленно, в ближайшие часы.

Станислав достал сигарету, закурил. На несколько минут воцарилась полная тишина, лишь усилившийся январский ветер швырял сухие снежинки, царапался в оконное стекло бездомной замерзшей кошкой.

– Допустим, сработает, – задумчиво проговорил Крячко. – Хоть шансы я оцениваю не слишком высоко. Допустим, они нагрянут к Хаданской, дабы вытрясти из Маргариты вторую половинку письма. Или возможное место, где данная половинка находится. Что дальше?

– Неужели не ясно? Пошевели мозгами, Станислав Васильевич!

– Кажется, догадываюсь. Ох, и авантюрист же ты, Лев Иванович! Поэтому и генерала в известность ставить не хочешь. Петр может санкции не дать.

– Правильно догадываешься. Здесь бандюков поджидаем мы с тобой. Происходит долгожданная встреча. Мило беседуем. Не стесняясь в средствах. И наступает момент истины.

– Классическая засада с силовым контактом и экстренным потрошением, – тихо, словно бы самому себе, сказал Станислав. – Без особой оглядки на УПК и должностные инструкции. Да, это типично твой ковбойский стиль. Шериф ты наш с Дикого Запада. А в качестве живца – мадам Хаданская. Ведь не согласится!

– Кто ж ее спросит?! – не на шутку удивился Гуров. – С какой стати разъяснять Маргарите Олеговне наши планы? Для Хаданской мы попросту ангелы-хранители, оберегающие ее драгоценную персону. От злых, нехороших парней. Что, замечу, полностью соответствует истине, вот в чем юмор! Мы лишь немного ускорим неизбежные события, но ей об этом знать необязательно. Да она нам по гроб жизни признательна будет, еще и перед подружками потом хвастать станет, как ее два милицейских полковника охраняли да берегли. Словом, Маргариту Олеговну я беру на себя. Даром, что ли, я ее запугивал до трясучки?

Станислав не выдержал, рассмеялся.

Действительно, обработать такую дуру, как Хаданская, тем более отчаянно трусившую, для Льва Гурова труда не составит. Да ведь и врать не придется, лишь недоговорить кое-что. Затем Крячко резко посерьезнел.

– А ты не боишься начисто спалить своего «тихушника»? – озабоченно спросил он. – Тут ведь не информация, тут провокация натуральная. Не представляю, как ты заставишь его на такое пойти, но если братва дознается, то «внедренке» твоей каюк!

Станислав нахмурился и умолк.

– Где здесь провокация? Адрес-то он сообщит самый настоящий, а уж соваться по нему или нет – не его забота, пусть сами бандюки решают, в том-то и хитрость. Но они непременно сунутся, жадность заставит. Бегом прибегут, и ждать долго не придется, вот увидишь, – ехидно возразил «другу и соратнику» Лев, затем добавил довольно жестким тоном: – Это во-первых. А во-вторых, со своими «внедренками» я уж как-нибудь сам разберусь! Ты лучше скажи: оружие при тебе?

– С какой бы стати? Я же на встречу с помирающим Осинцевым собирался, а о твоих наполеоновских планах догадываться не мог. И про то, что у Маргариты что-то ценное от Арзамасцева осталось, даже не подозревал. А ты при стволе?