– Долбите!

Он в прыжке через перила оказался у распростертого тела.

– Кто? – прошипел, обращаясь к растерянным ветеранам.

– Не понятно. Темно!

Действительно, общая суета и темень кругом не добавляли возможности разобраться. Свои не могли! Кто? Тонкое лезвие стилета, пройдя через отверстие полумаски железного шлема, пробив глазницу, вошло точно в мозг Сигурда, не оставив надежды на жизнь.

– Закрыть ворота! Ищите чужака!

И как гром среди ясного неба послышался голос Кнуда:

– Орм, хоромину изнутри подожгли!

– А-а, Локи с нами решил пошутить! Вышибай двери! А вы чего встали? Пройтись неводом, найти чужака. Чую, здесь он.

После очередного удара дверь поддалась, и викинги вбежали в горящий терем, но вскоре выбежали из него назад. Поток проникшего внутрь воздуха подбавил жара, заставил языки пламени дотянуться до одежды смельчаков.

– Что? – негодующе спросил хирдманов в тлеющей одежде.

Вестейн исподлобья глянул на лидера, в ответ произнес:

– Там Хель с факелом в руке, она несет смерть, и эта смерть будет явно не в бою!

Воины отступили от пожарища. Стояли и молча наблюдали, как терем пожирает огонь. Вместе с другими смотрел на огонь Орм. Часто так бывает, что человек слабее обстоятельств. Но любые обстоятельства мог подготовить другой человек. Кто? Ответить Орму мог только Вальгард, их колдун, оставленный Сигурдом в селении, присмотреть за Асбьёрном.

Вальгард не был берсерком, воином-шаманом, пробуждавшим в себе «животную память», меняя обличье, превращаясь в волка, кабана или медведя, чтобы получить сверхчеловеческую силу и нечувствительность к боли. Не был и дюловом – поэтом и пророком, достигавшим вдохновения в шаманском экстазе. Его скорее можно назвать варлоком – колдуном, имевшим дело с духами стихий, а посему он мог восприниматься и как хагзисс – ясновидящий, способный к общению с богами и духами. Десяток лет тому назад Сигурд подобрал колдуна в разграбленном свеями норвежском поселении. Приказал перевязать раны, выходить. Перевез в свой родовой удел. Там он и остался проживать. С тех самых пор хевдинг брал в вики Вальгарда. Пусть теперь отрабатывает свой хлеб, если предупредить об опасности не смог.

– Сколько погибших? – оглянулся на сопящего у плеча Дьярви.

– Девятеро, включая Сигурда.

– Сколько-о? – изумился Орм, он-то думал, ну один, ну два, а тут, считай, неполный десяток при таком детском бое.

– Девять, – повторил хирдман. – Причем только двое в сече, остальных удавили, сломали шею, зарезали, как свиней.

– Да-а! Есть о чем спросить у колдуна. – Орм, напрягшись, крикнул в ночь, коверкая слова русской речи: – Нет, так просто ты от меня не уйдешь. Я тебя достану, даже если ты опустишься в Хель, достану!

– Как так случилось Вальгард? Ведь выходя в поход, ты предсказал хевдингу удачу.

Хирд покинул сожженную деревню и, отойдя от пепелища версты на три, расположился на берегу речки. Сейчас Орм, сидя на покрытом сединой мха камне, казалось, безучастно наблюдал за дележкой хирдманами добычи. Пусть тешатся! То, что добыча незаслуженна, а контракт не отработан, понимали лишь двое. Для остальных поход удался.

Бросая косые взгляды на возбужденных дележкой воинов, Орм потянулся к сухожилию ноги, растер мышцы заскорузлой ладонью, нога тупой болью напоминала о себе. Ночью неудачно оступился, теперь приходится сидеть на месте. Колдун, напротив, стоял на ногах в двух шагах от него, оперевшись на резной посох, созерцал текучую воду реки. Наблюдал, как течение у самого берега бередит тонкие стрелы осоки под прозрачной гладью, как стайка рыбной мелочи снует меж отшлифованных камешков дна.

– Да. Я выбрасывал руны на предстоящий поход, – оторвавшись от раздумий, наконец-то соизволил произнести колдун. – Каждый человек имеет четко определенное будущее, прошлое и настоящее, хотя и невидимое большинству смертных. Но если будущее уже известно, нельзя с уверенностью сказать, что оно предопределено.

– Речи твои мне непонятны, в чем-то противоречивы.

– Хм. Ладно, объясню проще. Каждый из нас в каждый момент времени сталкивается с множеством различных выборов и действий. Выбирается из всех возможных лишь один путь. Причины могут быть разными.

Вальгард отвел взгляд от реки, заглянул в глаза Орму. Понимает ли его викинг?

– Этот путь, так же как и другие возможные, уже известен. Тем не менее, как все сложится, мы еще контролируем выбор действий. Сделав расстановку сил на захват вотчины славянского хускарла, Сигурд мог предопределить судьбу хорошей или плохой. Роль сыграли зависимость от его способностей лидера, его возможностей и личного выбора. Еще до нападения я просмотрел ближний круг славянина, он не впечатлил. У нас простые бонды так живут. Приживалы, кучка воинов и толика родичей. Челядь в расчет не бралась. Затесался даже слабенький маг, приверженец их бога Волоса. Совсем зеленый, не имеющий опыта недоучка. Среди всех насельников усадьбы остался непонятен лишь один человек. Он серым пятном проходил через все предсказания и видения, не имея и крупицы магических умений. Просчитать и распознать его невозможно. Руны предсказали удачу в походе. И что ты после этого хочешь, Орм Спокойный? Поход удался, усадьбу сожгли, селение тоже. Твои воины с радостью делят добычу.

– Я хочу знать, почему погиб Меднолобый! Я хочу отомстить его убийце, конечно если он не сгорел в длинном доме.

– Сигурд погиб из-за своей самоуверенности. Он должен был остаться в селении, а в усадьбу послать Асбьёрна, как я ему советовал. Не захотел. Я дал ему заговоренный амулет против колдовских козней, а его убийца воспользовался обычным железом. Что касается самого убийцы, то тут мне придется на время покинуть расположение хирда. Для свершения ритуала необходимо найти глухое место при отсутствии лишних глаз и ушей. Силы звездного неба, воздуха, штормовых ветров и перекрестков не приветствуют посторонних зевак. Хозяин Скрещивающихся дорог может воспринять все, как обиду, а ответ на твой второй вопрос может дать только он.

– Иди. Я буду ждать столько, сколько придется.

Покинув Орма, колдун, раздвигая кусты, переступая через поваленные стволы деревьев, прямо по бездорожью углубился в лес. Высушив траву и росу на листьях, солнце наполнило воздух тяжестью испарений, казалось, уплотнило его, утяжелило. Стало тяжко дышать в естественной парной. После недолгих блужданий он наткнулся на малюсенькую полянку среди развалов бурелома, по чьей-то прихоти лишенную высокой травы. Грунт по центру представлял собой лысую плешь на крохотном пригорке. То, что нужно! Ведьмина метка в чистом виде. Сбросил на землю плащ, на него котомку. Расчехленным ножом расчертил на проплешине квадрат, сориентировав его по сторонам света. Достав из заплечного мешка флягу и оловянный кубок, налил в него хмельного меда, поставил в угол, обращенный к северу.