– Вы ошибаетесь, Алеша, – подполковник покачал головой. – Наши проблемы и есть политика. Именно поэтому вам придется рассчитывать только на себя.

– И на Сурьина.

– Скорее, это Сурьин может рассчитывать на вас, – уточнил подполковник.

– А вы, Андрей Игоревич, останетесь в стороне?

– Кое в чем я смогу вам помочь, – сказал подполковник. – И есть еще у меня один козырь… Но его я использую только тогда, когда буду точно уверен в успехе. И эту уверенность должны мне обеспечить вы, Алексей. До встречи!

Подполковник одним глотком допил пиво, положил на стол полусотенную и вышел.

И Шелехов остался в одиночестве. Вернее, наедине с собственной кружкой. Пиво в ней было дрянное. И осадок от разговора у Алексея тоже остался дрянной. Мерзкое чувство, что тебя используют, а ты ничего не можешь сделать. Одно утешение: все, что Алексей делает, он делал бы все равно.

Шелехов вдруг испытал острую тоску по тем совсем недавним временам, когда он был просто студентом, просто светским молодым человеком с хорошими манерами и добрыми друзьями…

В дверях бара звякнул колокольчик. Алексей мгновенно обернулся, рука сама нырнула под рубашку, к кобуре…

Ложная тревога. В дверях высился Салават.

– Иду, – сказал Алексей, поднимаясь.

Вялая официантка встрепенулась, подошла к столику.

Две кружки пива стоили шестьдесят шесть рублей. На столе же лежал всего полтинник. Официантка открыла рот… Но клиента не окликнула. Достаточно было одного взгляда на физиономию Салавата, чтобы пропало всякое желание конфликтовать из-за каких-то там шестнадцати рублей.

В конце концов не выпитое клиентом пиво можно вылить обратно…

Официантка глянула в окно и порадовалась, что не вякнула. Ко входу в бар подвалил огромный черный джип, в который и сел недоплативший парень.

«С богатыми всегда так, – подумала официантка. – Над каждым рублем жмутся. Бандиты, так вообще на халяву норовят. А спросишь – беды не оберешься. Хорошо еще, второй порядочный оказался, полтинник оставил. Папаша, наверное…»

– Сделает, – сказал Алексей, усаживаясь на переднее сиденье рядом с Ленечкой. – Завтра созвонимся. Евгений еще не вернулся?

– Пока нет. Звонил, что вечером приедет.

– Как бы он там, в Кургане, на неприятности не нарвался, – озаботился Шелехов.

– Кто, Женька? Да его там каждая собака знает!

– Вот это мне и не нравится, – сказал Алеша.

Но беспокоился Алеша зря. Бессонов вернулся вечером, как и обещал. Пыльный, усталый, но довольный, без стука и звонка ввалился в квартирку, которою «братья-разбойники» сняли для Ужа и в которой постоянно ошивались Ленечка с Монахом, а сейчас находился и Алеша. Кроме них, о местонахождении Ужа никто из команды не знал. Естественная осторожность, учитывая то, что один из «братьев-разбойников» оказался сукой. Впрочем, предатель пока никак себя не проявлял. Все указания Бессонова он выполнял исправно (что существенно облегчало слежку) и ждал звонка от заказчиков, не ведая, что мобильник его – в постоянной прослушке. Полезное это дело – иметь в союзниках подполковника ФСБ.

Заказчик объявился на следующее утро. Определил условия. Предатель условия принял.

«Братьям-разбойникам» условия тоже понравились. Можно было рассчитывать на то, что эта часть операции пройдет успешно.

Файл с записью разговора был скинут Шелехову по сетке. Голос заказчика Алеша тоже узнал. Огорчился и обрадовался одновременно: Веня Застенов.

Бессонов получил свои доказательства. Сурьин тоже вскоре получит свои. А Алеша, если все пройдет гладко, получит «ключик» к тщательно охраняемым воротам поселка Праздничное. Тот самый ключик, от которого сейчас зависит его будущее. Его и всех, кто с ним связан.

Алеша повесил все текущие дела на Бессонова и сел за компьютер. Ему предстояла большая работа. Не слишком сложная, но весьма кропотливая.

Но звонок, о котором было сказано выше, прозвучал только на следующий день, а этим вечером Бессонов, помывшийся и поевший, полчаса докладывал о своем курганском вояже.

Атмосфера в городке – приподнятая. Люди Хлебалова провели неплохую пропаганду, и курганская крутизна готова подраться. Но…

Но еще Бессонов виделся с Климом, можно сказать, своим давним приятелем, почти другом, если такие, как Клим, могут быть чьими-то друзьями. И Клим совершенно определенно заявил Бессонову: вся эта готовность к бою – явление временное. До тех пор, пока дела у Хлебалова идут хорошо. Сейчас курганских заверили, что все обстоит – лучше некуда. И очень скоро не только никитский район, а вся ширгородская область, включая и сам Ширгород, пойдет под Хлебалова. И все соратники никитского князька получат по жирному куску.

Хлебалову верили – до сих пор он всегда отвечал за базар, когда дело касалось раздачи «баранов». Да, кровь прольется. Собственно, уже пролилась, но дело того стоит, а кто не рискует, тот не гоняет на «меринах».

Крутизна же Хлебалова в Кургане каждому видна. Вот хотя бы взять москвичей, которые приехали закрывать (именно так была подана «общественному мнению» задача столичной комиссии) Курганский металлический, – и ни хрена у них не вышло. Самих, можно сказать, «закрыли». Сидят в гостинице, нос высунуть боятся. В общем, у Николай-Григорьича все конкретно схвачено, а народ за ним – в огонь и в воду. И так считает не только голимый молодняк, но и вполне серьезные люди.

Но если вдруг окажется, что схвачено не все, что по ту сторону тоже есть артиллерия… Короче, стоит Хлебалову упороть косяка…

– В общем, так, – резюмировал Бессонов. – Курган в качестве поддержки отпадает. Пока Хлебалке не накостыляют, Курган – за него. А выдвигаться мы будем из Краснянска. Это даже и удобнее – к Ширгороду ближе. И выезжаем завтра вчетвером: я, Леха, Ленечка и Монах. Остальные остаются здесь… до «стрелки». Ужик, на тебе общее руководство. Но сам не суйся. Одного нашего для страховки вполне хватит. Обстава и обеспечение – на Куркове. Но как только они закончат («Если все срастется», – вставил суеверный Ленечка.)… Если все получится как надо, – принял поправку Бессонов, – гони их к нам. От сурьинских наверняка пойдет утечка. Надо опередить.

– Не учи маляра забор красить, – усмехнулся Уж. – С предателем что будем делать… если все получится?

– Скажу Куркову, чтобы его запер до нашего возвращения. Очень мне хочется в глазенки его поганые заглянуть! – процедил Бессонов.

– Рискованно, – подал голос Ленечка. – Таких, как он, лучше сразу гасить.

– Присоединяюсь, – кивнул Уж.

Алеше стало немного не по себе. Ладно, сам он познакомился с «братьями-разбойниками» какой-то месяц назад, но Ленечка и Уж с этим человеком год бок о бок провели. Вместе спали-ели, вместе под пули ходили…